Первый миф о рекламе
Оговоримся сразу, что в новом романе Виктора Пелевина бесполезно искать конкретные прообразы и намеки на конкретных людей и организации. Человек, которому известны реалии и подробности рекламного мира, может поначалу обмануться, увидев лишь слегка переиначенные - а часто и приведенные в правильном написании - названия и имена; это обычная игра литератора, когда намек (агентство «Тайный советчик» - агентство «Тайный советник», пенсионный фонд «Тихая гавань» - агентство «Тихая Гавань» и многое другое) приводится лишь для создания существенной для литературы иллюзии, что действие происходит здесь и сейчас. Не следует забывать, что хорошая литература сама по себе виртуальная реальность, только использующая материал реальности физической; это, если угодно, компьютерная игра, иногда интерактивная (когда, например, читатель вовлекается в разгадывание детективного сюжета или иных ребусов). Взаимоотношение романа «Generation «П» с общественно-политической, экономической и рекламной действительностью выражается в другом: Виктор Пелевин создал первый полноценный миф о роли рекламы в современной российской действительности. Сегодняшний фольклор выражает следующую главную мысль: реклама представляет собой искусную и беспринципную манипуляцию массовым сознанием. Разумеется, профессионал в приватной беседе усмехнется: реклама - это в первую очередь 12-часовой рабочий день, бессмысленная нервотрепка и бесконечная мелочная бухгалтерия, как в сигаретно-пивном ларьке (из которого и перешел в рекламный бизнес главный герой Вавилен Татарский); но подобное определение на миф, разумеется, не тянет. А вот зомбирующий «25-й кадр», использование гипнотизеров или, скажем, разработка рекламных кампаний неким «сионо-масонским лобби» - материал вполне подходящий. Этим Пелевин и пользуется.
Собственно, описанное в книге с действительной рекламной реальностью соприкасается главным образом психологически. Именно точность психологических мотиваций людей, заказывающих и делающих рекламу, является основным «реалистическим» достоинством романа. Так, первые встречающиеся в романе заказчики рекламы - одержимые манией величия финансовые махинаторы, большей части которых уготовлена печальная роль жертв бандитской мести, - психологически очень правдоподобный тип. Маловразумительное выражение собственных мыслей, болезненная, но необидчивая реакция на намеки относительно возможного краха, хроническое пьянство, дорогая пыжиковая шапка под «стеклянным колпаком» (мелкая, но подкупающая подробность) и, наконец, тщательно скрываемая, но от этого не менее патологическая одержимость суевериями, сила которой такова, что заставляет даже откупаться от «злого духа» значительными суммами, которые выплачиваются сценаристу за совершенно ненужную, но попавшую в больную точку идею («Мы с Иваном Ильичом работали на дизеле...»), - вот вам портрет важнейшей прослойки заказчиков образца 1994 года. Портрет настолько точный, что читатель, убедившись в компетентности автора, принимает за чистую монету и все остальное: и заказчики в те времена случались самые живописные, и заказы зачастую срывались по весьма траурным поводам.
Собственно, то, что массовый читатель с готовностью примет за пахнущий свежей кровью срез реальности, человек искушенный назовет парадоксальной формой нервной разрядки, сброса на холостом ходу взвинченного, но ограниченного строгими рамками творческого потенциала (именно такому творчеству посвящена профессиональная шутка «Наша реклама в ваших товарах не нуждается»). Но для важнейшего дела литературы - создания мифа - это, конечно, неважно.
И наконец, главное: в романе находит отражение легенда о существовании некоего всесильного «Межбанковского комитета» (название-то какое!), который управляет всем, что влияет на массовое сознание. «Комитет» создает виртуальные образы политиков (причем непонятно, существуют ли они вообще - впрочем, взятки от них приходят реальные), координирует деятельность всего телевидения и всех рекламных агентств и находится в зависимости только от Silicon Graphics, без компьютеров которой такая медиа-власть была бы невозможна. Одним словом, эдакая собирательная медиа-империя, подчиняющаяся воле всевластной богини Иштар, алтарь которой (поставляемый вместе с комплектом оборудования вышеназванной фирмы) расположен в бункере под Останкинским прудом. Несомненно, автор романа читал статьи в газете «Завтра» о «демонической» сущности Останкина как географической точки. И все! Доверие массовой аудитории обеспечено.
Я давний поклонник творчества Виктора Пелевина, особенно его романа «Чапаев и Пустота». Роман «Generation «П» хорош, как и прежние произведения, как только автор отходит от «реалий» рекламной жизни; когда же речь идет о рекламе, то так плох, что жалко говорить. Наверное, нельзя писать художественные произведения о том, что еще не устоялось, не осмыслено, не отошло в известной мере в прошлое.
Надеюсь, что неправильное определение PR в романе приведено нарочно, чтобы показать, что это не документальное повествование. То, что текст сдобрен откровенно плохими креативными разработками, на мой взгляд, ухудшает и литературное качество произведения. Автор выдает за последнюю истину тот факт, что реклама обещает человеку новую жизнь. Но это мысли начала века...
И наконец, ответственно заявляю, что ни одного реального прообраза персонажей романа я не нашел. Я преклоняюсь перед творчеством и эрудицией Пелевина и в общем-то «играю на него». Но если автор своими произведениями задал определенную планку, от него ждешь соблюдения им же установленных стандартов.
Владимир Евстафьев, президент рекламной группы «Максима», президент РАРА Новая книга Пелевина обречена на успех: хищное дыхание бестселлера, т. е. брэнда, отнимающего время и деньги target group у конкурентов, так и сквозит между строк. Потенциальная возможность разъема на цитаты, которые могут быть использованы в качестве слоганов в саморазвивающейся «рекламной кампании» книги (как это происходит, скажем, с «Мастером и Маргаритой» или «Двенадцатью стульями»), роману обеспечена. О способах создания иллюзии здесь и сейчас и превращения в миф идей, образов и мыслей, существующих в фольклоре, мы сказали выше; злободневность романа, которая при подробном рассмотрении существенно искажает реальность, - еще одна абсолютно привлекательная для аудитории черта.
Если ряд опорных (большей частью психологических) точек рекламной деятельности указан в «Generation «П» очень правдоподобно, то в целом судить по книге о рекламной действительности, конечно, нельзя - это все равно что изучать историю нэпа по «Двенадцати стульям». Да и нужно ли это? Для этого существуют учебники и пресса, а скоро наверняка появятся и воспоминания... «РК» приветствует событие, которое, на наш взгляд, куда важнее, - появление первого отечественного литературного мифа о рекламном мире.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
