Поливать надо!

Модернизация российской экономики, о которой так много сегодня говорят, невозможна без стартапов, то есть компаний, бизнес которых основан на инновационных идеях, о какой бы отрасли ни шла речь. Однако практика показывает, что у нас стартапы, несмотря на все усилия отдельных предприимчивых людей и даже государства, не станут значимым фактором отечественной экономики ни в обозримой, ни в необозримой перспективе. Что, впрочем, не исключает возможности отдельных ярких событий, взлетов и падений.

Среда стартапов больше всего похожа на питательный бульон для биокультур: клетки рождаются, делятся, погибают, а иногда соединяются, чтобы получилось нечто новое. Причем, как и в живой природе, без специальных средств и знаний ничего не разглядишь, и к тому же никто не гарантирует, что это новое, родившись, выживет и в итоге станет чем-то путным.
Например, многие едва ли не как эпохальное событие расценили состоявшееся в декабре 2009 года IPO биотехнологического стартапа «Институт стволовых клеток человека» (ИСКЧ). Впрочем, скептиков это не особенно убедило: они подчеркивают, что интерес к акциям ИСКЧ проявили прежде всего физические лица, а институциональные инвесторы IPO практически проигнорировали.
На слуху также детище 17-летнего Андрея Терновского – нашумевший сайт chatroulette.com, предлагающий пользователям анонимное видеообщение и немало, кстати, страдающий от засилья эксгибиционистов и прочих, скажем так, нестандартно мыслящих юзеров. Характерно, что знаменитыми ресурс и его создатель проснулись в тот день, когда о них рассказала The New York Times. А до этого жил себе школьник и жил, никого не трогал, за три дня на коленке сделал отвечавшую его интересам программу, разместил рекламу на нескольких сайтах, на его сайт пришли первые 20 пользователей, и дело пошло – удвоение числа посещений каждый день, до миллионных значений. Тут-то, за в общем-то, случайно ставшим стартапером подростком и начали гоняться инвесторы. То есть, если разобраться, произошло маленькое чудо, а вовсе не сработала сложная и далеко не всегда прозрачная и понятная система культивирования стартапов.

Ты – стартап, и я – стартап...
Для того чтобы считаться полноправным стартапом, необходимо быть бизнесом инновационным. Между тем, как констатирует руководитель недавно открытого Бизнес-инкубатора АНХ Алексей Комиссаров, «единого понимания того, что такое стартап, что такое инновации, нет». Возможно, российское стартап-сообщество в концов концов примет формулу, выстраданную коллегами на Западе? В эксклюзивном интервью «Ко» гуру инноваций и мировой авторитет Торнтон Мэй рассуждает так: «Инновациии – не синоним изобретения. Правильное, на мой взгляд, определение разницы между этими понятиями дал в свое время CIO компании Johnson & Johnson. Изобретение – это конвертирование денег в идею. Инновация – это конвертирование идеи в деньги. Инновация – это то, что приносит вам деньги. Инновация – это не нечто новое. Это способ заработать на этом новом. В этом и состоит фундаментальная разница, которую люди не понимают». (Полное интервью Торнтона Мэя)

«В России сейчас действует 108 венчурных фондов. Из них, как мне написали, 43 активных. Я так понимаю, что остальные – пассивные, что ли. Что это значит? То есть, иными словами, 43 существует, а остальных нет. Значит, тогда действует не 108, а 43 – с объемом капитала около $2 млрд».

Статистики по количеству у нас стартапов никто не ведет. «Если понимать под стартапами венчурные инвестиции и не учитывать новые проекты компаний и инвестфондов в широком смысле, то рынок стартапов в России – мизерный. По нашим оценкам, это порядка $150 млн. При этом подавляющее большинство новых проектов связано с IT и Интернетом: социальные медиа, SaaS, cloud computing, мобильные технологии, компьютерные игры в Сети, веб-разработки, виртуализация, электронная торговля», – отмечает аналитик ИК «Финам» Татьяна Менькова.
Перекос в сторону IT и Интернета понятен: здесь меньше начальные издержки, да и сегмент этот развивается достаточно бурно для того, чтобы регулярно открывались какие-то новые ниши. Хотя, например, тот же Торнтон Мэй считает одной из самых инновационных компаний мира сеть фастфудов «Макдоналдс». На русской почве есть стартапы (или как минимум проекты стартапов) в области биотехнологий, систем навигации (ГЛОНАСС), голосовой идентификации. Один из самых успешных и известных серийных «запускальщиков» бизнесов на нашем рынке – Сергей Выходцев – занимается вовсе не технологиями. За его плечами – соки «Инвайт» (38 месяцев на запуск), каши «Быстров» (два с половиной года), биоовсяные продукты «Велле» (компания продана швейцарскому инвестфонду Inventages). А сейчас Выходцев развивает экотуризм на Байкале.

Медленно или быстро?
Есть ли у нас успешные стартапы? С одной стороны, удачным начинанием можно назвать каждое, сумевшее так или иначе получить финансирование и показать какие-то результаты. С другой стороны, привести примеры явных лидеров и аутсайдеров невозможно, потому что финансовые показатели таких проектов непубличны. Это вообще довольно закрытый сегмент.
Если и можно на что-то ориентироваться, так это на указания косвенные. Например, в феврале директор департамента инвестиций и экспертизы Российской венчурной компании (РВК) Ян Рязанцев признал, что 10% портфельных компаний РВК испытывают серьезные проблемы и какие-то из них могут быть списаны. «Ряд компаний придется списать, и это нормально», – заявил он. Ранее было известно, что примерно на три равные группы – «звезды», середнячки и испытывающие серьезные затруднения – делится портфель одного из фондов РВК – «ВТБ - Фонд венчурный», на который приходится, по данным ресурса Unova, более половины инвестиций РВК.

«В 2010 году на науку, инновационные проекты и федеральные целевые программы выделяется 1,1 трлн рублей».

«Как сделать стартап прибыльным, чтобы он был инвестиционно интересным? Это – распространенная ошибка, – рассуждает на StartupPoint.ru Аркадий Морейнис, заметная фигура в российском стартаперском ландшафте. – Стартап не должен быть прибыльным, чтобы стать инвестиционно интересным. Есть понятия прибыльности и инвестиционной привлекательности. Это две разные модели. Задача проекта, ориентированного на зарабатывание денег, – мелкими шажками, соразмеряя доходы с расходами, пытаться зарабатывать деньги, чтобы на них жить. Цель инвестиционно привлекательного проекта – сначала угрохать как можно больше денег в свое развитие, а потом взлететь, как ракета. (…) Пример проекта, который инвестиционно привлекателен, но денег не зарабатывает? Twitter. Ну сколько он зарабатывает денег? Ноль целых ноль десятых. Однако его капитализация, если оценивать ее, исходя из последних сделок по покупке-продаже акций, – около миллиарда долларов».
Впрочем, стартап прибыльный здесь и сейчас и инвестиционно привлекательный – модели хотя и разные, но друг другу не противоречащие. Сам Аркадий Морейнис в 1997 году создал сайт Price.ru, как раз и рассчитанный на тихое и методичное зарабатывание денег. Тем не менее в дальнейшем он привлек интерес Rambler, которому и был продан, и продолжает так же тихо и методично приносить доход и сейчас. А Аркадий Морейнис, побыв какое-то время директором Rambler Media по разработкам и развитию проектов, затеял нынче компанию «Главстарт», которую позиционирует как «фабрику стартапов» и куда входит ресурс StartupPoint и некоторые другие активы. Суть концепции «Главстарта» – быть коммерческой консалтинговой площадкой. За некую долю в стартапе (говорят о 5%) специально подобранные – и по умолчанию – квалифицированные и надежные – менторы поделятся со стартаперами своими экспертизой, знаниями и опытом, помогут советом. Такого рода ресурс в Сети, при некоторых различиях в тактике, не один. Их роль – «просеивание» всякого сора в поисках жемчуга, для чего придумываются форумы, дискуссии, семинары или рейтинги стартапов, например, как на StartupIndex.ru (действует в интересах УК «Атланта» и ее технологического инвестфонда, впрочем, очень небольшого – на 30 млн руб.).

Теплые места в «Газпроме»
Помощь стартаперы по идее могут получить и в бизнес-инкубаторах, которых, по сведениям Алексея Комиссарова из Бизнес-инкубатора АНХ, формально в стране около 200. Бывают они трех основных типов. «Первый тип поддерживается муниципальными, региональными и федеральными властями, и главная его задача – создание рабочих мест. Там действительно создаются льготные условия, в первую очередь по аренде помещений, но этим обычно все и ограничивается. Пришел приказ создать инкубатор? Хорошо, деньги освоили, повесили таблички, и все. Есть другой тип, который создаем мы, – инкубаторы при научных или учебных учреждениях, главная задача которых – помочь тем, у кого есть инновационные идеи, построить собственный бизнес. Есть и третий тип – это коммерческие проекты, изначально их задача – зарабатывать деньги. Но пока я ни об одном действительно успешном таком варианте в нашей стране не знаю», – рассказывает эксперт.

«Нужно объяснить, что такое инновационный продукт, предприятие и стандарт».

Бизнес-инкубатор АНХ, к слову сказать, не намерен ограничиваться помощью в аренде помещений, а планирует оказывать бухгалтерскую, юридическую, патентную поддержку, что сегодня, может быть, более актуально, чем прежде. «Мешает сейчас не столько налоговое законодательство, сколько незнание предпринимателями и программистами основ защиты авторского права и лицензионных договоров»,  – отмечает старший юрист юридической компании «Налоговик» Антон Кротин. Будет Бизнес-инкубатор АНХ помогать и в привлечении инвестиций. «Денег за это не берем, – говорит Алексей Комиссаров. – Хотя на рынке существуют команды, которые берут по 3 – 5 – 10%». Более того, будучи состоявшимся предпринимателем, Алексей Комиссаров Бизнес-инкубатор АНХ намерен в значительной части, во всяком случае пока, финансировать за счет собственных средств. И его очень расстраивает то, что не все разделяют его энтузиазм, и, например, на открытии инкубатора «было мало студентов академии. Везде висели плакаты, раздавали флаеры, всех оповестили через деканаты. Я надеялся, что студентов придет больше. В чем причина невысокой явки, пока не знаю. Вероятно, сессия, может, мы не смогли правильно донести информацию, а возможно, большей части студентов просто неинтересно думать о создании своего бизнеса. Их мечты ограничиваются теплым местом в «Газпроме», налоговой инспекции или в крупной западной компании».

Все на «откатах»
Понятно, что главный вопрос всякого стартапа  – финансирование. Можно привлечь сбережения семьи и друзей, но это вряд ли так уж для России типично, или искать деньги у властей – в разнообразных больших и малых, государственных и частно-государственных, специальных и инвестиционных фондах. Еще один вариант –  бизнес-ангелы. Можно попытаться обратиться в банк. Но почти все это более или менее бесполезно.
Острота проблемы вызывает озабоченность даже у президента РФ Дмитрия Медведева, сокрушавшегося не далее как в июле 2010 года: «В России сейчас действует 108 венчурных фондов. Из них, как мне написали, 43 активных. Я так понимаю, что остальные – пассивные, что ли. Что это значит? То есть, иными словами, 43 существует, а остальных нет. Значит, тогда действует не 108, а 43 – с объемом капитала около $2 млрд». И далее: «Развитие нашего инновационного рынка сдерживает и отсутствие спроса на высокотехнологичную продукцию. И,  мы уже неоднократно с вами об этом говорили, одна из причин ― это нехватка экономической мотивации, нехватка свободных денег для внедрения инноваций в производстве, ну и, наконец, просто нежелание заниматься таким сложным, обременительным и рисковым бизнесом».

С этим мало кто будет спорить. Хочется лишь добавить, что риски тут заложены не всегда только технологические и бизнесовые. Например, в РВК молчанием ответили на запрос «Ко» о комментарии для этой статьи. А другие собеседники «Ко» объяснили это, среди прочего, и крайней осторожностью, с которой вынуждены действовать и РВК, и прочие государственные и частно-государственные каналы закачки средств в развитие инноваций. «Да они там все прокуратуры боятся, – поговаривают на рынке, – ведь дают деньги на проект, а поди пойми, нормальный он или как. А потом придут и спросят: куда деньги дел?» «Нет экспертов, нет методологии, – сокрушается Алексей Комиссаров. – Государство выделяет огромные деньги, но никому не хочется брать на себя ответственность».
Или взять банки. На словах все у них хорошо, есть специальные программы поддержки среднего и малого бизнеса, а на деле денег они не дают. «Банки не стремятся выдавать деньги под новые проекты, каким бы красивым ни был бизнес-план. Риск невозврата они оценивают примерно в 30% и потому повышают процентную ставку и вообще сокращают количество таких кредитов», – поясняет Татьяна Менькова. «Банковский кредит новой компании  получить невозможно, – подтверждает Алексей Комиссаров. – А что касается, скажем, грантов от властей, то здесь, во всяком случае в Москве, часто в цепочку пристраиваются некие посредники, которые помогают получить их за некое вознаграждение. Бизнес-ангельство – вообще непрозрачная тема. Публика там очень разношерстная. Вот о фонде Бортника хорошо отзываются, я знаю много компаний, которые получили там свои первые инвестиции». (Иван Бортник, генеральный директор Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере. – Прим. «Ко».)
Справедливости ради надо сказать, что и бизнес-ангелам нелегко ориентироваться в качестве предлагаемых на рассмотрение проектов. Для частного инвестора важны прежде всего четкий продукт, масштабируемость и команда, а с этим, как правило, бывают проблемы. Да и вообще, по оценкам знающих отрасль изнутри, по-настоящему интересных и перспективных проектов не хватает. Многие собеседники «Ко» отмечали круговорот одних и тех же лиц и идей: приходишь на экспертный совет, а там слушается проект, который ты уже слушал в другом месте, и, может быть, даже не один раз.

Уйти под крыло
Еще один вариант – попытаться действовать под крылом какой-либо большой технологической компании. Практически все мейджоры мониторят рынок в поисках интересных проектов и готовы инвестировать в них. Для крупных игроков это способ держать руку на пульсе, а нередко – ресурс для роста бизнеса и освоения новых ниш. Чего стоит хотя бы недавно развернувшаяся на наших глазах битва HP и Dell за стартап 3PAR Inc., в ходе которой примерно за две недели его стоимость выросла более чем в три раза? Победу за $2,1 млрд, как известно, одержала HP. 3PAR в последние два года демонстрировала убытки, но зато интересовала HP и Dell как средство усиления присутствия на рынке корпоративных IT-услуг, в частности cloud computing. По принципиально сходным соображениям Cisco, например, намеревается приобрести стартап Arch Rock, разработчика беспроводных сетевых решений, интегрированных в Smart Grid.

На нашем рынке мониторинг стартаповских концепций тоже присутствует. Примерами могут служить и «Яндекс», и Google, и Mail, создавшие для этого специальные площадки. «Mail.Ru традиционно разрабатывает ключевые сервисы самостоятельно, но сильным командам с хорошими проектами мы можем предложить выгодные условия сотрудничества, оказать маркетинговую и рекламную поддержку», – говорит вице-президент Mail.Ru Анна Артамонова. «В России много талантливых, изобретательных людей, но дела со стартапами обстоят не так хорошо, как хотелось бы. С одной стороны, нет традиции венчурных инвестиций, с другой – авторам не всегда удается найти подходящую команду,  – рассказывает, в свою очередь, технический менеджер Google Алексей Сурков. – Наш первый опыт с проектом «Начинай.com» нам показался не просто интересным, но и результативным: были созданы прототипы проектов, найдены первые спонсоры и получены предложения к сотрудничеству».
Вопрос: почему у нас стартапов меньше, чем в США? Ответ: потому что реальный сектор экономики США – это как раз малый и средний бизнес, а не, скажем, большая нефть и чиновничий интерес. И потому государство реально делает все необходимое для его поддержки и развития. Причем давно, так что ответы на вопросы, которые у нас еще даже не начали задавать, там найдены.

Подписывайтесь на нас:

Еще по теме

архив

Кирпичики MBA

Мы привыкли к тому, что МВА – это долго и дорого. А что получится, если разделить программу на части?

архив

Фактор экспорта

Объемы операций по международному факторингу у отечественных компаний минимальны. Из-за сложностей валютного законодательства данный инструмент пользуется крайне низким спросом. Между тем потенциал рынка международного факторинга экспертами оценивается в $2 – 4 млрд

архив

Проверено «Ко»: гаджеты от Motorola, Microsoft, Alex

Иногда они возвращаются / Трогательная мышь / Карманный книголюб

архив

На острие атаки

Интернетизация туристического бизнеса вывела игроков на новый уровень конкурентной борьбы. Если раньше для этого подключали административный ресурс, то теперь достаточно хакерской атаки

архив

Гречка в сухом остатке

Ежегодный саммит розничной индустрии в России прошел с большим размахом. Отечественных ритейлеров в основном заботили дефицит гречки и перспектива госрегулирования цен

посмотреть еще