Прощание с Матерым
Уход Виктора Черномырдина с поста председателя совета директоров РАО "Газпром", случившийся в последний день июня, если не ставит крест на его политической карьере, то, во всяком случае, вызывает большие сомнения в возможности ее продолжения. Впрочем, эта карьера дала трещину уже больше двух лет назад, и с тех пор мы наблюдаем лишь скольжение по нисходящей бывшего некогда вторым лицом в государстве всесильного премьер-министра. За пять лет своего премьерства Черномырдин сумел внушить окружающим ощущение незыблемости своего положения и, кажется, уверовал в него сам. Тем больнее было столь внезапное падение, и тем ничтожнее смотрелись попытки восстановить былое величие.
Когда в декабре 1992 года Виктор Черномырдин еще Съездом народных депутатов был назначен на пост премьер-министра, он представлял собой фигуру для широкой публики довольно загадочную. "Газпром" в те времена ассоциировался не с богатейшей корпорацией мирового уровня, а скорее с удачно "перекрасившимся" в концерн советским министерством сырьевого профиля. На слуху были совсем другие составляющие политической элиты: или забравшие в Кремле полную силу люди из Свердловска, составлявшие ближайшее ельцинское окружение, или либеральные реформаторы, наводнившие правительство в начале того же 1992 года, но быстро подвинутые усилиями лоббистов и отраслевиков, не простивших им последствий ценовой либерализации. Черномырдин представлял собой некий компромисс между традиционным "красным директором", имеющим за душой два экономических понятия - "план по валу" и "план по реализации", - и более прогрессивным вариантом того же "красного директора", ведущего по крайней мере внешнеэкономическую деятельность: этакий "розовый директор". Либеральная общественность, впрочем, в нюансы не вникала, поэтому первое полугодие правления Черномырдина прошло под лозунгом "директора вернулись" и принят новый премьер был довольно настороженно.
Тут Черномырдину в полной мере пригодилось его знание социальной терапии. На этом знании (или, точнее, чутье) и прошел весь его премьерский срок. Строго говоря, Черномырдин не совершал ничего даже близко похожего на гайдаровскую либерализацию, а целенаправленно занимался заговариванием зубов всем: народу, чиновникам, депутатам, иностранным инвесторам. В итоге все действительно поверили в то, что им внушалось: народ - что жить при капитализме, конечно, тяжело, но можно; чиновники - что они в этой стране главные; депутаты - что в России уже в ближайшие годы возможен экономический рост; иностранные инвесторы - что с Россией можно иметь дело. Сеанс массового внушения удался не в последнюю очередь благодаря пропагандируемым личным качествам премьера: иностранцам импонировало наличие у Черномырдина "газпромовского" международного опыта, депутатам - решительное открещивание от радикализма начала 90-х, воображение чиновников было поражено богатыми (еще цековских времен) аппаратными способностями ЧВС, народу нравились премьерские bon mots и имидж крепкого хозяйственного мужика, не чурающегося игрой на гармошке в уик-энд.
Испытаний в политической карьере Черномырдина было предостаточно. Еще молодым премьером он пережил октябрьскую смуту 1993 года, не дав ни малейшего повода заподозрить себя в симпатиях к мятежному Верхсовету. Переизбрание Ельцина президентом в 1996 году, вообще крайне нелегко давшееся всей российской верхушке, наверняка добавило Виктору Степановичу немало седых волос. Последовавшее за избранием аортокоронарное шунтирование монаршего сердца стало, вероятно, пиком карьеры Черномырдина: пресловутый "ядерный чемоданчик" единственный раз в новейшей российской истории на несколько часов перешел от президента к премьеру.
Аппаратные будни тоже доставляли немало хлопот. Имея в разное время в качестве своих первых заместителей таких оборотистых парней, как Олег Сосковец, Анатолий Чубайс и Борис Немцов, не расслабишься: отхватят при подвернувшемся случае руку по самый локоть! Нейтрализовать соперников премьеру помогали верные помощники: бессменный руководитель аппарата Белого дома Владимир Бабичев и начальник личного секретариата премьера Виктор Петелин. На вице-премьерских должностях при Черномырдине побывали и некоторые другие люди, входившие в его "ближний круг": еще оренбургских времен "кореш" Александр Заверюха, министр внешнеэкономических связей Олег Давыдов, первый вице-премьер Алексей Большаков.
При Черномырдине сложился и оформился институт российской олигархии. И хотя особо близких отношений ни с кем из крупных предпринимателей у ЧВС не сложилось (исключение составил запоздалый флирт с Борисом Березовским, но об этом ниже), редкий из олигархов первой волны не может похвастать персональным фото с Виктором Степановичем в интерьере премьерского блока на пятом этаже Белого дома.
В начале эпохи компроматов к Черномырдину прилипло определение "тефлоновый премьер". Что бы ни говорили о несметном количестве акций "Газпрома", якобы скупленных на имя безвестного сургутского бурмастера, документального подтверждения это не получило. Когда Le Mond напечатала статью о черномырдинском состоянии в пять миллиардов, а "Известия" заметку неосмотрительно перепечатали, друзья премьера из "ЛУКойла" совершили поступок, достойный арабских шейхов: они просто купили "Известия" (как оказалось впоследствии, не целиком, но это уже совсем другая история).
В общем, все шло хорошо, Виктор Степанович на президентские амбиции - тяжелейший в монарших глазах грех - не кололся (хрестоматийный ответ на соответствующий вопрос Киселева в "Итогах" незадолго до отставки: "Ты меня, Евгений, не провоцируй"), и тут некстати встрял Борис Абрамович со своим "неизбираемым" кандидатом. Трудно сказать, какие цели при этом преследовал хитроумный великий комбинатор, но один мой умный знакомый как-то сказал: "Самое ужасное, что сделал Березовский для России, - он снял Черномырдина. Сейчас бы жили в шоколаде..." (справедливости ради надо заметить, что знакомый был близок к блоку "Наш дом - Россия", и в перспективах его персонального "шоколада" я лично нисколько не сомневаюсь). Случилось страшное: Виктор Степанович был вызван на Главную дачу и там отрешен от должности. Отрешен паскудно, потому что человеку меньше месяца не дали доработать до собственного шестидесятилетия, и не было зрелища в 1998 году на ТВ отвратнее, чем лучащийся самодовольством малолетний преемник, вручавший на правах главного гостя шикарный букет цветов юбиляру.
Дальнейшее помнится смутно. Два дня занял вывоз личных вещей из кабинета на Краснопресненской набережной, ГКО высочайшим декретом признали пирамидкой, случился дефолт... В общем, как говорит Жванецкий, "только начали хорошо жить, как деньги кончились". Заметим (и для имиджа нашего героя это немаловажно), что кончились деньги не при ЧВС, а при том же малолетнем преемнике.
Случай восстановить потерянные позиции подвернулся уже в августе злополучного для ЧВС 1998 года. Вездесущий Борис Абрамович, словно почувствовавший, что грядущий приход Примакова не несет ему лично ничего хорошего, придумал "рокировочку". Виктор Степанович вновь был вызван на Главную дачу (на этот раз в Сочи) и вновь облечен высочайшим доверием в виде должности "и.о. премьера" и письма в Госдуму с предложением об утверждении его в должности. Однако пять месяцев без ЧВС не прошли даром: массовый гипноз рассеялся, депутаты вконец остервенели от дефолта и кадровых выкрутасов Дедушки (они, наивные, думали, что два премьера за год - это многовато; хрен им в сумку, решили в Кремле, мы тоже Конституцию читали и свои права знаем; и в итоге за полтора года в стране сменилось пять премьеров) - Виктора Степановича забаллотировали дважды, а Кремль и вездесущий Абрамыч под угрозой парламентского кризиса были вынуждены скрепя сердце согласиться на кандидатуру проницательного востоковеда в погонах. Партия была проиграна.
После своей окончательной отставки Черномырдин, кажется, потерял всякие ориентиры происходящего. Подтверждение тому - история с несостоявшимся избранием в Госдуму предыдущего созыва. С одной стороны, понятно, что для продолжения карьеры желательно располагать депутатским мандатом, а с другой - добровольно идти в общество мелких подонков, только что отказавших человеку такого калибра в доверии, - нет уж, увольте.
Международная пресса, к вниманию которой Виктор Степанович за пять лет привык, еще раз подняла вой вокруг его имени весной прошлого года, когда он был назначен спецпредставителем Ельцина по Югославии. Было даже озвучено предложение выдвинуть Виктора Степановича претендентом на Нобелевскую премию в области сохранения мира, однако заслуги пастора с Восточного Тимора, примирившего враждующих аборигенов, в глазах мирового сообщества оказались весомее черномырдинских. Вот ведь козлы, прости Господи: наверняка пастор не только на аккордеоне не играет, но и понятия об этом инструменте не имеет.
На прошлогодних выборах в Госдуму аморфный к тому времени черномырдинский "Наш дом" предсказуемо пролетел. Ставший к этому времени более сговорчивым Виктор Степанович подстраховался и прошел в Думу по одномандатному "газовому" Ямало-Ненецкому округу. Надежды создать свою фракцию не было никакой, посему пришлось примкнуть к новым фаворитам фортуны - "медведям". Последние, впрочем, этого не оценили и довольно некрасиво кинули Черномырдина с назначением на предварительно обещавшийся ему пост председателя комитета по энергетике. Нынче что-то говорят о возможности создания под руководством экс-премьера межфракционной группы "Энергия России", но это вновь не тот масштаб.
Зашатался и последний форпост - "Газпром". Газеты полны слухами о неминуемой отставке в следующем году Рема Вяхирева, да и новый хозяин Кремля недвусмысленно дал понять, кого он хочет видеть "смотрящим" за "Газпромом" - нового председателя совета директоров РАО Дмитрия Медведева. Старая гвардия трещит по швам и, видимо, морально готова отступить на заранее заготовленные позиции, предусмотрительно рассадив на хлебные места в сложной системе подрядчиков и контрагентов РАО своих отпрысков.
Безусловно, у Виктора Степановича есть все, чтобы достойно встретить старость: прекрасная семья (без всякой иронии), нерастраченный запас народной симпатии, золотой Patek Philippe, много красивых пиджаков и галстуков (не зря он слыл самым элегантным из российских премьеров), возможность тиснуть "мемуар", депутатская неприкосновенность... В конце концов - это не он объявил дефолт, при нем мы жили хорошо.
И мучает только одно: ну почему же Березовский не дал ему хотя бы до юбилея доработать?
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
