Семейные ценности
Скорее верблюд пройдет в игольное ушко, чем Турция вступит в Евросоюз. Преградой является не то, что в Турции не соблюдаются права человека, и не то, что в Европу хлынет неконтролируемый поток турецких эмигрантов, просто турецкая экономика не сможет работать по европейским правилам.
Владельцев турецкой экономики можно пересчитать по пальцам – это семьи Коч, Сабанчи, Эшачибаси, Узан, Сакен, Карамехмет и несколько других. Крупнейшим семейным финансово-промышленным группам принадлежат банки, заводы, электростанции, телеканалы, газеты, фармацевтические компании, пивоварни и сети супермаркетов. При этом, по оценкам специалистов, более 50% турецкой экономики находится в тени, пишет The Economist. Однако турецкая пресса о незаконных операциях семейного бизнеса почти не рассказывает – конгломераты не любят посвящать общество в свои дела. К тому же свобода слова в Турции – понятие относительное. На свету, как правило, оказываются лишь привлекательные стороны семейного бизнеса, например, благотворительность, которой охотно занимаются турецкие кланы.
Теплый климат Анатолии
Формирование бизнес-элиты началось в Турции в 1920-е годы ХХ века. Во время Первой мировой войны Турция воевала на стороне Германии и после ее капитуляции оказалась в глубоком кризисе. Страна была обескровлена потерями (в войне погибли 3 млн подданных Османской империи) и внутренними раздорами. Победители – страны Антанты – намеревались поделить Турцию между собой. В 1920 году султан Мехмед VI согласился с этим планом и подписал Севрский мирный договор, а тем самым и собственный приговор – общественность не собиралась мириться с потерей независимости и выступила против расчленения страны. Национально-освободительная борьба, которую возглавил Мустафа Кемаль, привела к тому, что в 1922 году султанат был упразднен. В 1923 году Кемаль стал первым президентом Турецкой республики, через 10 лет после этого парламент присвоил президенту почетную фамилию Ататюрк – отец турок.
В 1930-е годы развитие частного бизнеса в условиях кустарной турецкой экономики шло очень медленно – негде было развернуться.
Турция не принимала участия во Второй мировой войне, сохраняя нейтралитет. При этом турецкое правительство не доверяло ни Германии, ни Советскому Союзу и несколько лет держало страну на военном положении. Подготовка к войне, которая для турок так и не началась, стоила экономике колоссальных потерь. После того, как внешняя угроза миновала, правительство начало наверстывать упущенное, приводя страну в порядок. Государству понадобились подрядчики, способные строить здания, дамбы и шоссе. Правительство предоставляло крупные ссуды под невысокий процент, повышало пошлины на импортные товары и снижало налоги для бизнесменов. В этом теплом климате и начали свой бурный рост турецкие семейные империи.
Турецкий Ильич
Главные в этом списке – кланы Коч (некоторые из российских журналистов придерживаются транскрипции Кош. – Прим. «Ко») и Сабанчи. Лидирует в соревновании семейство Коч, прежде всего потому, что строительство этой группы началось раньше. Основатель империи Вехби Коч родился в 1901 году (на 30 с лишним лет раньше, чем Сакип Сабанчи) и стал заниматься бизнесом, когда будущий конкурент ходил под стол пешком.
Империя Коч началась с маленького бакалейного магазинчика, который, по совету 16-летнего Вехби, открыл в Анкаре его отец Ахмет Коч. На протяжении нескольких лет магазинчик приносил семье скромный доход. Если бы не перенос столицы из Стамбула в Анкару, возможно, империя Коч не была бы построена никогда.
В 1923 году Кемаль Ататюрк объявил Анкару новой столицей республики, в городе началось строительство офисных и жилых зданий, и Коч-старший решил рискнуть. Он занялся поставкой стройматериалов и рабочего инструмента для нужд государства. Вехби Коч поначалу только помогал отцу, однако в 1926 году он становится полноправным партнером в семейном бизнесе и регистрирует в торговой палате Анкары фирму Koczade Ahmet Vehbi Trading Company.
Семейное предприятие около 20 лет занималось торговлей потребительскими товарами и стройматериалами. В 1944 году Вехби Коч начал расширять сферу деятельности и открыл первую в Турции компанию по продаже автомобилей – Motor Ticaret. Индустриализация Турции проходила при живейшем участии семьи Коч. В СССР в 1920-е годы электрическое освещение приходило в деревни под именем «лампочки Ильича», в Турции роль Ильича исполнил все тот же Вехби – в 1948 году он построил первый в Турции завод по производству электрических лампочек. Это было совместное предприятие семьи Коч и американской General Electric, продукция СП – «лампочки Коча» – использовалась в ходе электрификации Турции.
Во второй половине 1950-х Коч первым в стране стал выпускать стиральные машины и холодильники, а еще десятилетие спустя – тракторы и легковые автомобили.
Основатель империи умер в 1996 году, а возглавивший бизнес Мустафа Коч в 2005 году занял 103-е место в списке самых богатых людей планеты по версии журнала Forbes.
Османская империя
Сегодня в принадлежащую семье корпорацию Koc Group входят 157 компаний, в которых работает более 62 000 человек. Koc Group занимается финансами, туризмом, строительством, торговлей и энергетикой. В 2004 году оборот группы составил $24 млрд. При этом на Стамбульской бирже продаются акции лишь 14 из 157 компаний группы.
Тигр номер два
Основатель другой империи Сакип Сабанчи родился в 1933 году в семье торговца текстилем. Из-за слабого здоровья (Сакип трижды тяжело переболел пневмонией) он так и не сумел окончить университет и пошел работать сначала клерком в банк, а потом – на текстильную фабрику отца. До 1967 года Сакип Сабанчи занимался расширением отцовского текстильного бизнеса, а после смерти отца вместе с братьями основал компанию Haci Omer Sabanci Holding, с которой началась история Sabanci Group.
Так же, как и его главный конкурент, Сабанчи «всеяден». Его холдинг в 1970-е годы освоил производство и продажу самых разных товаров: от сигарет и текстиля до автомашин и цемента. К концу 1980-х в Sabanci Group входило уже 66 компаний различной направленности, его партнерами по бизнесу были крупнейшие корпорации Du Pont, Toyota, Philip Morris, Kraft Foods и IBM. Основные руководящие посты в империи занимали братья хозяина, а Сакип генерировал идеи и руководил стратегическими направлениями.
Однако «анатолийский тигр», как называли Сабанчи на родине, неизменно оставался вторым. Главной семьей Турции был клан Коч. Некоторые эксперты видели ошибку Сабанчи в том, что он «не шел в ногу со временем» – группой Сабанчи управляли родственники, тогда как клан Коч допустил в семейный бизнес наемных профессионалов.
На закате жизни Сабанчи изменил своему консерватизму. Умирая от рака, он объявил, что не хочет передавать империю ни братьям, ни сыновьям, ни племянникам: он поручил ее племяннице Гюлер, чем поверг в шок турецкое общество. В Турции не привыкли к тому, чтобы компанией с оборотом $12 млрд управляла женщина.
Диалог бизнеса и власти
В строительстве своих империй турецкие семьи опирались на поддержку правительства. В Турции очень трудно понять, где заканчивается правительство и начинается частный бизнес. Регуляторов бизнеса и предпринимателей связывают кровные узы – начиная с 1950-х годов многочисленные братья, племянники и сыновья предводителей кланов шли в чиновники, чтобы служить не только отечеству, но и собственному семейству.
Поначалу, как это часто бывает на развивающихся рынках, турецкий семейный бизнес заискивал перед бюрократами. По мере того, как бизнес рос, ему стала надоедать роль просителя, и он стал говорить с государственной машиной на равных. Дальше – больше. Как утверждает турецкий политолог Мустафа Сонмез, все турецкие правительства, начиная с 1980-х годов, формировались под чутким руководством и с разрешения крупного бизнеса.
Как и в бизнесе, в борьбе за влияние на правительство Коч и Сабанчи соревновались друг с другом. Если семейству Коч удалось завоевать расположение политической элиты, то Сабанчи пользовались наибольшим успехом у аппарата – этот клан контролировал чиновников, распоряжавшихся государственными финансами.
Однако в 1980-х «анатолийский тигр» одержал блестящую победу над конкурентом, получив агента влияния на самом верху. Когда Сакип Сабанчи только начинал строить империю, одним из его ближайших помощников и друзей был никому не известный Тургут Озал. Именно он в середине 1960-х годов убедил бизнесмена перенести свою штаб-квартиру из провинциального города Адан в Стамбул. В 1983 году, к вящей радости Сабанчи, Тургут Озал стал сначала премьер-министром Турции, а в 1989-м – президентом.
Когда американская и европейская пресса пишет, что турецкие империи создавались в специфических условиях, то журналисты имеют в виду государственный протекционизм, шантаж, финансовые махинации, отмывание денег, нецелевое использование средств и т.д.
Лукавый проводник
Об особенностях турецкого семейного бизнеса мир узнал благодаря семейству Узан, которое надуло компании Motorola и Nokia на $2,7 млрд. Турецкий рынок трудно назвать «открытым», и западной фирме, которая решит делать бизнес в Турции, нужен для работы своеобразный «проводник». Для Motorola и Nokia таким проводником стала принадлежащая семейству Узан телекоммуникационная компания Telsim. В конце 1990-х турецкий рынок связи пошел в гору – в 1998 году услугами мобильной связи пользовались 1,7 млн человек, к 2000 году – более 10 млн. Motorola и Nokia проявили живой интерес к перспективному турецкому рынку.
Интерес этот был взаимным. В начале 1990-х годов турецкое правительство разрешило Узанам приватизировать телекоммуникационную Telsim, но для развития бизнеса требовались деньги. В 1994 году Motorola выделила Telsim $52 млн. Для американского гиганта это стало началом целой цепочки неприятностей и унижений. Представители семейства Узан – Кемаль, Чем и Хакан – требовали все больше денег на развитие Telsim. Как это ни странно, но Motorola им верила и давала ровно столько, сколько они просили. К сентябрю 2000 года Motorola кредитовала Telsim на сумму более $2 млрд – деньгами, оборудованием и услугами.
Захватывающее дух сотрудничество вызвало зависть у финской Nokia – эта компания одолжила туркам $800 млн. Залогом в отношениях Telsim с американской и финской компаниями служили акции Telsim – в случае невозврата кредитов Motorola должна была получить 66%, а Nokia – 7% акций Telsim.
Сегодня руководители двух телекоммуникационных гигантов говорят, что их просто надули. В 2002 году в Forbes вышла статья об этом конфликте. Журналисты Forbes подняли все скандалы, к которым были причастны Узаны за прошедшее десятилетие, и задались вопросом: почему менеджеры крупнейших компаний решили вступить в деловые отношения с людьми, замешанными в коррупции, отмывании денег, вымогательстве, шантаже и нецелевом использовании средств?
Плесень в йогурте
На протяжении десятилетий семейство Узан было в Турции неприкасаемым. Глава клана Кемаль Узан построил империю по той же схеме, что Кочи и Сабанчи – сначала мелкая торговля, затем господряды на строительство дорог и заводов, потом – собственные банки и заводы. Помимо этого империя Узан занималась медиа-бизнесом – ей принадлежали телеканалы, радиостанции и газеты. Как и у других семейных конгломератов, у Узан были тесные связи с правительством. Так, купить Imar Bank Кемалю Узану посодействовал большой друг семьи Сабанчи премьер-министр Тургут Озал, а его сын помог Чему Узану создать в обход турецкого законодательства первую частную телекомпанию.
От всех других клан Узан отличался тем, что всегда был самым скандальным. В Турции принято работать без привлечения внимания публики, но семейство Узан, которому принадлежали газеты, радиостанции и телеканал, не стеснялись использовать масс-медиа для борьбы с конкурентами. Например, чтобы выдавить с рынка соперников по производству кисломолочных продуктов, клан опубликовал статью, в которой утверждалось, что в йогуртах конкурентов нашли следы экскрементов животных и плесень.
Если кто-то из партнеров решал пойти против интересов семьи, в эфир принадлежащей ей радиостанции пускались записи переговоров, которые компрометировали отступника – эти разговоры партнеры вели по телефонам, которые обслуживались оператором Telsim.
За подобные «шалости» правительство Турции било клан Узан по рукам, но до суда подобные дела доводились редко, а если и доводились, то семейный бизнес нес лишь незначительные убытки.
В 2000 году на Турцию обрушился финансовый кризис. Семья Узан заявила, что в связи с 50-процентной девальвацией лиры они не могут вовремя сделать платежи по долгам Motorola и Nokia. Менеджеры американской и финской компаний начали было принимать меры для возврата денег, но с ужасом обнаружили, что сделать с должниками ничего не могут. Залог оказался с секретом. Пакеты акций, которые предоставил клан Узан, не давали Motorola и Nokia права голоса, а потребовать акции в учет долга западные компании не могли: в соответствии с действовавшим тогда законом иностранцы не имели права владеть турецкими телекоммуникационными компаниями.
После этого Nokia и Motorola начали собственное расследование и выяснили, что всю прибыль, полученную Telsim за последние годы, Узаны тратили на яхты и недвижимость. Судя по всему, у турецких олигархов даже в мыслях не было отдавать долги. После этого у пострадавших компаний осталась одна дорога – в суд.
4 августа 2003 года федеральный суд США признал членов клана Узан виновными в крупномасштабном мошенничестве, вымогательстве, запугивании топ-менеджеров компаний, а также во взломе компьютерной системы Motorola. Суд обязал клан Узан возместить нанесенный ущерб. Судья Джед Ракофф постановил, что турецкие олигархи должны выплатить Motorola $4,3 млрд, а Nokia – $1,7 млрд. В США также были выданы ордера на арест нескольких членов клана Узан – Кемаля, Чема и Хакана. Решение американского суда на членов семьи Узан не произвело никакого впечатления. Они отказались платить и – тем более – сдаваться на милость американского правосудия. Возможно, семья Узан могла бы и дальше спокойно продолжать свою роскошную жизнь в Турции, если бы не совершила фатальную ошибку.
Не трогай крышу
Любой предприниматель, работающий под крышей турецкого государства, знает, что ему обеспечена неприкосновенность до определенного предела. Предел этот обозначен очень точно – бизнесмен выпадает из-под опеки, если начинает красть у самого государства.
В октябре 2003 года правоохранительные органы Стамбула обнаружили махинации в Imar Bank, принадлежащем семье Узан. Прокуратура выяснила, что банк скрыл более 90% собранных депозитов и не отражал их в официальных документах. Объем тайно выведенных средств составил $5,7 млрд – это 3% ВВП Турции. Для правительства эта новость прозвучала как гром среди ясного неба. В стране действует закон о государственном страховании вкладов, и, соответственно, все невыполненные обязательства Imar Bank автоматически перешли к турецкому Минфину. Такого нахальства власть потерпеть не могла.
На этот раз уже прокуратура Стамбула выдала ордера на арест Кемаля и Хакана Узанов. Понимая безвыходность положения, подозреваемые пустились в бега. В феврале 2004 года правительство конфисковало 219 компаний, принадлежавших клану Узан, и пустила средства от их продажи на выплату долгов олигархов. Чем Узан, возглавляющий оппозиционную нынешнему премьеру Тайипу Эрдогану «Партию молодежи», выступил с заявлением, в котором называл обвинения против семьи «политически мотивированными». К удивлению окружающих, заявление Узана «подтвердил» глава американской Templeton Asset Management Марк Мобиус. В 1990-е годы Узаны надули Мобиуса на $15 млн, но он все равно заявил агентству Bloomberg, что «дело Узанов» политическое и похоже на «дело Ходорковского*».
Репутация страны с непрозрачной клановой экономикой очень мешает Турции вести диалог о вступлении в Евросоюз. В рядах турецких предпринимателей есть и сторонники, и противники присоединения к ЕС. Первые считают, что с вхождением страны в ЕС турецкая экономика получит второе дыхание, вторые опасаются, что предпринимателей заставят соблюдать законы, и о процветании можно будет забыть, пишет The Economist.
Пока правительство Турции ведет длинные переговоры с Евросоюзом об интеграции страны в ЕС, турецкий бизнес прокладывает дорогу в ином направлении – в страны бывшего социалистического лагеря, проявляя живой интерес к Балканам, Закавказью и Средней Азии. Турецкий бизнес уверенно чувствует себя вдоль «сороковой параллели», в регионах, где так же, как и в Турции, сложилась система взаимопонимания между государственной бюрократией и клановой экономикой.
Обо всем этом нелишне помнить компании «Альфа Телеком», которая недавно сделала предложение турецкому оператору Turkcell о покупке 27% его акций. «Альфовцы» объявили, что готовы заплатить за этот пакет больше $3,1 млрд, предложенных скандинавским холдингом TeliaSonera. Впрочем, сможет ли «Альфа» открыть для себя в Турции нечто новое и удивительное, нечто такое, что есть в Турции, но отсутствует в России? Так ли сильно турецкая реальность отличается от российской?
* Признан в России иностранным агентом.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
