Скобы, архивы и детский оркестр: перформанс идентичности Margiela
Фото: Camera Press / Legion-Media
Приход Гленна Мартенса к руководству Maison Margiela в 2025 году весьма заинтриговал мир моды: как дизайнер, умеющий сочетать строгие силуэты высокой моды с энергией уличного стиля, переосмыслит радикальное наследие дома, но при этом сделает его актуальным для новой, более широкой аудитории. Что из этого вышло — разбирает Наталия Батарага, преподаватель Института репутационных технологий Art&Image, искусствовед, историк костюма и моды, fashion-аналитик.
Назначение Гленна Мартенса креативным директором Maison Margiela воспринималось отраслью как серьезный институциональный ход: Martens пришёл с сильной практикой «formal meets street». Его успешный couture-дебют лишь усилил ожидания, которые были двояки — сохранить радикальную идентичность Margiela и одновременно сделать бренд релевантным для новой, более широкой аудитории.
Коллекция Maison Margiela весна/лето 2026 как дебют в RTW (ready to wear — то же, что прет-а-порте) служила проверкой: сможет ли Martens перенести эстетические принципы арт-кухни Margiela в продукцию, читаемую в коммерческом ключе. Показ прошел с явной опорой на наследие марки и с использованием знаковых для дома решений в перформансе.
Фото: Camera Press / Legion-MediaСценография и концепт шоу — «неожиданная несовершенность»
Показ состоялся 4 октября 2025 года и начался как театральная инсталляция: на подиуме расположился детский оркестр из 61 юного музыканта, все одеты в просторные смокинги Margiela. Это напоминание о прежней практике Дома: приглашать детей участвовать в перформансах для создания неожиданных акцентов.
Юные музыканты исполняли композиции Моцарта, Бетховена, Прокофьева — иногда, кажется, намеренно «не в такт». Детский оркестр стал ключевой драматургической подсказкой: он привнес слой «непрофессиональной искренности» — дети играют громко, местами неверно, и это создавало напряжение между «идеальным» и «человеческим».
Это намеренная отсылка к эстетике бренда: Margiela превозносил «ошибки» ткани и отделки как эстетические ценности, и Мартенс транслирует ту же идею через звук — заставляет зрителя слышать и воспринимать иначе: это не идеализированный показ, а перформанс, который подчёркивает уязвимость современной моды.
Несовершенство исполнения придало показу нотку искренности и в то же время — создавало эффект тревоги и уязвимости. Звук задал эмоциональный фон и определил драматургический модуль показа.
Фото: Jonas Gustavsson/Sipa USA / Legion-MediaВизуальный же «вирусный» момент — металлические «скобы» во рту моделей, стилизованные по мотиву фирменной четырёх-стежковой маркировки Margiela: радикальный концептуальный жест — логотип, превращённый в риггер-молчанку. Скобы визуально блокировали артикуляцию: модели буквально не могли говорить. Посыл был прямым и многослойным:
а) внимание должно переходить к одежде,
б) бренд вновь провозглашает анонимность и деперсонификацию,
в) жест играет на грани перформанса и телесного дискомфорта.
Этот приём соответствует фирменной политике Margiela — «пусть вещи говорят» — однако, несмотря на концептуальную оправданность, аксессуар вызвал смешанную реакцию.
Фото: Camera Press / Legion-MediaКрой, силуэт, материалы Margiela при Martens
По стилю коллекция балансировала между «возвратом к базовой вещи» и экспериментальной формой. Первые выходы — классические trench-пальто, деним, кожаные куртки и традиционная портновская структура — выстроены рядом с экспрессивными «визуальными шокерами»: асимметричные подолы, «отслоения» ткани, плёнкообразные корсеты из ленты/скотча, искажающие тело аппликации и «пластикализация» поверхностей. Martens в RTW очевидно делает ставку на сочетание носибельности (trench, tailoring, denim) и визуальной провокации (деконструкция, ПВХ-фрагменты, утрированная обувь).
Силуэты — преимущественно волнообразные, часто «сосуществующие» в одном образе: от строгого плеча и удлинённого жакета до мягкой, «стареющей» ткани с эффектом потертости; эта внутренняя двойственность (структура ↔ уязвимость) стала одной из сквозных тем показа. Материалы — от плотной шерсти и саржи до прозрачной липкой пленки — создают тактильный ландшафт, где внимание перемещается между фактурой и формой.
В обуви и аксессуарах Martens обновил культовые модели (Future sneakers, новая вариация Tabi с плексигласовым каблуком и «Tabi Claw»), а также показал «antique‑Box» версию Box Bag — сигналы и для модной прессы, и для коллекционеров.
Фото: Camera Press / Legion-MediaДиалог с Martin Margiela и практикой анонимности
Maison Margiela — бренд с чёткой историей радикальной деконструкции, анонимности и художественных перформансов: драпировка, необработанные кромки, «исправленные» вещи и маскировка идентичности модели. Martens использует архив буквально и метафорически: он цитирует узнаваемые техники (видимые швы, «внутреннюю» конструкцию, реминисценции Tabi и Future), но вплетает их в более технически отточенный язык, рассчитанный для современного RTW-ассортимента. В отличие от чистого «архивного» реверса, Martens перерабатывает коды в продуктовую логику: ими можно торговать, с их помощью можно коммуницировать с потребителем.
Архивные отсылки — не просто цитаты: они становятся операционализированными метками бренда. Скобы-маркировки (четыре-стежка → металлическая скоба), использование детей (отсылка к легендарным ранним шоу), деперсонификация моделей — все это вариации одной темы: Margiela как «институт одежды» больше, чем просто товарный лейбл. Martens сохраняет этот нарратив, но добавляет конструктивную ясность и продуктовую читабельность.
Фото: Camera Press / Legion-MediaЧто это значит для бренда
Реставрация институциональной позиции. Гленн Мартенс восстанавливает стратегическую позицию Margiela, превращая архивы бренда в исследовательскую лабораторию: через эксперименты с формами и материалами прошлое становится инструментом для инноваций, а бренд сохраняет интеллектуальную привлекательность для luxury-сегмента и профессиональной аудитории.
Коммерческая ясность + концептуальность. Коллекция балансирует между wearability и провокацией — стратегия, полезная для RTW: базовые вещи (тренч, деним, куртки) дают товарную основу, экспериментальные объекты создают культурный капитал.
Курирование визуального контента. Сильные визуальные маркеры (скобы, детский оркестр и т.д.) дают материал для широкой медийной ротации и обладают мем-потенциалом — это важно в эпоху визуальной вирусности.
Maison Margiela SS26 под руководством Гленна Мартенса — это манифест живого наследия, когда прошлое превращается в материал для новых форм, звуков и движений. Деконструкция, анонимность и ремесленная точность — фирменные коды дома — обрели новую пластичность и свежесть. Мартенс демонстрирует редкое умение соединять интеллектуальную глубину с реальной носибельностью, вызывая желание обладать экспериментальным.
Показ вызвал полярные отклики — и тем самым доказал свою силу: настоящая мода всегда рождается на грани провокации.
