Цвет звезд
Будучи зрителем – прости, Господи! – простоватым, я глух к мощным децибелам катарсиса. Это выше моих физических возможностей – просидеть, например, четыре часа в театре (пусть даже с антрактом), чтобы все это время прислушиваться к раскатам древнегреческого рока, окропляя программку слезами горькими, как разлука Одиссея с Пенелопой, а в финале пролиться очистительным плачем по своей грешной жизни. Пусть режиссер будет сто пятьдесят раз гений, а актеры будут завывать совершенно натуральными голосами, но за четыре часа внимание мое расстраивается и идет себе гулять налево: вот зрительница через ряд комкает платочек, вон на балконе две коротко – под Шарон Стоун – стриженые блондинки сидят, наверное, держа друг дружку за руки. Портьера пыльная, лепнина пышная, тоска, в общем, или, как писал Даль, мление скуки.
Нет, мне по сердцу зрелища, во-первых, недлинные, а во-вторых, незатейливые, как петрушка на грядке. Выйдет на ярмарке какой-нибудь дурак покривляться, я и рад-радешенек. Никакого тебе катарсиса, а все наглядно и метко, как тортом в лицо. А была ли рука, швырнувшая торт, перстом Божьим, судьбоносным, или, как у Марадоны в 1986 году, просто так вышло – пусть специально обученные критики разбираются. А потому, когда в моем любимом телевизоре началась энергичная раскрутка Главного Спектакля Весны (в главной роли – Самый Привлекательный и Обаятельный актер современности Олег Меньшиков, режиссер – Самый Модный режиссер современности Кирилл Серебренников), я сразу же решил: этот «Демон» меня не прельстит.
Репетиции спектакля показали по всем новостным программам, как важное событие в жизни нашей страны. Навроде восстановления мирной жизни в Ираке, рукопожатия Путина или старания заединщиков насильственно женить на себе 50 процентов избирателей. Кирилл Серебренников повсюду объяснял телезрителям, что спектакль не готов, Олег Меньшиков говорил, что счастлив изобразить Демона, а нанятый дизайнер Игорь Чапурин (наследник модного дела Валентина Юдашкина) рассказывал, что все актеры одеты от кутюр. Показали и фрагменты будущего спектакля, где Меньшиков читал Лермонтова в окружении вертящихся колесом молодых людей. Все это живо напоминало одну из самых популярных и коротких в российском театре постановок – когда актриса печалится о том, что все люди, и орлы, и куропатки, а вокруг колдовское озеро и прочий декаданс, и пахнет серой, и сердится Аркадина.
Олег Меньшиков достиг максимально высокой степени славы и свободы. Он уже не просто может выбирать, что играть и у кого играть, но и доводить зрителя до кассы одним фактом своего участия в постановке. Даже если бы Меньшиков вышел на голую сцену, не украшенную режиссерскими находками в лице крутящихся молодых людей, и обошелся бы без трат на доставку тканей из самых модных домов Европы, а просто прочитал с выражением поэму Лермонтова, то благодарность верных поклонников ему и так была бы обеспечена. Среди всех современных российских актеров, гениальных или просто замечательных, Меньшиков единственная звезда в голливудском понимании этого термина. Он вроде бы с нами, ходит по тем же улицам и дышит тем же воздухом, играет в футбол с приятелями, ест, как все, вилкой, но при этом остается совершенно нездешним. Это его блистательное отсутствие, этот отчужденный холод, свет его виртуознейшего мастерства – яркий, но не греющий – рано или поздно должны были, конечно, привести Меньшикова к «Демону», духу самоизгнания. В искусстве, надо сказать, довольно часто пахнет серой, но демон тщеславия, жажды признания и рукоплесканий, быть может, не самый опасный, потому как самый очевидный. За гордыню боги разных национальностей наказывали всегда суровее, чем за нарциссизм – подумаешь, цветок…
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
