Всеобщая переаттестация
Россия переживает настоящий бум бизнес-образования. Ежегодно около 100 отечественных бизнес-школ выпускают от 20 000 до 25 000 «управленцев нового типа». Чтобы поступить в эти учебные заведения, нужно преодолеть конкурс, доходящий иногда до пяти человек на место. Но при этом в России нет ни объективных рейтингов бизнес-школ, ни достаточного количества преподавателей, ни даже определения, что такое бизнес-образование.
Заместитель директора НПК «Быстров» Аслан Караев поступил учиться в Высшую школу бизнеса МГУ для того, чтобы убедиться, что он правильно управляет компанией. И хотя не все его ожидания от образовательного процесса исполнились, он считает, что все же смог многому научиться. Другой собеседник «Ко» – вице-президент Альфа-банка Михаил Печерский говорит, что ему было важно обобщить знания, накопленные во время работы, но не менее ценными оказались знакомства с однокурсниками. На прошлой неделе Печерский, Караев и их однокашники создали «Клуб выпускников Высшей школы бизнеса МГУ». Такие неформальные объединения – одно из неоспоримых преимуществ бизнес-школ.
Ректор Института бизнеса и делового администрирования Академии народного хозяйства Сергей Мясоедов называет четыре плюса, которые дает MBA (эта аббревиатура применима и к российским курсам обучения). Во-первых, программа систематизирует практические знания. Во-вторых, она дает инструментарий и навыки для того, чтобы ускорить принятие бизнес-решений и уменьшить при этом риски. В-третьих, учит быстро переключаться с одной сферы деятельности на другую. И, наконец, MBA способствует установлению прочных контактов и взаимообогащению через обмен опытом.
Человек, прошедший бизнес-обучение, должен измениться, считает директор ВШБ МГУ Олег Виханский, он должен по-другому увидеть самого себя, возможности своей компании и возможности окружающей ее среды: «Если это видение становится более адекватным реальности, то мы свою задачу выполнили».
По зову директора
Михаил Печерский и Аслан Караев сели за парты по собственной инициативе, но зачастую менеджер становится студентом не только по внутреннему побуждению, но и следуя требованию компании.
После того как президент корпорации «Эконика» (торговля обувью, промышленным оборудованием и др.) Андрей Илиопуло закончил курс стратегического менеджмента в Институте бизнеса и делового администрирования Академии народного хозяйства (ИБДА), он решил, что дополнительное образование необходимо его партнерам и сотрудникам. Сегодня уже 11 человек из «Эконики» получили дипломы о бизнес-образовании, еще 14 учатся в российских бизнес-школах. Корпорация целенаправленно формирует кадровый резерв и управляет карьерным ростом перспективных сотрудников.
«Идея целенаправленной подготовки топ-менеджеров возникла еще семь лет назад, – вспоминает вице-президент и совладелец корпорации Сергей Саркисов, – но в тот момент уровень российского образования был совсем невысок. Около полутора лет мы собирали информацию о существующих бизнес-школах: сравнивали программы, формы и методы обучения, преподавательский состав, контингент учащихся. Мы отдали предпочтение именно российским вузам, поскольку работаем на этом рынке и нуждаемся в грамотных специалистах, знающих его специфику. Наш выбор остановился на магистерской программе «стратегическое управление» ИБДА АНХ, Московской международной высшей школе бизнеса МИРБИС по специализации маркетинг, Высшей школе финансового менеджмента АНХ».
Саркисов не видит ничего зазорного в том, что он, крупный собственник и успешный предприниматель, сел за парту. Он считает, что системных знаний всегда не хватает, а процесс обучения должен быть непрерывным. Прикладное образование позволяет учитывать опыт других менеджеров. «Мне стоило бы пойти учиться года четыре назад, тогда я смог бы применить больше знаний, которые получил», – говорит вице-президент «Эконики».
В пивоваренной компании SunInterbrew также есть программа подготовки на высшие руководящие позиции, получение второго высшего или дополнительного образования является составной частью программы. «Многие сотрудники воспринимают возможность продолжать обучение как норму наравне с медицинской страховкой, выдачей кредитов, предоставлением автомобиля. Если компания не вкладывает деньги в образование сотрудников, это может стать одной из причин ухода специалистов, – говорит вице-президент по персоналу SunInterbrew Руслан Ильясов. – Мы предпочитаем отправлять сотрудников в российские бизнес-школы. В западные школы направляем только первых лиц компании и только на краткосрочные тренинги».
Отправляют на учебу в бизнес-школы своих сотрудников и телекомуникационные компании «Комстар», «Транстелеком» и российское представительство LucentTechnologies. «Как правило, программы MBA предлагаются директорам и управляющим среднего звена, – поясняет руководитель службы персонала «Комстара» Валерий Раджапов. – В этом году мы направили заместителя коммерческого директора для получения диплома MBA в школу Warwick в Великобритании».
Компания «Транстелеком» в последние годы поменяла поле деятельности: из предприятия, строящего сети, она превратилась в оператора дальней связи. Эта перемена потребовала переподготовки кадров. Многие менеджерские позиции заняли технические специалисты, вовремя получившие бизнес-образование.
Желательно, но необязательно
Несмотря на рост интереса к бизнес-образованию, почти никто из работодателей в Москве пока не требует наличия бизнес-диплома в качестве обязательного условия при зачислении в штат. «Мы обращаем внимание не столько на бизнес-образование, сколько на образование вообще, – говорит, например, Валерий Раджапов из «Комстара». – Нам очень важно, какой вуз закончил кандидат, где и когда повышал свой образовательный уровень, как он умеет применять знания в профессии. Трехмесячный испытательный срок практически полностью отвечает на все эти вопросы».
Директор по маркетингу кадрового агентства «АНКОР» Оксана Соболева подтверждает, что работодатели в Москве в первую очередь ценят практический опыт, а наличие диплома MBA – это лишь одно из дополнительных преимуществ кандидата. По мнению Соболевой, диплом о бизнес-образовании сам по себе не гарантирует трудоустройства.
А руководитель направления потребительских рынков в агентстве «Империя кадров» Павел Харченко считает, что компании интересуются дипломом о бизнес-образовании кандидата только в тех случаях, когда привлекают специалистов на позиции очень высокого уровня. Человек, претендующий на такую должность, должен иметь знания в области финансов, права, производства и маркетинга одновременно. В практике «Империи кадров» только один раз заказчик (розничная сеть) искал кандидатов с дипломом MBA.
Такое равнодушие к дипломам бизнес-школ отчасти объясняет партнер кадрового агентства Amrop Hever Russia Антон Стороженко. «На московском рынке топ-менеджеров дефицит кадров. «Топовые» позиции, которые прежде занимали иностранцы, теперь достаются российским гражданам, - говорит он. – Россиянам может не хватать стратегического видения и базовых знаний, но других кандидатов на рынке нет. У нас не было ни одного случая, чтобы работодатель отводил кандидатуру из-за того, что у соискателя не было MBA».
Более того, некоторые работодатели вообще относятся к свежеиспеченным выпускникам МВА (даже западных) без особого восторга. Президент группы компаний «АйТи» Тагир Яппаров считает, что обладатели МВА имеют завышенные претензии: «Они стали жертвой политики продвижения в России западной системы МВА-образования, которая была построена на создании касты «исключительных людей». Выпускники западных бизнес-школ полагают, что уровень их знаний и навыков превосходит образовательный уровень остальных претендентов, а рассмотренные на занятиях «кейсы» (от англ. casestudies – изучение практических примеров. – Прим. «Ко») покрывают весь спектр бизнес-ситуаций. Такой пиар поначалу сослужил плохую службу выпускникам МВА, особенно в тех компаниях, работа которых строится по командному или проектному принципам. Сейчас эти перекосы выравниваются самой жизнью».
Чему учат в школе
В середине апреля Министерство образования РФ намерено определить, по какому пути будет развиваться наше бизнес-образование. Пока же сам этот термин каждый понимает, как хочет – никаких федеральных стандартов здесь нет (впрочем, может, они и не нужны – см. справку). Также нет и определения, что такое «бизнес-школа». На практике они чаще всего представляют собой специализированные факультеты государственных университетов.
Если взглянуть на историю бизнес-образования в России, несложно понять, что первопроходцы пытались взять за основу американские материалы и, доработав их, применить к российской действительности. Однако в жизни все сложилось иначе. Российский рынок, например, не принял очного обучения MBA – предприниматели опасались оставить бизнес ради учебы, так как слишком большим им казался риск вернуться после школы «на пепелище». В результате, почти все российские школы MBA являются вечерними или очно-заочными. MBA с дневным обучением – большая редкость.
Ректор Института бизнеса и делового администрирования Академии народного хозяйства Сергей Мясоедов считает сложившуюся практику неправильной. «Академическое образование и бизнес-образование – это разные типы учебы. На Западе они практически полностью размежевались. В России же разделения не произошло. Существуют общепризнанные академические марки – МГУ, МГИМО, Финансовая академия и др., но далеко не факт, что эти институты могут давать столь же хорошее бизнес-образование, – полагает Сергей Мясоедов. – Учебники для бизнес-школ должны быть написаны в форме самоучителей, а преподаватели должны быть действующими практиками. Если среди преподавателей курса MBA более 80% ученые-исследователи и доктора наук, это скорее плохая характеристика курса, чем хорошая. Программы, подготовленные титулованными профессорами-теоретиками, кажутся бизнес-элите страны оторванными от жизни».
Действительно, главная проблема MBA в России – острейший дефицит преподавателей. Сегодня в университетах макроэкономику преподают люди, которые раньше читали политэкономию социализма, маркетинг – преподаватели по управлению социалистическим общественным производством, а рекламу и пиар – специалисты по партийной агитации и пропаганде.
«Человек не может преподавать бизнес, если он не связан с ним, – говорит заместитель директора Высшей школы бизнеса МГУ Станислав Смирнов. – А сочетание предпринимательской практики, знание теории и педагогический талант встречаются не так часто, как хотелось бы. Например, в Москве практически нет преподавателей, которые могли бы на высоком уровне прочитать курс управления производством».
Для того чтобы привлечь нужных специалистов, бизнес школы платят преподавателям около $150 за трехчасовое занятие. За курс, который изучается в течение месяца, преподаватель получает примерно $1500 – $2000. Но даже такой высокий по сравнению со ставками академических преподавателей гонорар недостаточен.
Часто основные курсы дополняются «практикумами». В Высшей школе бизнеса МГУ, к примеру, для преподавателей из академической среды существует требование – они должны приглашать на занятия реальных менеджеров и экспертов. На курсе по управлению персоналом должны выступать люди из кадровых служб и отделов HR, а на занятиях по стратегическому менеджменту приглашенные первые лица компаний рассказывают, как они принимают и выполняют стратегические решения. Подобных принципов придерживаются и во многих других школах.
Сапожник без сапог
Cистема российского бизнес-образования, как и сам российский бизнес, имеет множество слабых мест. Например, в странах Западной Европы и Северной Америки «вес» диплома MBA определяет рынок – рейтинг бизнес-школ составляется исследовательскими агентствами на основе многих параметров, и главнейший показатель – успешность карьеры выпускников.
Российские бизнес-школы в отличие от американских или европейских еще не научились отслеживать судьбу своих выпускников. Точнее, они могут это делать, но только «на глазок». Все опрошенные «Ко» бизнес-школы утверждают, что после учебы их слушатели продвигаются вверх по карьерной лестнице, однако ни одна школа не смогла сказать, насколько увеличивается зарплата менеджера после получения диплома MBA. Впрочем, в этом нет вины самих учебных заведений, просто, по понятным соображениям, выпускники не хотят сообщать размер зарплаты ни до, ни после учебы. И до тех пор пока выпускники будут хранить молчание, никому не удастся построить рейтинг российских бизнес-школ и определить, какие из них действительно являются ведущими.
Между тем изучение судеб выпускников готовит бизнес-школам массу открытий. К примеру, трое недавних слушателей школы ИТ-менеджмента Академии народного хозяйства неожиданно простились с компьютерными технологиями и возглавили другие отделы в своей страховой компании, которая направила их на учебу. Видимо, «менеджерская» составляющая в учебном курсе оказалась сильнее «компьютерной».
Отсутствие наблюдений за судьбами выпускников – это не единственная проблема российского бизнес-образования. По большому счету российские школы в отличие от зарубежных еще не успели выстроить собственный бизнес, не разобрались с позиционированием, бюджетом, информационным обеспечением учебы, с кадрами. Обучение даже в средненькой американской бизнес-школе, включая покупку учебных материалов и питание, может стоить до $25 000 – $30 000. Однако студенты никогда не были основным источником доходов учебных заведений. Американские бизнес-школы зарабатывают на корпоративных клиентах, составляя им различные программы повышения квалификации и выступая в роли консультантов. Правда, как правило, возглавляют компании бывшие выпускники этих институтов.
Глава Российского союза промышленников и предпринимателей Аркадий Вольский как-то сказал, что для обеспечения устойчивого роста российской экономике требуется единовременно 1,5 млн профессиональных менеджеров. Однако если бы прогнозы руководителя РСПП воплотились в жизнь, и требуемое количество управленцев ринулось бы на учебу, то это разрушило бы всю нынешнюю систему бизнес-образования, поскольку даже сейчас предложение на этом рынке сильно отстает от спроса.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
