Эпоха финансового единовластия
Спустя месяц после отставки кабинета Михаила Касьянова финансовые рынки обрели нового правительственного куратора. Вновь созданную, подчиняющуюся непосредственно премьер-министру Федеральную службу по финансовым рынкам (ФСФР) возглавил бывший первый зампредседателя ЦБ Олег Вьюгин. В ведении Вьюгина теперь находится не только круг вопросов, которые ранее курировала упраздненная ныне Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг (ФКЦБ). В наследство от Минтруда и ряда минфиновских департаментов ФСФР достался надзор за формированием и инвестированием пенсионных накоплений, а от МАП – контроль над биржами.
Неудивительно, что за право руководить таким мегарегулятором, или, как его образно назвал премьер-министр Михаил Фрадков, «вторым Центробанком», развернулась нешуточная закулисная борьба. Судя по рассматриваемым кандидатурам, к судьбе финансовых рынков оказались неравнодушными все – начиная от, казалось бы, оставивших политическую сцену «семейных» и заканчивая обделенными иными хлебными правительственными постами «единороссами». Не говоря уже о Минэкономразвития, которое в свое время инициировало создание финансового мегарегулятора.
Правда, по иронии судьбы ФСФР в результате досталась сподвижникам министра финансов Алексея Кудрина. Поэтому его вечный оппонент – глава МЭРТ Герман Греф вправе рассчитывать на «откупные». Пенсионный фонд (ПФР) едва ли окажется в орбите влияния МЭРТ или Минфина. В минувшую пятницу ПФР возглавил генерал-майор запаса Геннадий Баталов, сподвижник председателя Счетной палаты Сергея Степашина. Зато еще не принято кадровое решение по Федеральной таможенной службе (кстати, только она по продолжительности периода кадровой неустроенности превзошла ФСФР).
Кроме того, буквально накануне принятия окончательного решения по кандидатуре Олега Вьюгина ЦБ выполнил еще одно давнее пожелание МЭРТ, снизив отчисления в Фонд обязательных резервов (ФОР). Пока только на 1 процентный пункт – с 10% до 9%. И касается это послабление лишь средств юридических лиц и валютных частных вкладов. Норматив обязательных резервов по рублевым вкладам остался без изменения – 7%.
Зато, изъяв из ФОР от силы 2 млрд руб. (которых хватит разве что на покупку облигационного займа средней российской корпорации), ЦБ поспособствовал установлению беспрецедентного для новейшей российской истории финансового единовластия. Ведь, как мы уже отмечали выше, Алексей Кудрин, Олег Вьюгин и глава Банка России Сергей Игнатьев принадлежат к одной команде.
Раньше такого не было никогда. Минфин воевал с Центробанком, ЦБ – с ФКЦБ, а ФКЦБ – с Минфином и т.д. и т.п. И, строго говоря, такую ситуацию нельзя назвать абсурдной. Поскольку стратегические интересы упомянутых ведомств могут вступать в противоречия друг с другом. Центробанк отвечает за стабильность национальной валюты. Минфин – за исполнение бюджета. А регулятор финансовых рынков следит за соблюдением условий, обеспечивающих честный переток капитала.
Другое дело, что в России ЦБ не только эмиссионный центр и кредитор в последней инстанции. Он еще и выполняет функции регулятора банковской системы, а также владеет контрольными пакетами крупнейшего кредитного учреждения – Сбербанка и крупнейшей биржевой площадки – ММВБ. В такой ситуации попытки беспристрастного решения проблем, связанных с построением адекватной системы перетока капитала, неизбежно затрагивают интересы ЦБ. Хотя бы потому, что банковский кредит далеко не всегда оказывается самой выгодной для российских компаний формой удовлетворения своих инвестиционных потребностей. С другой стороны, для банков инвестиции в ценные бумаги подчас оказываются гораздо прибыльнее кредитования. В свою очередь, Минфину стратегически выгодно, чтобы «лишние деньги», приходящие, например, с валютного рынка (благо ЦБ, стремясь не допустить обнищания национальных производителей, по-прежнему предпринимает крупномасштабные рублевые интервенции), направлялись главным образом на рефинансирование госдолга.
Алексей Кудрин, Сергей Игнатьев и Олег Вьюгин смогут решать эти вопросы «в теплой, дружественной обстановке». Однако, как известно, плюрализм мнений в одной голове – шизофрения. Будущее покажет, насколько справедливо подобный тезис распространять на единомышленников. Но, скорее всего, кому-то из нынешних финансовых руководителей придется идти на компромисс.
Сейчас компромиссов ожидают прежде всего от Олега Вьюгина. Во всяком случае, в отличие от одиозного председателя ФКЦБ Игоря Костикова он, скорее всего, разрешит ММВБ торговать акциями «Газпрома», а банкам – выпускать ипотечные ценные бумаги. И подобные решения наверняка будут встречены возгласами одобрения, как, собственно говоря, и само назначение Вьюгина, имеющего репутацию экономиста-либерала, главой ФСФР.
Правда, допуск ММВБ к «Газпрому» фактически поставит крест на другой площадке – РТС. А ведь первая прежде всего межбанковская биржа. Точно так же банковские эмиссии ипотечных облигаций сделают бессмысленным существование таких посредников, как Агентство по ипотечному жилищному кредитованию (АИЖК). Возможно, это и неплохо. Существует же немецкая ипотечная модель, в которой основными операторами являются банки. Но отмирание институтов, весь смысл существования которых заключается в секьюритизацизации каких бы то ни было активов с последующей продажей соответствующих ценных бумаг, едва ли позитивно скажется на развитии непосредственно фондового рынка.
Поэтому есть основания предполагать, что фондовики, рукоплещущие назначению Олега Вьюгина и радующиеся тому, что удалось избежать «второго пришествия» Игоря Костикова, еще пожалеют по поводу исчезновения ФКЦБ. Во всяком случае, при новом финансовом единовластии работы у «профучастников рынка ценных бумаг» будет гораздо меньше.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
