Отсидеться до подъема
Российское правительство пытается одновременно решить две взаимоисключающие задачи. С одной стороны, оно уверяет, что либерализация налогового климата - это "всерьез и надолго". С другой - пугает граждан скорым ужесточением налоговой дисциплины. Рядовому же налогоплательщику остается наблюдать за правительством из налоговой тени.
Еще месяц назад будущее российского налогоплательщика казалось ясным и безоблачным. Майская "налоговая революция", совершившаяся в стенах Государственной Думы при непосредственном участии правительства, вроде бы обеспечивала ясные и четкие правила игры. В результате принятия налоговых законопроектов и Налогового кодекса фискальное бремя на физических лиц в России стало одним из самых легких в мире: единая для всех ставка подоходного налога составила всего 13%. Пессимисты, правда, уже тогда восприняли эти действия государства как обходной маневр: сейчас-де все налогоплательщики выйдут на свет, и тут-то их и похватают. Оптимисты при активной поддержке самого правительства отвергали возможность такого сценария. "Снижение налоговой нагрузки - это всерьез и надолго", - уверяли и вице-премьер Алексей Кудрин, и автор реформы заммнистра финансов Сергей Шаталов.
Однако на прошедшей неделе позиция пессимистов получила весомую поддержку. Основания для подозрений об истинных намерениях правительства предоставили сами правительственные чиновники. Сначала вице-премьер Илья Клебанов заявил, что через некоторое время государство может снова пересмотреть налоговую сетку в сторону увеличения, а один из идеологов экономических реформ - министр торговли и развития Герман Греф, комментируя слова своего коллеги, сообщил: "... мы никогда не говорили, что вводим единую ставку навсегда, но не собираемся ее отменять в ближайшие годы". Слова Клебанова поспешно опровергли премьер Касьянов и вице-премьер Алексей Кудрин. Прессу, однако, эти опровержения не удовлетворили. Клебанова и Грефа вежливо, но настойчиво попросили прояснить стратегическую линию государства.
Как ни странно, двух этих правительственных чиновников стоит поблагодарить, а не критиковать. Благодаря им рядовой российский гражданин может снова задуматься над ответом на главный вопрос любых российских реформ: а, собственно, с чего это государство решило ограничить собственные налоговые аппетиты?
Для того чтобы разобраться в истинных намерениях государства, вкратце напомним основные тезисы авторов налоговой реформы. Группа чиновников, разрабатывавших налоговые предложения правительства, исходила из установки, что низкий уровень сборов налогов связан с запредельно высоким уровнем фискального бремени как на предприятия, так и на физические лица. Резкое снижение налогов приведет, с одной стороны, к повышению платежной дисциплины, а с другой - к росту налогооблагаемой базы. Другими словами, платить маленькие налоги будут значительно больше людей и с большей охотой.
Спорить с этим простым тезисом бессмысленно - эти простые выводы напрашивались сами собой в течение последних пяти лет так называемой жесткой бюджетной и денежной политики. Критика фискальной системы России, в которой после выплаты всех налогов у производителя часто получалась отрицательная стоимость, порядком набила оскомину и государству, и обществу. Ключевой вопрос заключается не в том, зачем проводить налоговую реформу, а в том, почему правительство решилось на нее именно сейчас.
Да, конечно, после долгих лет холодной войны исполнительная власть наконец-то может работать с лояльным (если не сказать "карманным") парламентом. Верно и то, что ключевые роли в Минфине получили люди, которых считают либеральными экономистами. Также очевидно, что сейчас президент может протолкнуть через все уровни государственной власти самые радикальные решения.
Но все эти условия в разной степени существовали и раньше. У власти были так называемые либеральные экономисты, были времена, когда Борис Ельцин мог убедить парламент, случалось даже, что россияне ему доверяли. Налоговыми же реформами и не пахло.
Все вышеперечисленное - необходимые, но не решающие условия проведения реформ. Для того чтобы проводить налоговую реформу, неизбежно связанную с выпадением части доходов казны и, что куда более важно, с потерей части властных полномочий, государство должно иметь запас прочности. Практически в любое время ельцинской эпохи правительство такого резерва не имело. На государстве висели обязательства, которых оно выполнить просто не могло. Нереформированная социальная и пенсионная система, неэффективная большая армия и силовые ведомства и, наконец, обслуживание огромного внешнего и внутреннего долга - на все это требовались деньги, получить которые с кризисной экономики можно было только с помощью жесточайших феодальных поборов.
Но случилось то, что называется "17 августа". После острейшего кризиса 1998 года в российской экономике сложилась ситуация, ставшая комбинацией самых разных, порой случайных факторов. Дешевый рубль стимулировал отечественных производителей и практически нейтрализовал их зарубежных конкурентов. Уникальная мировая конъюнктура цен на нефть и другие сырьевые товары быстро подняла сырьевой сектор. В результате к концу 1999 года российская экономика показывала высокие темпы роста. Не беда, что рост этот носил ярко выраженный временный характер. Зато растущая экономика приносила государству больше денег. При этом за счет кризиса государство смогло более чем вдвое снизить свои расходы: социальные обязательства резко обесценились, внешнее долговое бремя сильно уменьшилось, а внутреннее попросту исчезло. Проще говоря, к 2000 году у правительства появились излишки денег. В такой ситуации можно позволить себе всякие вольности, в том числе и налоговую реформу.
Но экономическая конъюнктура изменчива. В 2003 году объем ежегодных выплат по внешнему долгу возрастет с нынешних $10 млрд до $16 млрд. Еще раньше может испортиться благоприятная ситуация с ценами на нефть. Девальвационный эффект и вовсе исчерпан. Если так пойдет и дальше, уже через два-три года государству придется снова искать деньги по сусекам.
Чтобы избежать столь знакомого сценария, необходимо, с одной стороны, проведение так называемых структурных реформ, направленных на рост конкурентоспособности российских предприятий (снижение таможенных барьеров, реформа монополий, защита акционерного капитала и др.), а с другой - реструктуризация социальных обязательств государства (пенсионная, жилищно-коммунальная, военная реформы). Времени на проведение столь масштабных мероприятий остается мало.
Именно успех или провал структурных преобразований и предопределит судьбу налоговой реформы. При этом выяснить, как идут дела у правительства, не так уж и сложно. Кабинет министров сам представил налогоплательщикам набор критериев, по которым можно определить, стоит или нет выходить из налоговой тени. В сентябре - октябре государство намерено создать биржи, на которых будут определять истинный уровень цен на продукцию монополий. В ноябре должен быть сокращен список видов лицензируемой деятельности, а процедура их регистрации будет упрощена. Одновременно правительство хочет прикрыть самые вопиющие схемы ухода от налогов. К примеру, по словам вице-премьера Алексея Кудрина, правительство намерено бороться с практикой искусственного занижения цен головными компаниями при продаже нефти своим дочерним компаниям.
Пока же правительство дает пессимистам слишком много поводов сомневаться в искренности своих намерений. Налоговая революция, затеянная Государственной Думой и кабинетом Касьянова, по своему определению является затяжным и долгосрочным процессом. Это значит, что последовательность действий значит не меньше, а может быть, и больше, чем качество самих действий. Иными словами, государство должно постоянно демонстрировать свою приверженность политики либерализации налогового климата. Любое даже самое незначительное отклонение от генеральной линии чревато самыми серьезными последствиями.
Заявления Ильи Клебанова и Германа Грефа можно было бы списать на "случайные оговорки" или "недопонимание юмора", но это не единичные случаи пробуксовки реформ. Вопреки первоначальным обещаниям так и не отменены варварские налоги с оборота, когда компании вынуждены платить даже при отсутствии прибыли. Снижение их совокупной ставки на 4% не решает проблему в принципе, поскольку, как показывает российский опыт, любой налог может быть пересмотрен в сторону повышения. Не менее странно выглядит и упорство правительства, защищающего повышение акцизов, которые "должны компенсировать выпадающие доходы вследствие снижения налогов". Становится совсем непонятно - прогнозируется расширение налогооблагаемой базы или нет?
Рядовым же налогоплательщикам остается только внимательно следить за властью.
"Ко" попросил высказать свое отношение к налоговой реформе нескольких российских предпринимателей. Мы специально опросили представителей разных отраслей экономики - как крупных бизнесменов, так и тех, кто относится к среднему бизнесу.
1. Как повлияли на ваше отношение к налоговой реформе заявления чиновников о том, что подоходный налог в дальнейшем будет увеличен?
Алексей Кочетов, президент пивобезалкогольного комбината "Очаково": - Поживем - увидим. Хорошие обещания и Ельцин раньше давал. А потом что-нибудь случалось - например, дефолт.
Владимир Груздев, председатель совета директоров компании "Седьмой континент": - К тому, что это когда-то произойдет, я отношусь нормально. Но глупо, если повышение подоходного налога состоится уже через год. Столько времени требуется только на адаптацию к новой шкале налогообложения.
Феликс Гликман, генеральный директор компании TopS Systems Integrator: - Не вижу в спорах о налоге ничего плохого. Хуже бы было, если бы власть все делала втихую, как и было на протяжении многих лет. Считаю эти экономические меры, направленные на оживление частного бизнеса, правильными. А когда бизнес начнет работать в нормальных условиях, можно будет за его счет пополнять казну государства.
2. Как долго, по-вашему, просуществует плоская шкала налогообложения физических лиц?
Наталья Раевская, председатель правления Автобанка: - Очень важно, чтобы снижение налогов и переход к новому порядку налогообложения не были кратковременными. Некоторое время назад были тревожные сигналы о том, что снижение подоходного налога или налога с оборота может быть отменено уже через год-два. В таком случае налоговая реформа теряет свой смысл.
Алексей Кочетов, президент пивобезалкогольного комбината "Очаково": - Мне кажется, новая ставка подоходного налога просуществует минимум год. Максимум - два года.
Владимир Груздев, председатель совета директоров компании "Седьмой континент": - Минимальный срок действия этой ставки должен быть не меньше трех лет, чтобы региональные бюджеты ощутили изменения в лучшую сторону. Они смогут почувствовать рост объемов поступлений от подоходных налогов только в 2002 году. Через три года можно вводить и вторую шкалу 18 - 20%. Понятно, что у нас все может произойти по-другому. Но как гарантию введения 13-процентной ставки на большой период можно рассматривать то, что сегодня нет освобожденных от подоходного налога категорий граждан. Сотрудники МВД, ФСБ и военнослужащие теперь будут его платить.
Феликс Гликман, гендиректор компании TopS Systems Integrator: - Думаю, что пару лет налог продержится.
3. Как вы в принципе относитесь к налоговом инициативам правительства?
Наталья Раевская, председатель правления Автобанка: - С принятием нового Налогового кодекса предприятия получают мощный импульс для развития. Но есть такой момент, как контроль над взиманием налогов. С одной стороны, нужны жесткие административные меры, а с другой - соблюдение закона. К сожалению, пока бывают случаи, когда структуры, не имеющие на это законодательного права, требуют банковскую информацию о клиентах. Продолжение такой практики может плохо отразиться на эффективности налоговой реформы.
Внимание следует уделить и банкам. Создание благоприятного налогового климата для финансовых учреждений должно стать одним из ключевых моментов налоговой реформы.
Алексей Кочетов, президент пивобезалкогольного комбината "Очаково": - Отношусь положительно. Но надо посмотреть, каким будет весь пакет законодательных актов, когда их примут Госдума и Совет Федерации. Не хотелось бы, чтобы отдельные законы получились хорошими, а другие плохими.
Владимир Груздев, председатель совета директоров компании "Седьмой континент": - Положительно, но предложенных мер недостаточно. Необходимо снижение НДС, ликвидация налога с продаж. Платить 20% НДС и 4 - 5% налога с продаж розничным торговцам слишком тяжело. Еще важно, чтобы при проведении реформы государство жестко контролировало расходы.
Феликс Гликман, генеральный директор компании TopS Systems Integrator: - Отношение положительное, хотя я считаю предложенные меры недостаточными для освобождения бизнеса от нереального налогового бремени. Считаю, что в первую очередь надо было освобождать предприятия от больших налогов на зарплату. А так, мне кажется, не удастся добиться желаемого.
Очень правильное решение - снижать оборотные налоги. Но надо было бы вообще их отменить.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
