мнения

Отыграть назад: возможна ли в России деприватизация

мнения

19.09.202309:26

Эмиль Юсупов

Фото: Konstantin Kokoshkin / Global Look Press

На полях Восточного экономического форума одной из самых обсуждаемых тем стала возможная деприватизация. Это настолько беспокоит бизнес-сообщество, что президенту и профильным министрам пришлось разъяснять свою позицию. Ответ власти повторял то, что было озвучено прежде: никаких пересмотров итогов приватизации начала 1990-х не происходит — идет плановая работа правоохранительных органов; проводится бюджетное инвестирование в наиболее значимые отрасли; опасаться излишнего увеличения доли государства в экономике не стоит. Что на деле кроется за этой риторикой и как менялось отношение государства к частной собственности — в статье Эмиля Юсупова, партнера юридической компании «Интерцессия».

От общего к частному

В Советском Союзе частной собственности не было. Она была ликвидирована первыми декретами советской власти в 1918 году. Взамен частной было введено понятие личной собственности граждан, к которой относились дома, машины, личные вещи и деньги. Собственность на средства производства, землю, недра и т. д. была признана за государством, а следовательно, за всем трудовым народом СССР. Как мы знаем из курса политэкономии, отношение к собственности на средства производства является определяющим при классификации государственного строя: капиталистический или социалистический. Именно отсутствие в СССР частной собственности на средства производства, ее огосударствление являлось одной из основных идеологем построения социалистического государства всеобщего равенства.

По мере исчерпания социалистической модели развития, уже на закате Советского Союза в 1989 году, были приняты законодательные акты, разрешающие частную собственность граждан и открывающие возможности для коммерческой деятельности предприятий и граждан.

Полноценно же модель перехода от социалистической формы хозяйствования к капиталистической начала реализовываться с момента формирования современной России. Старт процессу приватизации советских предприятий был дан в 1993 году, когда миллионы граждан приняли участие в чековых аукционах и стали «номинальными» собственниками акционированных предприятий. «Номинальными», потому что в силу неразвитости на тот момент законодательной базы в сфере гражданско-правовых отношений реализация прав акционеров в управлении предприятиями и получение дохода от владения их акциями миллионами новых собственников было практически невозможно. Реальными бенефициарами наскоро подготовленной и проведенной приватизации оказались «красные директора» — текущие руководители предприятий, назначенные во времена позднего СССР. Лишившись плотного контроля со стороны государства в лице административных органов, они получили реальный доступ к ресурсам и денежным потокам. Контролируя через административные механизмы акции, принадлежавшие трудовым коллективам, в тех условиях они становились реальными собственниками управляемых ими предприятий.

Одной из целей приватизации, помимо формирования нового широкого класса собственников, был перевод на рыночные рельсы всего неконкурентоспособного в современных условиях гигантского промышленного и индустриального наследия СССР.

Залоговые аукционы при продаже принадлежащих государству пакетов акций крупнейших предприятий, проведенные в преддверии президентских выборов 1996 года, дали старт формированию нового класса собственников — владельцев финансовых групп, постепенно полностью вытеснивших «красных директоров» из управления приватизированными предприятиями.

прочитать весь текст

Первые ласточки деприватизации

Бурное развитие хозяйственного оборота, консолидация активов в период конца 1990-х — начала 2000 годов поддерживалось формированием законодательной базы. Именно тогда были приняты Гражданский кодекс РФ, Закон об акционерных обществах, Закон о рынке ценных бумаг, Закон о банкротстве и другие.

Основным трендом построения корпоративного управления в тот период времени был консолидированный владельческий контроль, структурированный через механизмы офшорного владения, когда реальные владельцы предприятий скрывались за длинной цепочкой иностранных компаний. В области финансов использование офшорных компаний при выстраивании схем сырьевого трейдинга и формирование точки прибыли в низконалоговых юрисдикциях был управленческим мейнстримом.

При такой модели страдали интересы государства и миноритарных акционеров. Бюджет недополучал налоги, миноритарии были лишены возможности участия в справедливом распределении прибыли. Несколько позже у государства добавилось проблем с взысканием с реальных акционеров убытков при привлечении их к ответственности в рамках банкротных процедур.

Начиная с середины 2000-х и до сегодняшнего дня государство существенно изменило законодательство, защищая свои интересы. Параллельно шел процесс по увеличению доли государства практически во всех отраслях — в сырьевом и технологическом секторах (например, в компании «Яндекс»), ритейле (вход в капитал «Магнита») и финансах. Почему же о деприватизации заговорили не тогда, когда государственные компании становились собственниками крупных активов, а только сейчас? Ответ на этот вопрос кроется в том, что вслед за действиями власти укрепляется ощущение пошатнувшейся аксиомы незыблемости права частной собственности и стабильности хозяйственного оборота.

Если раньше государство увеличивало свое присутствие в экономике посредством рыночных механизмов приобретения компаний по справедливой оценке, с выплатой предыдущим акционерам рыночной стоимости принадлежащих им акций или долей, то сейчас вариантов формирования госконтроля стало значительно больше.

Деприватизация сейчас: как изменились механизмы

Анализируя правоприменительную практику, можно выделить четыре основных направления, по которым государство приобретает контроль над бизнес-активами. Мы сознательно оставляем за скобками вопрос получения контроля над компаниями, принадлежащими иностранным инвесторам, покинувшим РФ после начала СВО, поскольку государство не приобретает право собственности на их активы.

Ошибка 30-летней давности. Кейсы «Метафракса» и Башкирской содовой компании

Последние два года судебной практики показывают, что обязательным элементом при сделках M&A должна становиться проверка компании за период более 30 лет. В случае если приватизация предприятий в 90-е годы XX века осуществлялась с нарушениями, Генпрокуратурой проводится процедура отмены, как было в случае с компаниями «Метафракс Кэмикалс» и АО «Башкирская содовая компания». Решения по подобным искам в защиту нарушенных интересов Российской Федерации выносятся быстро, а шансов оспорить решение суда мало: все предыдущие решения по аналогичным делам выносились в пользу прокуратуры. Верховный суд ранее определился с вопросом о применении срока исковой давности по таким делам: он начинается с момента, когда прокуратура узнает о допущенных при приватизации нарушениях. То есть Генеральная прокуратура вправе оспаривать итоги приватизации даже 30-летней давности.

Более того, не имеет значения, кому в данный момент принадлежит приватизированная компания, доли можно истребовать у любого конечного собственника, даже если он не принимал участия в приватизации. В рамках оспаривания законности приватизации активов в доход государства обращаются все доли и акции, формирующие уставный капитал организации, приватизация которой в 90-е годы прошла с нарушениями. Реорганизация приватизированных компаний, передача имущества дочерним либо аффилированным компаниям не является средством защиты от деприватизации.

Большинство промышленных предприятий в России когда-то было приватизировано. Безусловно, это накладывает определенные риски на их нынешних собственников. Государство имеет ясную цель — вернуть во владение России незаконно приватизированный в 90-е годы актив.

Помимо оспаривания законности приватизационных актов, Генеральная прокуратура оспаривает сделки с активами по основаниям их противности основам правопорядка и нравственности (ст. 169 ГК РФ), а также по основаниям нарушения Закона об иностранных инвестициях. В последнем случае собственникам боком выходят схемы владения, структурированные через зарубежные юрисдикции. Неполучение разрешения правительственной комиссии по иностранным инвестициям на продажу и владение долями и акциями ряда предприятий, деятельность которых влияет на безопасность и обороноспособность государства, может привести к изъятию актива в пользу государства.

Налоговая недоимка

Набирает обороты тренд по взысканию убытков, возникших у государства в результате неисполнения бизнесом налоговой обязанности. При этом взыскание обращается на доли и акции организаций, в результате деятельности которых причинен ущерб государству. В этой связи показательно дело компании «Русь-Ойл»: убытки (которые являются налоговой недоимкой) взысканы с лица, не имеющего юридической аффилированности с компанией-должником. Налоговым органом путем анализа операций было установлено лицо, которое было конечным в цепочке распределения денежных средств (то есть налоговым органом установлен центр оседания прибыли). Опять мы видим правовое воздействие на операционные схемы, реализованные бизнесом в прошлом.

Принципиально новым является изъятие долей, акций компаний, посредством которых причинен ущерб. Как указал суд, изъятие долей/акций всей группы компаний в пользу государства является наиболее эффективным способом защиты прав государства.

Субсидиарная ответственность

Уже знакомое многим бизнесменам привлечение к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц при банкротстве организаций.

Результаты рассмотрения споров за последнее время свидетельствуют о том, что превентивное создание многоуровневых сложных корпоративных и договорных конструкций неэффективно для защиты прав бенефициаров организаций-банкротов. В настоящее время суды при рассмотрении споров о привлечении к ответственности контролирующих должника лиц анализируют факты (связи, операции, сделки), свидетельствующие о наличии фактической аффилированности.

От субсидиарной ответственности невозможно «освободиться» в рамках личного банкротства физического лица, она также переходит по наследству в составе наследуемого имущества. Кроме этого, с 2019 года возможно привлечение к субсидиарной ответственности наследников лиц, признанных контролирующими должника.

Уголовные дела

Самым радикальным способом изъятия активов в случае наличия признаков преступления является привлечение к уголовной ответственности бенефициаров хозяйственных обществ. Признаки преступления могут быть усмотрены как в текущей деятельности (дело АО «Комиэнергосбыт»), так и в ходе приватизации компании (дело «АФК Система» — «Башнефть»). Активы могут быть изъяты как в рамках уголовного дела в предусмотренной УПК и УК процедуре, по гражданскому иску, заявленному в уголовном процессе, так и по другим основаниям, изложенным выше, параллельно с уголовным делом.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

юриспруденция приватизация