«Россия, вернись в группу»
Фото: CNP / AdMedia / Global Look Press
Дональд Трамп опять удивил - он заявил что хочет вернуть Россию назад в G7. «Я бы с удовольствием вернул их обратно. Думаю, было ошибкой исключать их», — заявил американский президент в Белом доме во время объявления новых ответных тарифов США. По словам Трампа, вопрос не в симпатиях или антипатиях к России – важно, чтобы все ключевые игроки сидели за одним столом.
Время для такого заявления он выбрал самое, казалось бы, неудачное — председательство в группе только что перешло к Канаде, которая традиционно занимает жесткую позицию по российскому вопросу. Но противостояние Трампа со всем и вся уже никого не удивляет.
Сегодня позицию Кремля по этому вопросу озвучил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, заявив, что возвращение в G7 «малоинтересно»: «Она объединяет страны, которые не являются сейчас лидерами по росту, по разным параметрам экономического и социального роста — эти центры роста переместились в другие регионы земного шара», — отметил представитель президента.
Возврат России в G7, пусть даже пока гипотетический — безусловно, событие. Правда, никакой «Большой семерки» как организации не существует. Как и устава, штаб-квартиры и формальных правил членства. А самим пафосным названием «Большая семерка» этот неформальный клуб обязан ошибочному переводу в России — по-английски она звучит как просто «Группа семи» (Group of Seven), которая началась с посиделок в библиотеке.
Библиотечная политика
В марте 1973 года в библиотеке Белого дома собрались министры финансов США, Франции, Великобритании и Германии, чтобы обсудить последствия нефтяного кризиса. Тогда и родилась идея регулярных встреч представителей правительств ведущих экономик.
К 1975 году к этому неформальному клубу присоединились Италия и Япония, а министров сменили главы государств. Первый саммит прошел во французском замке Рамбуйе. Так родилась G6 — «Группа шести».
Первые встречи были камерными, без лишнего официоза, а обсуждали только экономику. Политика проникла в повестку позже, когда всем стало очевидно — экономику от нее не отделить.
Через год к клубу примкнула Канада. Никаких правил приема не существовало — участники просто решили, что с Канадой разговор станет интереснее.
А в конце 80-х приросло весомое название «Большая семерка» — на самом деле русская калька с французского «Grand Sept» (хотя в дипломатическом английском до сих пор используется нейтральное «Group of Seven”).
Чем был G8 для России
Вхождение России в G7 в 90-х символизировало конец холодной войны. Сначала робкие шаги — приглашения на отдельные сессии, встречи «на полях». К 1997 году клуб официально стал «восьмеркой» — это одна из главных дипломатических побед позднего Бориса Ельцина.
И тут уже разгулялся российский политпиар. СМИ превратили участие в G8 в символ особого статуса страны. Членство в этом неформальном клубе подавалось как полноправное место в мировом правительстве и триумфальное возвращение России в высшую лигу мировой политики.
Справедливости ради надо сказать, что полноценным членом G8 Россия так и не стала. Участники часто собирались в формате «семь плюс один», особенно по финансовым вопросам. Из этого родилась шутка про то, что Россия сидит в G7 на откидном стульчике.
Тем болезненнее оказался удар. Преобразование G8 в G7 после воссоединения России с Крымом было однозначно воспринято как унизительное изгнание из клуба великих держав.
Минус Россия: G8 снова G7
Исключение прошло очень по бытовому. Никаких формальностей — 24 марта 2014 года лидеры стран-участниц объявили в Гааге, что не приедут на планировавшийся саммит в Сочи, а дальше Россию просто перестали приглашать на встречи.
Сама легкость этого шага показала истинную природу «Группы семи». То, что воспринималось как членство в могущественной организации, оказалось всего лишь приглашениями — или не приглашениями — на встречи.
Первая реакция Москвы была — принять это с достоинством. Но холодное «это их выбор» вскоре раскалилось. Государственные СМИ заговорили о «несправедливом изгнании» и «дискриминации».
К 2015 году тон снова изменился. «Мы не видим в этом никакой трагедии», — заявил Владимир Путин, напомнив о других площадках для диалога, включая G20, где представлены не только западные страны, но и крупнейшие развивающиеся экономики.
Эта смена риторики фактически формализовала смену политического курса — от попыток интегрироваться в западные институты Россия переходила к построению альтернативных форматов сотрудничества.
Назад в будущее: вернется ли Россия в G7
Заявление Трампа — не первая попытка вернуть Владимира Путина в орбиту клуба неформальных лидеров. Еще в 2020 году он настаивал: «Многие из тех вещей, о которых мы говорим, касаются Путина. Пусть он будет с нами... и все будет сделано». Но тогда другие участники клуба идею не поддержали.
Сейчас заявление Трампа запустило жаркие дискуссии и полярные мнения. От позиции Канады, где нынешний председатель группы Джастин Трюдо заявил, что Россия была исключена из G7 после того, как она присоединила Крым, а «ее продолжающееся неуважение к международным правилам и нормам — причина, по которой она остается за пределами G7», до поддержки инициативы Дональда Трампа Италией.
Но пока возвращение нашей страны в G7 обсуждается странами-членами и не только, интересна было бы узнать, что думает по этому поводу Владимир Путин. По утверждению пресс-секретаря президента Дмитрия Пескова: «Мы гораздо более заинтересованы в продолжении нашей конструктивной работы в рамках "двадцатки". Именно такой форум, как "двадцатка", наверное, больше отражает экономические локомотивы земного шара».
Такой подход понятен. За последние 10 лет слишком много изменилось. В мире, где растет влияние G20 и БРИКС, возвращение в клуб западных держав уже не выглядит критически важным для российских интересов.
Еще по теме
