Стокгольмский синдром
Почти все договоры крупных отечественных компаний с зарубежными партнерами имеют оговорку о Стокгольмском арбитраже, где ежегодно рассматриваются десятки дел на миллионы долларов. Но даже в этом контексте дело об обмене акциями между «Роснефтью» и ВР, который мог бы стать одной из значительнейших сделок за всю историю существования российской нефтяной отрасли, можно считать невероятно крупным. До этого одним из самых «дорогих» дел, рассмотренных в Стокгольмскомарбитраже, было дело о возвращении RosUkrEnergo 11 млрд кубометров газа «Нафтогазом Украины». В 2009 г. правительство Юлии Тимошенко, разбираясь с последствиями «газовой войны» с «Газпромом» и налаживая закупки «голубого топлива» у России напрямую без посредников, решило забрать у компании, на 50% принадлежащей местным бизнесменам Дмитрию Фирташу и Ивану Фурсину, газ, хранившийся в местных подземных хранилищах. Для этого правительство Юлии Тимошенко договорилось с «Газпромом», чтобы тот переуступил «Нафтогазу Украины» долг в $1,7 млрд, образовавшийся у RosUkrEnergo перед российской монополией. В свою очередь, «Газпром» получил бы льготный транзит газа через территорию Украины. В итоге так и было сделано, а 11 млрд кубометров газа «Нафтогаз» переоформил на себя в качестве платы по долгам RosUkrEnergo.
Последняя инстанция
В российско-украинской компании, зарегистрированной в Швейцарии, с такими действиями правительства Юлии Тимошенко не согласились и подали иск в Стокгольмский арбитраж. В итоге в июне 2010-го, когда на Украине уже сменилась власть, арбитраж постановил, что «Нафтогаз» должен вернуть 11 млрд кубометров газа и еще добавить 1,1 млрд кубометров в качестве неустойки. Таким образом, суд встал на сторону RosUkrEnergo, хотя и не до конца: Дмитрий Фирташ при молчаливом согласии «Газпрома» требовал от Украины «живых» денег, причем по стоимости газа, зафиксированной в старых контрактах между сторонами. По подсчетам RosUkrEnergo выходило, что задолженность составляла $5,4 млрд, хотя, если судить по ценам на газ II квартала 2010 г., объем топлива оценивался всего в $2,8 млрд. В любом случае арбитраж постановил, что «Нафтогаз» должен вернуть не деньги, а именно «голубое топливо». Для выполнения решения, принятого в Стокгольме, необходимо было подтверждение одного из местных украинских судов. Оно и было получено в августе 2010-го – его вынес Шевченковский районный суд Киева. Тем не менее пока газ на баланс RosUkrEnergo так и не поступил. Ожидается, что, как только это будет сделано, компания перепродаст его «Газпрому» и, вполне возможно, будет ликвидирована. Тем более что долг в $1,7 млрд перед «Нафтогазом» у газового трейдера остался, а «Газпрому» он должен еще $810 млн. Таким образом, доход компании от решения Стокгольмского арбитража будет небольшим, особенно если учитывать, что RosUkrEnergo вряд ли удастся продать топливо «Газпрому» по ценам 2009 года.
Если истории «Роснефти» или RosUkrEnergo были постоянно на слуху, то конфликты поменьше, в которых принимал участие Стокгольмский арбитраж, проходили довольно незаметно. Так, в конце 2010-го именно суд в Стокгольме вынес вердикт в деле между «Интеко» и Всекитайской инженерно-строительной корпорацией (ВИСК). Структура Елены Батуриной требовала у китайцев компенсации за невыполнение контрактных обязательств при строительстве бизнес-центра «Москва-парк» в Астане: ВИСК отстала от графика работ и не ввезла необходимое количество персонала в Казахстан. В итоге в 2008 г. договор между компаниями был расторгнут. Суд разбирался с делом почти полтора года, но в итоге признал правомерность иска и потребовал от китайцев выплатить «Интеко» $22 млн. В конце 2010-го в судебное разбирательство в Стокгольме оказался втянут и «Газпром». Итальянская Edison подала на его дочернее предприятие Promgas иск из-за долгосрочного контракта на поставку топлива: в Edison сочли, что он принесет компании убытки. На тот момент в «Газпроме» уверяли, что надеются на досудебное урегулирование спора, но пока это сделать так и не удалось.
Непростая процедура
По сути, арбитражный, или третейский, суд существует практически при каждой торгово-промышленной палате крупного европейского города. Наиболее авторитетными из них считаются суды в Париже, Лондоне, Стокгольме, а также четыре швейцарских: в Женеве, Цюрихе, Базеле и Берне. Как правило, в таких судах рассматриваются дела между местными компаниями и их зарубежными партнерами. Так, в Берлине большая часть дел приходится на тяжбы немецких концернов с иностранцами, а в Париже – французских фирм с зарубежными игроками. Однако все чаще крупные международные арбитражи рассматривают и дела между компаниями, которые никак не связаны со страной расположения суда. Поводом для подачи иска служит юридическая оговорка в контрактах между торговыми партнерами, где должно быть зафиксировано, что стороны согласны на разрешение споров в арбитраже. Причем именно за арбитражем остается право последнего слова: обе фирмы договариваются о том, что намерены выполнять требования суда. В документах между компаниями допускаются и другие оговорки. Например, стороны могут договориться, что если сумма спора не превышает какого-либо порога, например 100 000 евро, то дело рассматривается одним арбитром, а если превышает, то тремя.
Если указанная оговорка в документах компаний имеется, то дальше все просто. Истец отправляет в суд исковое заявление, где кратко описывается суть дела, требования к ответчику и условия арбитража. В большинстве случаев крупные дела рассматриваются тремя арбитрами: по одному арбитру выбирают истец и ответчик, а вместе указанные арбитры в свою очередь избирают председателя суда. Но в этом правиле бывают и исключения: иногда дело решают и пять, и семь человек. Препятствием для подачи иска в международный арбитраж может служить то, что компании зарегистрированы в одной стране, то есть у сделки отсутствует «международный элемент». «Как правило, такой элемент трактуется довольно широко, например, достаточно, чтобы материнской компанией одного из спорщиков была иностранная компания», – отмечает партнер Goltsblat BLP Максим Кульков.
Арбитраж может рассматривать практически все споры, кроме особо оговоренных случаев. «Исключением являются случаи так называемой исключительной подсудности, которые могут рассматриваться только в судах определенной страны, например все споры о недвижимости», – комментирует Юрий Николаев из МКА «Николаев и партнеры». По словам Максима Кулькова, «в большинстве стран споры публично-правового характера – налоговые, таможенные споры, банкротства – не могут быть рассмотрены в арбитраже». Если арбитраж считает, что он имеет право рассматривать иск, то просьба о таком рассмотрении направляется ответчику, который в свою очередь вправе заявить о собственных возражениях по иску или сформулировать встречные требования. «Факт непредставления ответчиком пояснений не препятствует дальнейшему производству по делу. Неявка стороны в заседание без уважительной причины также не препятствует составу арбитража проводить разбирательство по делу и вынесению решения», – поясняет адвокат МКА «Клишин и партнеры» Дмитрий Васильченко.
Решение арбитража вне зависимости от его местонахождения обязательно для исполнения на территории России. Правда, с одной оговоркой – для этого его вердикт должен подтвердить местный суд, а в определенных, строго ограниченных случаях может быть отказано в признании или приведении в исполнение арбитражного решения. К таким случаям относятся недействительность арбитражного соглашения, недееспособность стороны в таком соглашении, неуведомление стороны о назначении арбитра и об арбитражном разбирательстве. «Кроме того, в признании и приведении в исполнение может быть отказано, если суд найдет, что объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства по российскому закону или исполнение этого арбитражного решения противоречит публичному порядку РФ», – добавляет Дмитрий Васильченко. По словам арбитражного управляющего Романа Чиркова, решение Стокгольмского арбитража может быть оспорено в национальном суде Швеции по причинам дефекта арбитражной оговорки либо несоблюдения процедуры. В российском же арбитражном суде решение может быть оспорено, если применялось процессуальное право РФ. Однако в Стокгольме чаще всего применяется шведское процессуальное право. «Российский арбитражный суд не компетентен рассматривать дело об отмене решения арбитража, вынесенного по процессуальному праву Швеции, поскольку эта страна не участвует в Европейской конвенции о внешнеторговом арбитраже», – подчеркивает Роман Чирков. Кроме того, для компаний есть еще одна лазейка для затягивания спора или пересмотра решения: они имеют право подать прошение об отводе судей. Правда, тогда они должны предоставить материалы, свидетельствующие о возможной пристрастности арбитров.
Что такое арбитраж
Во всем мире словосочетание «арбитражный суд» означает то же, что и третейский суд, то есть негосударственный орган, который может быть как постоянно действующим, так и создаваемым для конкретного дела, рассматривающий экономические споры при наличии соглашения о передаче спора в указанный суд. В России же арбитражный суд означает постоянный орган судебной власти, занимающийся рассмотрением споров, связанных с предпринимательской деятельностью, и некоторых других категорий споров. Арбитражные суды в РФ являются федеральными и входят в судебную систему РФ. Кроме того, в РФ есть несколько уровней арбитражных судов, следовательно, решение одного суда можно обжаловать в вышестоящей инстанции. Так, дело из арбитражного суда субъекта РФ может быть пересмотрено в арбитражном апелляционном суде. В итоге из-за разного словоупотребления может возникнуть путаница. На Украине, например, для того, чтобы такой путаницы не возникало, арбитражные суды в 2001 г. были переименованы в хозяйственные.
Мечты о загранице
Отечественные коммерческие структуры решают свои вопросы в основном в арбитраже при Торгово-промышленной палате РФ. По статистике 2010 года, в Международный коммерческий арбитражный суд (МКАС) поступило 299 исков, причем в 281 из них участвовали российские компании. Торговыми партнерами россиян, которые обращаются в суд, являются 30 стран: в 30% дел участвуют государства СНГ, в 38% – Западной Европы, в 9% – Азии, в 5% – США и Канады. По отдельным государствам год от года данные значительно разнятся, но первые два места неизменно занимают фирмы из Германии и Украины. Причем более половины всех исков, поданных в арбитражный суд в Москве, пришлось на споры по поставкам тех или иных товаров. Это определяет и суммы исков: только в 14 случаях суд решал дела на $10 млн и в 58 случаях – дела от $1 млн. Среди преимуществ МКАС эксперты отмечают прежде всего то, что дело слушается на русском языке и в Москве, что снижает расходы российских компаний. «Предельный срок разбирательства установлен в 180 дней, он может продлеваться, но в целом разбирательство осуществляется быстрее, чем в других арбитражных судах», – называет еще одно преимущество Роман Чирков.
По итогам 2010 г., самыми дорогими арбитражными судами для компаний оказались суд при Международной торговой палате во Франции (ICC) и SIAC – Международный арбитражный центр Сингапура. Наиболее дешевыми для фирм, решающих свои споры через арбитраж, были как раз DIAC и МКАС – арбитражи в Германии и России. В свою очередь суд при Торгово-промышленной палате Стокгольма разместился в среднем ценовом сегменте. Если компании решаются на рассмотрение спора в МКАС, то это обойдется им в разы дешевле, чем при рассмотрении спора в Стокгольме. Так, за дело на 100 000 евро МКАС возьмет $3930 в качестве гонорарного сбора и $9170 в качестве административного сбора. В Стокгольме же каждому из трех арбитров придется заплатить по 4500 евро, а председателю арбитража – 7500 евро, еще 3500 евро составит административный сбор Торгово-промышленной палаты, также 1500 евро добавится в качестве регистрационного сбора.
Несмотря на удобства МКАС, более крупные споры российские компании и их контрагенты предпочитают решать все-таки не в Москве, а в Стокгольмском арбитраже, который еще в 1970-х стал главным судом для споров между двумя полюсами «холодной войны»: СССР и США. В самом Стокгольме это объясняют тем, что СССР должен был выбрать для проведения арбитража нейтральную страну, и Швеция, где практически всю вторую половину XX века у власти находились социалисты, подходила для места спора как нельзя лучше. В 1977 г. Торгово-промышленная палата СССР и Американская арбитражная ассоциация заключили Соглашение о факультативной арбитражной оговорке для использования при советско-американской торговле. В этой оговорке суд Стокгольма указывался как место разрешения споров между американскими и советскими организациями. В 1990-е г. эта оговорка перекочевала не только во многие российские договоры, но и в договоры коммерческих структур со всего постсоветского пространства. Согласно статистике, размещенной на сайте суда в Стокгольме, наши компании занимают второе место, после самих шведов, по количеству рассмотренных в 2010 г. в шведских судах дел. В первую десятку также входят Украина, Латвия, Казахстан и Узбекистан. В итоге «заточенность» под дела Восточной Европы у суда очевидна, поэтому он регулярно проводит семинары в Москве и Киеве, а на сайте суда большая часть материалов переведена на русский язык.
Среди плюсов Стокгольмского арбитража эксперты отмечают относительную свободу компаний. В частности, они способны самостоятельно выбирать количество арбитров, причем арбитрами могут быть не только юристы, но и отдельные специалисты по конкретным областям. «Разбирательство в Стокгольмском арбитраже проще для сторон, чем разбирательство в национальном суде иностранного государства, стороны правомочны сами определять процедуру рассмотрения своего спора. Также они могут самостоятельно определять, какое национальное право будет применяться», – поясняет Роман Чирков. Более того, по словам Максима Кулькова, многие стороны продолжают указывать в своих контрактах Стокгольм как место рассмотрения спора. Среди причин эксперт называет возможность рассмотреть дело по ускоренной процедуре и относительную дешевизну арбитража.
Типовая оговорка для Стокгольмского арбитража:
«Любой спор, разногласие или претензия, вытекающие из настоящего контракта или в связи с ним, в том числе касающиеся его нарушения, прекращения или недействительности, будут окончательно разрешены путем арбитража в соответствии с Арбитражным регламентом Арбитражного института Торговой палаты г. Стокгольма». К оговорке рекомендуется следующее дополнение: «Состав арбитража будет состоять из [...] арбитров/единоличного арбитра. Местом проведения арбитража будет являться […]. Языком арбитражного разбирательства будет […]. Настоящий контракт регулируется нормами материального права […].)».
Бизнес против власти
Совершенно отдельную категорию исков составляют требования коммерческих структур к государствам в целом. Они подаются на основе двусторонних инвестиционных договоров между странами. За последние годы в Стокгольме было рассмотрено несколько десятков таких исков. Для нашей страны наиболее резонансными делами являются дела фирмы Noga и Франца Зедельмайера против России, которые до сих пор у многих на слуху. Однако РФ далеко не единственная страна из числа бывших республик СССР, которая оказывается участником подобных разбирательств. Так, с 2001 – 2003 гг. в Стокгольмском арбитраже рассматривалось дело шведской Nycomb Synergetics против Латвии. Эта компания подала иск в арбитраж после того, как латвийские чиновники запретили ей повышать тарифы на электроэнергию для населения на построенной ей электростанции. Между тем в документах, подписанных с Латвией, указывалась возможность повышения тарифов и сохранения их высокими в течение восьми лет в случае выполнения ряда экологических требований на электростанции. Следовательно, решили в Nycomb Synergetics, Латвия дискредитирует иностранную компанию, что и стало поводом для иска. Суд с доводами Nycomb Synergetics согласился. А в 2003 г. компания Petrobart, зарегистрированная на Гибралтаре, подала в суд на правительство Киргизии. Дело в том, что в 1998 г. Petrobart заключила сделку с местной государственной компанией KGM на поставку 200 000 тонн газового конденсата. Гибралтарская фирма осуществила пять траншей топлива, но Киргизия заплатила ей только за два, ссылаясь на финансовые трудности у KGM. Суд в Бишкеке зафиксировал, что KGM должна Petrobart $1,5 млн, но потом KGM объявила о банкротстве, ее активы были распределены между другими государственными компаниями. Гибралтарская фирма свой долг взыскать не смогла и обратилась в Стокгольмский арбитраж. В 2005 году суд встал на сторону Petrobart.
В последнее время контрактов, которые бы давали повод подать иск не к конкретной компании, а к правительству той или иной страны, становится меньше. В то же время, по данным экспертов, объемы разбирательств между фирмами в арбитражах по всему миру устойчиво растут.
Торговыми партнерами россиян, которые обращаются в суд, являются 30 стран
государства СНГ – 30% (судебные дела)
Западная Европа – 38%
Азия – 9%
США и Канада – 5%
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
Виталий Фридлянд, генеральный директор и глава представительства компании Fujitsu Technology Solutions в России и СНГ, в эксклюзивном интервью рассказал «Ко» об актуальных, на его взгляд, тенденциях IT-рынка в нашей стране, о значимости корпоративной культуры и о том, что опередить конкурентов в области информационных технологий сегодня можно разве что на полгода. Но оно того стоит.
После кризиса многие компании пришлик выводу, что им не имеет смысла содержать собственные дата-центры: они занимают много полезной площади и требуют обслуживающего персонала. Проще передать все это на аутсорсинг. Однако в процессе выбора площадок для размещения своих ресурсов компании сталкиваются с целым рядом проблем.