архив

Суд заказывали, или институциональная пустота

Чиновники убеждают инвесторов, что переходный период у нас закончился, правила игры сформированы, новые юридические институты введены – живи, дорогой предприниматель, и радуйся. Если бы так. Бодрая реляция опровергается на житейском уровне. Для работы в России очень важно знать людей, принимающих решения, и быть с ними в персональном контакте. Эта дружба защищает инвестиции куда лучше судебной системы. А пытаться отбиться в суде от покушений со стороны государства Все было бы очень просто, если бы введенные юридические институты сразу после учреждения автоматически начинали действовать. Но такого не бывает. Формальные правила и институты вступают в конфликт с неформальными и чаще всего проигрывают. «Во всех звеньях хозяйственного механизма – на рынке капитала, труда, в отношениях между предприятиями, между предприятиями и государством, между различными ветвями и уровнями власти – неписаные правила и договоренности имеют перевес перед требованиями закона, условиями контрактов и другими формальными ограничениями», – говорит экономист Ростислав Капелюшников из ИМЭМО РАН. В такой экономике роль судебной системы заведомо ограничена. Нередко инициатором и активным участником теневых сделок выступает само государство. А зависимость инстанций и слабость процедур, обеспечивающих соблюдение правил, не позволяет надеяться, что суд защитит того, кто прав, а не того, кто сильнее или кто больше заплатил – даже в ситуации относительно простых и понятных юридических бизнес-коллизий. Поэтому участники рынка, вступая в конфликт друг с другом, рассчитывают на суд не как на объективную инстанцию, которая рассудит, а как на одну из силовых структур, которая с помощью включения неформальных механизмов может быть использована как нами, так и против нас. Короче, кто смел, тот и съел. В такой ситуации законодательное регулирование банкротства и прав акционеров не более чем импортированные и ускоренными темпами внедренные формальные правила игры, списанные с чужих образцов, не выстраданные изнутри и не совпадающие с настоящими (неформальными) правилами, по которым живет экономика. Ярчайший пример – Закон о банкротстве, полностью повторяющий принятые в развитых странах нормы. В первые годы после принятия закон в основном использовался менеджерами для банального «кидалова» основных акционеров и вывода активов из предприятия (мнимое банкротство). Совсем худо стало с началом эпохи неплатежей: оказалось, что под банкротство можно подвести кого угодно, так как наращивание дебиторской и кредиторской задолженностей стали нормальным способом снижения цен, управления издержками и сбытом. Зато законодатель великодушно смягчил условия банкротства для особо дорогих его сердцу отраслей, издав, к примеру, закон «Об особенностях банкротства в ТЭКе». Само наличие такого закона – нонсенс. После возбуждения дела о банкротстве начинается истинный кошмар. Истец предлагает арбитражного управляющего, который утверждает список кредиторов и объем долгов. Главное – получить большинство в комитете кредиторов. Он утверждает план внешнего управления, куда ничто не мешает внести и продажу предприятия. Полтора года внешнего управления и столько же конкурсного производства, в течение которых акционеры отстранены от управления собственностью – и все, считайте, предприятие ушло. Поэтому борьба начинается на ранних стадиях. Начинается чехарда: множатся управляющие, советы директоров, гендиректора и комитеты кредиторов, появляется вторая печать и две охранных службы. Речь вовсе не о том, что Закон о банкротстве «обижает» собственников, поскольку сделан в интересах кредиторов. Закон-то вполне нормальный. Ненормальна страна. Казалось бы, всего-то и надо, что независимый суд. Но эта простота труднодостижима. Власть осознает проблему, недаром судебная реформа записана в первоочередные приоритеты. Но начать ее пока не удалось: прокуратура и судейский корпус против. Да государство и само любит использовать суд в целях давления. Вот, например, Вагит Алекперов просит прекратить открытые год назад с подачи ФСНП уголовные дела против компании хотя бы перед продажей госпакета акций компании в виде ADR. Тем более что дела заморожены. И независимо от того, насколько обоснованы претензии истца, Алекперов прав: либо вы продаете акции, либо судите менеджмент за уклонение от налогов. Совмещение этих двух процессов не идет на пользу ни одному из них.