«В России выгодно продавать золото»
Для участников российского рынка золота главный вопрос этого года формулируется просто: кому достанется лицензия на разработку иркутского месторождения Сухой Лог, крупнейшего в Евразии? В золотодобывающей компании ЗАО «Полюс», принадлежащей «Норильскому никелю», своего интереса к Сухому Логу не скрывают. Но отсутствие официальных заявлений прочих претендентов еще не означает их отказа от борьбы.
Председатель совета директоров «Полюса» 60-летний Валерий Рудаков с удовольствием показывает отличный кабинет – «Мы же золотая компания!» – с окном во всю стену, из которого открывается вид на московские крыши и на Ивана Великого.
Бывший замминистра финансов и руководитель Гохрана Рудаков никогда не работал в мелких структурах, только в монопольных. И никогда не занимался ничем, кроме промышленности драгоценных металлов и драгоценных камней. Совет директоров «Полюса» он возглавил после того, как эту компанию в октябре прошлого года купил у президента Адыгеи Хазрета Совмена металлургический гигант «Норильский никель».
Избрание Рудакова в совет имело среди прочих очевидную цель – обеспечить «Полюсу» лицензию на разработку месторождения Сухой Лог (его запасы – 1100 тонн или $13 млрд). Только в случае ее приобретения «Норильский никель» сможет реализовать заявленный план – увеличить за пять лет добычу золота с нынешних 25 тонн до 100 тонн в год.
Рост добычи сулит не просто наращивание оборотов – если «Норникель» реализует свои намерения, то Россия, которая произвела в прошлом году 170 тонн золота, с пятого места по добыче перескочит как минимум на третье. Лидерство даст возможность диктовать свои цены на мировых рынках. «Норильский никель», один из мировых лидеров в добыче платиноидов, прекрасно это умеет.
Но впереди у «Норникеля» и у Рудакова – конкурс, в котором «Полюс» должен будет обыграть не только российских претендентов на Сухой Лог, но и, возможно, крупных иностранных инвесторов. До сих пор они только присматривались к России. Теперь же, когда золото в качестве финансового инструмента снова в моде, они готовы рискнуть. К числу западных претендентов на Сухой Лог СМИ причисляют крупные добывающие компании Barrick Gold, Placer Dome и Rio Tinto, а также инвестиционную Fleming Family & Partners, недавно ставшую совладельцем российской алюминиевой компании СУАЛ. Среди отечественных претендентов, по слухам, Ланта-Банк, АО «Лензолото» и МНПО «Полиметалл».
«Ко»: Что изменилось для «Полюса» с приходом «Норильского Никеля»?
Валерий Рудаков: Ничего не изменилось. Персонал, руководство – все сохранилось. Больше того, руководство «Норильского никеля» продекларировало задачу сохранить традиции «Полюса», потому что его основатель Хазрет Совмен все построил на самом высоком уровне. «Полюс» был создан как абсолютно прозрачная компания с идеальной бухгалтерской отчетностью, технологические проблемы решались в высшей степени профессионально. Мы будем тиражировать стиль работы «Полюса» на все те объекты, где предполагаем работать.
«Ко»: Каковы итоги прошлого года и I квартала нынешнего?
В.Р.: Мы добыли в прошлом году 25,08 тонн (всего в России было добыто 170,8 тонн золота – Прим. ред.). В нынешнем предполагаем добыть 26 тонн, соответственно в I квартале должно было быть 6 тонн, а мы идем с небольшим опережением.
«Ко»: Известно, что вы заинтересовались Сухим Логом…
В.Р.: Сухим Логом я интересуюсь вот уж 20 лет, с 1983-го, когда стал заместителем министра цветной металлургии СССР. В 1985-м мы разрабатывали документы и вели подготовку к строительству ГОКа на Сухом Логе, практически построили автомобильную дорогу Таксимо – Бодайбо – Сухой Лог, кроме мостового перехода через Витим. Начали реконструкцию Мамаканской ГЭС. Закупили в Финляндии и поставили завод комплектного домостроения в качестве базы строительной индустрии Сухого Лога. К сожалению, в 1988 – 1989 годах появились проблемы с финансированием, и мы на пару лет сбавили темпы. Потом, начиная с 1989-го, снова усилили государственное финансирование, но в 1991-м советская власть закончилась, и строительство Сухого Лога на этом прекратилось. Позднее началась уже как бы новейшая история… Кажется, в 1993 году АО «Лензолото» вместе с австралийским предприятием StarTechnology создали СП и получили лицензию на разработку месторождения. Но все их потуги закончились выведением акций предприятия на зарубежные биржи, а в 1996-м они отказались от лицензии. И с тех пор, уже считайте семь лет, идет обсуждение – как его осваивать. К сожалению, у этого месторождения оказалась очень тяжелая судьба.
«Ко»: Может, потому, что и осваивать его очень тяжело?
В.Р.: Конечно, объективные причины того, что оно так залежалось, есть. Сухой Лог – очень легкий тип месторождения, благоприятный для открытого способа добычи. Но там низкое содержание золота – 2,5 г на тонну, капиталовложения с самого начала были очень сильно преувеличены. И срок окупаемости соответственно получался запредельный. А когда цена на золото в конце 1990-х годов упала до $300 за тройскую унцию, это стало никому не интересно. Еще одна причина заключается в том, что после 1991 года вся российская золотодобывающая промышленность была дезинтегрирована, не было крупных компаний, инвестиционных возможностей. Сейчас ситуация, к счастью, меняется. Если «Полюс» выиграет конкурс на лицензию по Сухому Логу, максимум через пять лет мы будем там добывать 30 тонн золота в год.
«Ко»: Несколько лет назад один ученый-геолог рассказывал в интервью, что в Сухом Логе есть еще и платина, причем довольно много.
В.Р.: Нет там платины. Весь минералогический состав руд Сухого Лога исследован достаточно глубоко, и все это отражено в протоколе ГКЗ СССР по утверждению запасов Сухого Лога. Если бы там была платина хотя бы в виде следов, это было бы отражено. Потом исследования вели и западные компании. Металлов платиновой группы там не обнаружено. Не только промышленного содержания, но и следов. Это все, извините, глупости.
«Ко»: А сколько денег нужно на освоение месторождения?
В.Р.: Я оцениваю эту стройку примерно в $350 млн – $400 млн.
«Ко»: Когда будет готово ТЭО?
В.Р.: ТЭО мы делать не будем. Сразу начнем проектировать карьер, обогатительную фабрику, объекты инфраструктуры и строить. Там все понятно. Я всегда считал, что советская геология была самая сильная и самая лучшая в мире. Не сочтите меня ура-патриотом, но это действительно так. В 1995 году BarrickGold получила возможность пробурить скважины на Сухом Логе, чтобы проверить данные советских геологов.
«Ко»: Сошлось?
В.Р.: Один в один, ни полмикрона отклонений.
«Ко»: Власти Иркутской области вроде бы склоняются к тому, чтобы лицензия на Сухой Лог была продана с аукциона, а не получена на конкурсной основе. Что вы думаете по этому поводу?
В.Р.: Мы считаем, что справедливым и правильным будет конкурс, а не аукцион. Разница понятно в чем: аукцион – это кто больше, конкурс – кто имеет больше оснований, кто умеет добывать. Аукцион – это когда приходит какой-нибудь биржевой спекулянт…
«Ко»: У нас есть такие?
В.Р.: Очень много компаний, которые получают месторождение, выставляют свои акции на бирже где-нибудь в Канаде и собирают деньги. Я не осуждаю такие фирмы, это их бизнес. Но с точки зрения национальных интересов это не очень выгодно.
«Ко»: Если будет аукцион, вы на него пойдете?
В.Р.: Мы пойдем в любом случае. Другое дело, что шансы победить на конкурсе у нас достаточно высокие, а аукцион – это абсолютная лотерея.
«Ко»: Как обстоит дело с другими вашими планами?
В.Р.: Есть несколько проектов, над которыми мы сейчас работаем. Это Наталкинское месторождение, в котором администрации Магаданской области принадлежит блокирующий пакет. Она приняла решение его продавать, и мы обязательно будем участвовать в конкурсе. Мы также ведем переговоры с правительством Якутии, нас интересует месторождение Куранах. Вообще в нашей стратегии есть три равнозначных направления. Первое – это покупка действующих предприятий, имеющих лицензию на разработку месторождений, но по каким-то причинам работающих значительно ниже своих возможностей. Пример – рудник Матросова на Наталкинском месторождении. Второе направление – получение у государства лицензий на отработку месторождений, строительство там новых предприятий. Это Сухой Лог. И третье – собственная разведка, получение лицензии на поиск и разведку и уже потом на строительство предприятий. В Красноярском крае на трех месторождениях мы ведем подобные исследования и уже в 2003 году собираемся поставить их на баланс. Планируем заняться разведкой на Урале, в Амурской области, в Южной Якутии.
«Ко»: Вам интересно было бы выйти за границу?
В.Р.: Интересно, но только не сейчас. Если в течение двух-трех лет наши планы в России будут реализованы, то мы обратим свой взгляд за границу. С удовольствием работали бы в Казахстане, и Монголия сегодня становится привлекательной страной. В Африке еще далеко не все разобрано, и в Латинской Америке… Но сил на все не хватает.
«Ко»: Вас интересуют только рудные месторождения?
В.Р.: Да. Более того, нас интересуют только крупные рудные месторождения.
«Ко»: Значит, артели, работающие на россыпях, могут вздохнуть спокойно?
В.Р.: Конечно, ниша найдется для всех – и для артелей, и для рудных предприятий. Более того, когда в регион приходит большая компания, она прокладывает дороги, создает инфраструктуру – делает то, что мелким компаниям не под силу. И тогда эти мелкие компании получают возможность пользоваться инфраструктурой и развиваться.
«Ко»: Теперь о стратегии сбыта: вы говорили, что продаете ваше золото только банкам. А почему не на экспорт?
В.Р.: Как ни странно, в России сейчас выгодно продавать золото. Если продавать на бирже, то для этого надо создавать свои структуры. Зачем, когда есть банки?
«Ко»: А государству продаете?
В.Р.: Продадим, если оно захочет. Вот недавно нам пришла бумага из Гохрана с предложением купить. Правда, бизнес есть бизнес – банкам мы сейчас продаем по цене Лондон минус 15%.
«Ко»: А государство по какой цене покупает?
В.Р.: Не могу сказать, но думаю, что по меньшей, чем банки. Хотя сейчас Минфин утвердил новый порядок ценообразования, и теперь руководство Гохрана значительно более гибко может конкурировать с банками. По закону Гохран имеет право преимущественной покупки, если он прокредитовал добычу золота.
«Ко»: Кто определяет стратегию «Полюса»?
В.Р.: Ключевые вопросы – инвестиционную политику, кредитную, финансовую – определяет «Норильский никель». А технологическая, геологическая политика – какие месторождения нам интересны, а какие нет; как нужно проектировать, строить, эксплуатировать – это решаем мы.
«Ко»: То есть это вы решили, что Сухой Лог нужен?
В.Р.: Решение принимают они, но с нашей подачи.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
