Всадники Апокалипсиса
Когда беда раскинет свои крыла над какой-нибудь страной, все смешивается, и природные катастрофы сопрягаются с людскими ошибками... Целые селения опустели, и остались от них среди необработанных полей лишь хижины, брошенные на произвол судьбы...
Морис Дрюон. Проклятые короли
Наводнение в Европе пошло на спад. Чехи, венгры, австрийцы и немцы отходят от шока: конец света не состоялся. Города не смыло, человеческие жертвы минимальны, Дрезденская галерея спасена. А главное – не сбылись страшные пророчества активистов Greenpeace, обещавших глобальную катастрофу в случае затопления химических предприятий в Саксонии.
Когда разлившиеся европейские реки вернулись в свои берега, оставив после себя размытые дороги и разрушенные дома, наводнение стало проблемой страховых компаний, социальных служб и органов взаимопомощи ЕС. Сегодня природный катаклизм в Европе – это в первую очередь своеобразный тест на прочность экономических связей внутри Евросоюза, а вовсе не символ вселенской катастрофы или сбывшееся откровение Святого Иоанна. Но несколько веков назад в глазах европейцев наводнения приобретали именно такой зловещий смысл. В средневековье стихийные бедствия, подобные тому, что поразило в августе Чехию, Венгрию, Австрию и юг Германии, случались три-четыре раза в столетие. Причем трудности начинались не в пик наводнения, а когда спадала вода.
С разливов рек начинался так называемый адский цикл: вслед за наводнением неизменно следовали голод, эпидемии и гибель целых прежде благополучных провинций. «Адские циклы», продолжительность которых могла достигать 10 – 12 лет и жертвы которых исчислялись сотнями тысяч человек, наносили средневековой цивилизации столь ощутимый ущерб, что многие историки склонны считать их основной причиной кризиса феодальной системы и коренных изменений в европейском менталитете, прежде пребывавшем в мистической полудреме.
Среди историков бытует предположение, что поиски причин природных катаклизмов и возможности нейтрализовать ущерб от них в XIII – XIV веках подтолкнули западный мир к усовершенствованию методов хозяйствования. Тогда же были предприняты первые попытки увеличить КПД ручного труда с помощью механизмов.
«Адские циклы», уносившие до трети населения Европы, подрывали саму основу феодальной экономики, создавая дефицит ее единственного средства производства – живой рабочей силы. В средневековом доиндустриальном обществе ручной труд обеспечивал минимум 80% всей используемой в производстве энергии. Между тем в течение XIII века население Европы сократилось в результате буйства стихий с 73 млн до 43 млн человек. «Адские циклы» побудили Европу к развитию кредита, страхования, систем социальной защиты и многих других новаций, которые позволяют нынешним чехам и немцам не видеть в наводнении конца света.
Цивилизация голода и боли
Вот отрывки из хроники Рауля Глабера, повествующей о последствиях наводнения, поразившего Восточную Европу в середине XI века: «Атмосферные условия стали настолько неблагоприятны, что нельзя было выбрать подходящего дня для сева, но главным образом по причине наводнений не было никакой возможности убрать хлеб. Продолжительные дожди пропитали всю землю влагой до такой степени, что в течение трех лет нельзя было провести борозду, могущую принять семя. Голод принялся за свое опустошительное дело, и можно было опасаться, что исчезнет почти весь человеческий род. Если по случаю и удавалось найти в продаже что-нибудь из продуктов, то продавец мог запрашивать любую цену».
Немецкий историк Фриц Куршман в книге «Голод в Средние века» собрал из средневековых хроник сотни описаний стихийных бедствий, последовавших за ними голодных лет и эпидемий с отвратительными эпизодами, включая каннибализм и неизбежную развязку – мор:
«1221 – 1222 – в Польше три года подряд лили проливные дожди и происходили наводнения, результатом чего стал двухлетний голод, и многие умерли.
1223 – Были сильные заморозки, которые погубили посевы, отчего последовал великий голод во всей Франции.
1277 – В Австрии, Иллирии и Каринтии от затопления полей и гибели скота произошел такой сильный голод, что люди ели кошек, собак, лошадей и трупы.
1280 – В Праге за грош с трудом можно было купить два куриных яйца, тогда как раньше столько стоило полсотни. В тот год нельзя было сеять озимые, и сильный голод ударил по беднякам, и много их от этого умерло».
В большинстве случаев голодные годы совпадают с периодами распространения в охваченных ими регионах эпидемий «священного огня» (проказы), а позже и «черной смерти» (чумы).
Кто виноват, и что делать?
Первые хроники «адских циклов», относящиеся к X – XI векам считают эти катаклизмы «проявлением божественной воли» и «карой за грехи человечества». Однако уже в XII – XIII веках можно наблюдать эволюцию кризисного мышления европейцев. Теперь в распространении болезней и взвинчивании цен на продукты обвиняют колдунов, ведьм и иноверцев – в первую очередь иудеев.
К этому же времени относятся первые обоснования причин голода, в которых используется «научный» подход. В Генуе городские власти во время «адского цикла» провели социологическое исследование, показавшее, что в городе слишком много «лишних ртов» – бродяг, стариков и нищих. В сборнике «Новеллино» (ХIII в.) рассказывается, каким образом генуэзцам удалось решить проблему голода: «Власти снарядили несколько галеасов, наняли гребцов, а затем объявили, что все бедняки должны отправиться на побережье, где они получат хлеб из общественных запасов. Бедняков пришло столько, что все диву давались. Всех их погрузили на корабли, гребцы взялись за весла и доставили эту публику в Сардинию. Там было с чего жить. Их там оставили, и в Генуе таким образом прекратилась дороговизна».
В этом же ряду стоит упомянуть знаменитую средневековую легенду о гаммельнском крысолове, который увел из города при помощи волшебной дудочки всех детей, после того как горожане отказались рассчитаться с ним за избавление от нашествия крыс. Лишь в XVII веке легенда приобрела знакомый нам драматический контекст, а прежде ее рассказывали как веселый анекдот о ловких гаммельнцах, которые, не заплатив крысолову ни гроша, остановили в городе голод, избавившись и от крыс, и от столь же опасных «лишних ртов».
Угроза с Востока
Путаная средневековая картография и смутные мифологизированные представления о Востоке позволяли европейцам выдвигать фантастические версии о природе обрушивавшихся на них катаклизмов. Например, участник VII крестового похода рыцарь Жуанвиль утверждал, что ему удалось дойти до границы земного рая и увидеть место, где берут начало все реки мира. По его утверждению, с горы, на вершине которой располагался Эдем, низвергался огромный водопад, питающий Нил, Тигр, Евфрат и прочие реки. У подножья горы обитали полудикие, но очень богатые племена, которые жили тем, что перекрывали водные потоки и вылавливали из рек упавшие в них «плоды райских деревьев»: имбирь, корицу, алоэ и пряности, ценившиеся на европейских рынка на вес золота. Иногда эти предшественники современных арабских шейхов полностью закрывали истоки рек, чтобы еще выше поднять цену на райские пряности, и тогда в мире начиналась засуха. А бывало и так, что племена начинали воевать друг с другом, вода размывала их запруды и плотины, и в Европе случались наводнения.
Ответственность за эпидемию бубонной чумы, унесшей в 1347 – 1351 годах жизни 25 млн европейцев, также возлагалась на жителей Азии. Началось это бедствие после того, как татарский хан Кипчак во время осады генуэзского города Кафы в Крыму катапультой перебросил через стену несколько десятков черных крыс – распространителей болезни. В городе вспыхнула эпидемия, но генуэзские торговцы, многие из которых уже заразились «черной смертью», предложили завоевателю огромный выкуп, чтобы хан позволил им бежать из города. Кипчак согласился, и спустя несколько месяцев чумой были охвачены почти все европейские страны и города.
Богатые тоже голодают
«Черная смерть» поставила под вопрос само существование феодального общества в Европе. Если прежде от неурожаев и эпидемий страдали преимущественно низшие сословия, то в XIV веке человеческие потери достигли таких величин, что ужас катастрофы ощутили на себе и сеньоры. В замках светских баронов и в богатых монастырях из-за нехватки рабочей силы голод был столь же страшен, как и в крестьянских селениях.
Закупить продовольствие в благополучных провинциях было практически невозможно: феодальное хозяйство отличалось крайне низким уровнем накопления капитала, и чтобы закупить продукты, нужно было сначала произвести какой-нибудь товар на продажу. О закупке продовольствия в кредит не могло быть и речи: в Средние века единственной формой займа был потребительский заем, производственного же займа почти не существовало. К тому же в среде христиан было запрещено взимать процент с потребительского займа – ростовщичество осуждалось церковью. Запрет этот опирался на слова Христа: «И взаймы давайте, не ожидая ничего; и будет вам награда великая». Кроме того, денежная система в Европе находилась в зачаточном состоянии, и практически повсюду, за исключением крупных городов и Ганзейского союза, доминировал натуральный обмен.
В условиях открытого рынка дефицит товаров в одном регионе немедленно привлекает внимание торговцев, которые компенсируют его путем импортных поставок, но средневековое купечество считало ниже своего достоинства торговать продуктами питания. Купцы предпочитали иметь дело с компактными дорогими товарами – вроде восточных тканей или пряностей – и столетиями занимались исключительно поставкой экзотики европейской элите. Феодальное общество не выдержало проверки на прочность стихийными бедствиями и, лишившись в XIV веке одной трети всех производственных ресурсов, встало перед выбором: либо готовиться к Апокалипсису, либо срочно менять свои экономические и социальные взгляды.
Отпущение грехов
Как это ни удивительно, застрельщиком коренных преобразований в Европе в XIV – XV веках стала католическая церковь, прежде выступавшая ярым противником любых форм прогресса, и в первую очередь технического. Папы осуждали накопление богатств, кредит, расширение торговли и активно противодействовали внедрению в производство механических приспособлений. Считалось, что механизация – явление языческое, которое разрушает гармонию католического мира и служит Сатане.
Сохранились изображения христианских мучеников, которых неверные истязают при помощи ткацких станков, мельничных колес и других «дьявольских» механизмов.
Это культивируемое религией отвращение к технике объяснялось в основном тем, что практически все «высокие технологии» были изобретены еще в эпоху античности язычниками Рима и Греции. Распространение христианства в Европе отбросило континент в техническом смысле едва ли не в каменный век. Античные рукописи и чертежи пылились в закрытых монастырских библиотеках, а земли обрабатывались при помощи примитивных деревянных плугов.
Голод и мор среди вассалов вынудили князей церкви пожертвовать догматами ради самосохранения. При монастырях начали строить мельницы, которые компенсировали недостаток человеческих ресурсов за счет силы воды и ветра. С пыльных библиотечных полок извлекались чертежи изобретений, теперь одобрявшихся церковью, и нередко выдавались за результаты собственных изысканий. Появились механические кузницы, ткацкие станки, давильные прессы и другие средства производства, которые вскоре превратили монастыри в экономические центры аграрных провинций. За пользование обрабатывающими механизмами монастыри брали со своих главных клиентов – светских землевладельцев – грабительские проценты.
В XIV веке реакционные католические догмы рушились одна за другой во благо экономики: Рим одобрил практику кредита, поскольку монастыри сконцентрировали в своих руках излишки капитала и желали пустить его в рост. Даже в личной жизни европейцев произошли заметные изменения: если прежде церковь диктовала культ целомудрия и аскезы, то теперь с церковных амвонов произносились проповеди, в которых содержался призыв – «плодитесь и размножайтесь». Потребность феодального хозяйства в новых работниках отчасти предвосхитила сексуальную революцию эпохи Возрождения.
Многие светские сеньоры довольно быстро усвоили уроки хозяйствования, которые преподали им князья церкви. Во-первых, античные механизмы стали объектом промышленного шпионажа со стороны землевладельцев; во-вторых, многие из них начали облагать своих бездетных и холостых вассалов дополнительными налогами, стимулируя таким образом рождаемость. Но были среди них и те, кто оплакивал «старые добрые времена», когда, по словам трувера Гийо Провенского, «художники не уступали дорогу ремесленникам, а рыцари ценились выше ученых мужей и обслуги мельниц и камнеметов».
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
