«Я не оптимист, я реалист…»
«Атон» – одна из самых успешных инвестиционных компаний в России. За первую половину 2002 года она закрыла сделок на $5 млрд – примерно столько же, сколько за весь 2001 год. В этом году компания прославилась удачным размещением акций РБК, скандальной покупкой «Тверь-пива» и приобретением страховой компании «Россия». Президент «Атона» Евгений Юрьев рассказал «Ко» о своей стратегии.
Евгений Юрьев не очень похож на «биржевого волка». Уж слишком романтичным и дружелюбным он выглядит – ни азартного блеска в глазах, ни напора в речах. К тому же Юрьев – православный, старающийся блюсти традиции. Опытного игрока в нем выдает разве что умение аккуратно обходить острые темы и вопросы о конкретных планах и действиях компании, которой он владеет и руководит. За 11 лет работы через «Атон» прошло $23 млрд; собственный капитал компании вырос до $70 млн, а активы – до $140 млн.
«Ко»:В этом году «Атон» открыл для себя три новых бизнеса. Вы освоили технологию первичного размещения акций, учредили департамент по слияниям и поглощениям и купили страховую компанию. Зачем одной из старейших брокерских компаний России понадобилось выходить на новые направления, где высока конкуренция и работают сильные игроки?
Евгений Юрьев: У нас такая стратегия – мы хотим стать полноценным инвестиционным банком. Для «Атона» это логично и разумно. У компании есть дистрибуция, созданная за десять лет брокерской работы – в лице многочисленных российских и иностранных клиентов, – и логично, если мы предложим им новые услуги. Одних брокерских счетов в «Атоне» открыто несколько тысяч. Под нашим управлением примерно $1 млрд. Сейчас мы приходим к клиентам с новыми продуктами и говорим: «Здравствуйте, это опять мы».
К тому же мы не новички и в других секторах рынка: у «Атона» есть, к примеру, Северо-Западная ТЭЦ – самый новый актив РАО «ЕЭС», который будет выставляться на инвестиционный тендер. Мы уже больше года ведем эту сделку в качестве официального инвестиционного консультанта. Мы давно консультируем «АвтоВАЗ». А по большому счету инвестиционно-банковский бизнес в России еще не стал по-настоящему системным. Еще очень много незанятых ниш.
«Ко»:А конкуренции вы не боитесь?
Е.Ю.: Нет. Сейчас инфраструктура рынка развита куда лучше, чем сам рынок. «Атон» может обслуживать гораздо больше сделок без существенного увеличения издержек. Расходный бюджет у нас почти не меняется несколько лет, а обороты удваиваются. Но фондовый и финансовый рынки России неадекватно малы для нашей страны – если брать во внимание не только ее потенциал, но и экономическую реальность. Пройдет какое-то время, и инфраструктура, которая сейчас избыточна, станет недостаточной.
«Ко»:Вы, похоже, оптимист…
Е.Ю.: Я не оптимист, я реалист. Я слежу за своим бизнесом и анализирую его динамику. Например, что мы сделали для «Росбизнесконсалтинга»? Первое в новейшей истории России первичное размещение акций внутри страны. У нас много компаний, готовых стать публичными, но разместиться в Лондоне или Нью-Йорке им препятствует недостаточный масштаб. Для «Атона» это интересная ниша.
«Ко»:«РБК» - это понятно: «Атон» давно интересуется информационным сектором. Есть ли у вас на примете компании из реального сектора, с которыми вы хотели бы поработать по части IPO?
Е.Ю.: Есть кое-какие идеи, но говорить об этом пока рано. «Атон», как и любой универсальный инвестиционный банк, смотрит не на сектор, а на конкретный проект – если он нам нравится, то мы с ним работаем. А экспертизу можем предложить практически в любом секторе – нефть, телекоммуникации, энергетика и т.д.
«Слияния и поглощения – это рутина…»
«Ко»:Правду ли говорят, что вы лично хотели возглавить департамент по слияниям и поглощениям?
Е.Ю.: Это скорее слухи. Но сделки по слияниям и поглощениям часто требуют участия топ-менеджмента или даже владельца банка, поскольку существенно влияют на состояние бизнеса и к тому же предполагают общение на самом высоком уровне.
«Ко»:У вас есть цементные заводы в Белгородской и Воронежской области. В этом году вы прикупили еще два асбестовых комбината под Оренбургом и в Казахстане. Объясните цель этой покупки.
Е.Ю.: Цементные заводы куплены семь лет назад. А насчет асбестовых комбинатов – это мы развиваем строительный холдинг. По цементу мы вторые в России, по асбесту – держим 30% мирового рынка и 60% рынка СНГ. И хотя холдинг полностью принадлежит «Атону», мы работаем с ним, как с любым клиентом. Для меня цементный холдинг (хотя там я крупный акционер) – это «они», а не «я».
«Ко»:То есть цементный бизнес приносит вам хорошую прибыль, и продавать его «Атон» не собирается?
Е.Ю.: Время покажет…
«Ко»:А как обстоят дела с информационным агентством «Интегрум», которое вы купили в 1999 году?
Е.Ю.: Просто отлично. Это хороший бизнес, «Интегрум» ежегодно удваивает доходы, владеет большой долей рынка.
«Ко»:Были ли у «Атона» сделки, когда вы что-то купили и продали, увеличив ценность актива?
Е.Ю.: «Домодедовские авиалинии», например, которые мы продали «Тюменьавиатрансу». Но это не то, о чем вы говорите. ?????ПРОВЕРИТЬ????? Эти сделки мы совершаем по поручению клиентов. Клиент говорит: «Хочу эту компанию. Мне нужно ее оценить, структурировать сделку, получить финансирование». И мы работаем.
«Ко»:Но вот в случае с «Тверь-пивом» вы пытаетесь действовать как privateequityfund – покупаете акции, чтобы нарастить ценность актива и потом с прибылью продать…
Е.Ю.: Да, фактически так оно и есть. Но эту сделку мы совершаем в интересах одного из наших клиентов.
«Ко»:И насколько вы считаете актуальным и выгодным это направление работы? Неужели у нас есть что покупать и развивать? Разве уже не все скуплено иностранными инвесторами или российскими холдингами?
Е.Ю.: Россия предлагает инвесторам просто уникальные возможности, в сравнении, конечно. Посмотрите на Запад – экономика многих стран сейчас в застое. На этом фоне Россия выглядит чуть ли не инвестиционным оазисом. Да, в сырьевых и «тяжелых» секторах промышленности у нас все раскуплено. Об этом свидетельствуют хотя бы многочисленные корпоративные войны с целью что-то переделить. Но есть и много неосвоенных направлений. Возьмите, к примеру, розничный сектор – кто два-три года назад мог предположить, что сюда будут закачивать большие деньги? Кто мог предвидеть, что «Вимм-Билль-Данн» создаст производственную группу в масштабах страны? А они здесь купили один заводик, там – другой, там – третий…
«Ко»:Кстати, тот же «Вимм-Билль-Данн» некоторые региональные заводы покупал не без проблем - приходилось бороться за сделку. Вот и «Атон» в случае с «Тверь-пивом» получил отпор, возможно, неожиданный. Не означает ли это, что покупать региональные заводы, которые значатся акционерными обществами, а на деле управляются как «частные лавочки», – неблагодарное занятие?
Е.Ю.:Знаете, можно застраховаться от угона автомобиля или ограбления квартиры, но полностью избавиться от такого риска нельзя. Бизнес по прямым инвестициям строится по такой схеме: у вас десять выстрелов, и ваша задача – попасть семь раз. То есть вы изначально допускаете, что три раза можете промахнуться. Я не считаю, что в случае с «Тверь-пивом» мы ошиблись. Просто спор переходит в сферу уголовного права, чего мы не хотели. Мы узнали, что Ларин (президент ЗАО «Тверь-пиво». – Прим. «Ко») продал активы «Афанасий-пива». Он утверждает, что сделка была совершена до того, как «Атон» выкупил блокирующий пакет «Тверь-пива». Раньше говорилось, что эти акции находятся в залоге у Сбербанка как обеспечение кредита, а теперь вдруг выясняется, что никакого залога не было. Будем разбираться…
«Ко»:Больше никаких предприятий вы не присмотрели – в той же Твери, например?
Е.Ю.: Мы создали департамент для своих клиентов, а не для «Атона».
«Ко»:То есть в любом случае будете работать на средства клиентов и по поручению клиентов?
Е.Ю.: Наверное, не в любом, но в работе инвестиционного банка чаще всего происходит именно так. Либо у нашего клиента появится какая-то идея, либо мы сами ему что-то предложим. Вот, допустим, приходит к нам владелец какой-либо компании и говорит: «Хочу продать свой бизнес». Мы эту компанию «упаковываем» и идем к 10 – 15 потенциальным покупателям. Слияния и поглощения – это только слова такие грозные, на самом деле это рутинная банкирская работа.
«Не люблю случайной удачи…»
«Ко»:Некоторое время назад мы звонили в «Атон», чтобы поговорить с кем-нибудь из ваших аналитиков о страховании. Тогда оказалось, что у вас этим рынком никто не занимается, поскольку, как было сказано, он был вам неинтересен. Почему же сейчас вы заинтересовались им?
Е.Ю.: На страховом рынке сейчас настоящая революция – идет пенсионная реформа, появляются внутренние институциональные инвесторы. Так что можно прогнозировать быстрый рост рынка на три – пять лет вперед. Мы приобрели «Россию» за очень небольшие деньги по сравнению с ее потенциалом. Этот бизнес может стать многомиллионным.
«Ко»:И что вы собираетесь делать с «Россией»?
Е.Ю.: Развивать, чтобы была синергия между бизнесом «Атона» и «России». Мы хотим использовать свою дистрибуцию для продвижения страховых продуктов, поскольку видим схожие клиентские группы. Мы можем продавать эти продукты через Интернет. Это логично, когда инвестиционно-банковский бизнес объединяется со страховым бизнесом.
«Ко»:Потому что появляется возможность оперировать привлеченными деньгами?
Е.Ю.: Точнее, управлять активами. Кстати, для страховой компании качество управления ее портфелем – одна из важнейших составляющих успеха.
«Ко»:«Россия» – небольшая компания. Ее сборы составляют всего 300 млн руб., тогда как сборы, к примеру, «Ингосстраха» – 5 млрд руб. Как вы собираетесь конкурировать с крупными компаниями, если это вообще возможно?
Е.Ю.: «Россия» – это компания, которой пришлось долго работать под брэндом «Ингосстраха», то есть конкурента, поэтому она не могла показать себя полностью. Мне кажется, что «Россия» – крепкий середнячок с очень большими перспективами. А мы знаем, как этот бизнес нарастить, каких клиентов добавить.
«Ко»:В каком сегменте страхового рынка вы будете работать?
Е.Ю.: Мне не хотелось бы сейчас подробно говорить об этом.
«Ко»:Руководство «России» неоднократно заявляло, что компания хочет полностью отказаться от страхования жизни. Политика нового владельца совпадает с этими заявлениями?
Е.Ю.: Я думаю, мне не стоит делать каких-то стратегических заявлений. В «России» очень профессиональные менеджеры с высокой репутацией. Их слова и дела достойны доверия. Но мне кажется, что страхование жизни – это огромный рынок, который будет у нас развиваться.
«Ко»:А как вообще в «Атоне» принимаются решения? Какое поле деятельности вы оставляете за собой?
Е.Ю.: Стратегические решения не принимаются без моего участия. Отдельные сделки могут совершаться и без меня.
«Ко»:Какова ваша доля в «Атоне»?
Е.Ю.: Крупная.
«Ко»:И с кем вы делите компанию?
Е.Ю.: «Атон» – профессиональное партнерство. Это означает, что у нас все директора, «профит-мейкеры» и просто профессионалы, лучшие в своем деле, являются партнерами или могут стать таковыми. У нас в партнерах числятся даже аналитики.
«Ко»:Может быть, назовете какую-либо удачную сделку, инициатором которой были лично вы?
Е.Ю.: Я не стал бы выделять свою роль в работе «Атона». Например, мы запустили систему Интернет-трейдинга «Атон-лайн». Очень успешный проект – в прошлом году через эту систему прошло $2,5 млрд. Но это не моя личная заслуга, это результат труда большого числа людей.
«Ко»:Тогда – какие ваши любимые темы в бизнесе? Сами не торгуете акциями?
Е.Ю.: Ну, это когда-то приходилось торговать самому. Сейчас я люблю системы строить. Мне нравится, когда мы закрываем сделку, но мне не по нраву, когда сделка не является результатом системной работы. Я не люблю случайную удачу, даже если сделка прибыльная. Вот показательный пример – во время кризиса 1998 года мы потеряли примерно столько же, сколько заработали на ГКО в предыдущий год. Легко пришло – легко ушло.
Резюме Евгения Юрьева
Возраст: 31 год
Профессиональный опыт:
с 1995 г. – президент ООО «Атон»;
1991 – 1995 гг. – генеральный директор АО «Атон»
Образование:
Московский государственный университет экономики, статистики и информатики, специальность – «Менеджмент»;
Межотраслевой институт повышения квалификации руководящих кадров при РЭА им. Г. В. Плеханова, специальность - «Финансовое и банковское дело».
Женат, имеет пятерых детей
Еще по теме
