Банкир, потомок спикера
Алексей Родзянко, глава российского дочернего банка J.P. Morgan, сумел удачно использовать конъюнктуру. Когда Bank of New York после известного скандала практически свернул операции в России, компании, выпускавшие ADR через банк, остались без партнера.
На выпуск "расписок" российских компаний претендовали ING Barings и Deutsche Bank. В клиентах недостатка не было. В частности, потребность привлечь западных инвесторов возникла у МТС.
В результате "сотовая невеста" досталась J.P. Morgan. Банк, в недрах которого и были созданы когда-то ADR, наконец-то предложил свой фирменный продукт в России. Произошло это во многом благодаря усилиям Родзянко.
Прагматик, патриот
Впрочем, иначе и быть не могло. Не зря же в 1995 году 49-летний Алексей Родзянко предпочел работу в неспокойной и противоречивой России тихой должности главы лондонского представительства Chase Manhattan. Причем им едва ли двигало исключительно желание принести пользу родине предков.
Правнук председателя последней предреволюционной Думы Михаила Родзянко всегда соблюдал правильную пропорцию между патриотическими сантиментами и здоровым карьеризмом.
Отнюдь не только любовь к русскому языку заставила Родзянко в 1973 году прервать учебу в Dartmouth College, удовлетворившись степенью по филологии и общим наукам. Хотя изначально она мыслилась лишь как ступень в карьере врача.
Тогда, после визита Никсона в Москву, отношения между Америкой и СССР начали налаживаться. Русскоязычные переводчики были весьма и весьма востребованы. А соответствующий диплом Dartmouth College и русские корни существенно повышали шансы недоучившегося медика получить желанную профессию переводчика.
Родзянко три года проездил по СССР и США с различными делегациями. Переводил даже на переговорах по ОСВ-2.
Это было пиком его переводческой карьеры. Родзянко вновь задумался о смене профессии. Тем более что членов советских делегаций (которых он сопровождал) часто возили по американским бизнес-школам. Переводчик "внимательно слушал, смотрел" и понял, что хочет заниматься бизнесом, а еще точнее - финансами.
Как объясняет Родзянко, финансы оказались чем-то сродни его любимой литературе. "Все человеческие страсти, о которых писал Достоевский, встречаются в финансовом мире", - утверждает бывший дартмутский славист.
Однако не исключено, что молодого переводчика заставили стать бизнесменом не только литературные параллели с миром денег. Наверняка его советские подопечные занимались в США не только разрядкой и налаживанием культурных связей. Очевидно, в присутствии Родзянко заключались и кое-какие сделки. Тем более что СССР довольно активно сорил тогда нефтедолларами.
А Родзянко, как всякий западный человек, не мог не осознавать, что нефтяная лафа рано или поздно кончается. Закончится она и для Советов, которые к тому же начали втягиваться в вооруженный конфликт в Афганистане.
Но когда заканчиваются деньги, появляются долги. А это тоже финансовый товар. Да еще какой!
Возможно, поэтому именно операциями с долговыми бумагами занялся Родзянко, придя в 1981 году в крупнейший на тот момент американский банк Manufactures Hanover - в отдел продаж и торговых операций на развивающихся рынках. За плечами Родзянко уже были полтора года учебы по специальности "финансы и бухучет" в бизнес-школе при Колумбийском университете и год работы в Arthur Andersen.
Жертва слияний
Ирония судьбы: крушение Российской империи когда-то круто изменило судьбу Михаила Родзянко, а распад СССР существенно сказался на карьере его правнука. Появился новый непаханый рынок. Алексей всерьез начал подумывать о бизнесе в России.
Тем более что Борис Йордан, брат его сослуживца Николая, уже весьма преуспел на операциях с ваучерами, используя все прелести развернувшейся в России приватизации. Алексей Родзянко и Николай Йордан собирались было тоже поработать с приватизационными чеками. Но затем отказались от своей затеи, поскольку, специализируясь на долговых операциях, посчитали себя для такого бизнеса недостаточно компетентными.
Впрочем, возможно, отказ Родзянко поехать в Россию был мотивирован еще и тем обстоятельством, что Manufactures Hanover в то время находился в стадии слияния с Chemical Bank. В банке вовсю шла реорганизация. И Алексей рассчитывал, что новое руководство поставит его во главе отдела операций на развивающихся рынках.
Однако честолюбивым планам Родзянко не суждено было сбыться. Начальство сочло, что сотруднику лучше переехать в лондонский офис. Там-то, в Лондоне, его и настигли хэд-хантеры с предложением от Ханса Рудлоффа, бывшего шефа Бориса Йордана по CSFB, возглавить "Юнайтед сити банк Москва".
Дело в том, что как раз в ту пору - а речь идет о 1995 годе - случился массовый исход сотрудников из CSFB. Менеджеры решили поиграть на российском фондовом рынке самостоятельно. Борис Йордан, в частности, организовал "Ренессанс-Капитал". А Ханс Рудлофф совместно с Bank Brussels Lambert основал в России инвестиционный банк (впоследствии он был продан инвестиционной группе Fleming). Поскольку тогда активно набирал обороты рынок ГКО, специалисты по долговым бумагам вроде Алексея Родзянко были как раз в цене.
Предложение Рудлоффа почти совпало по времени с сообщением о слиянии Chemical Bank и Chase Manhattan. Стало быть, вновь реорганизация, вновь неизвестность. Россия, правда, тоже не отличалась предсказуемостью. Но если в Нью-Йорке судьба Родзянко вновь зависела от высоких уолл-стритовских боссов, то в Москве он был бы достаточно самостоятелен. "Я подумал, что если не поеду в Россию и не попытаюсь там поработать, то буду потом корить себя всю жизнь", - вспоминает Родзянко.
Против олигархов
В "Юнайтед сити" Родзянко проработал около года. После поражения коммунистов на президентских выборах 1996 года резко возрос интерес западных инвесторов к России. О налаживании здесь своего бизнеса задумались инвестиционные монстры, с которыми "Юнайтед сити" трудновато было тягаться. В их числе был и J.P. Morgan.
Единственное, что сдерживало наследников "барона-разбойника", - нехватка опытных специалистов, говорящих по-русски и знающих местные реалии. А таковые (специалисты) были очень нужны, поскольку российское правительство, озабоченное выпуском еврооблигаций, очень уж хотело привлечь к этому проекту J.P. Morgan. Ведь этот банк считается непревзойденным мировым лидером по обслуживанию суверенных долгов.
Тут кто-то из директоров J.P. Morgan и вспомнил о работавшем в Chemical потомке русских эмигрантов, с которым он когда-то сталкивался во время заседаний EMTA (Emergency Market Trading Associations - организация, объединяющая американских дилеров, торгующих на развивающихся рынках).
Впрочем, несмотря на желание J.P. Morgan работать в России и заинтересованность властей в сотрудничестве с американским банком, Алексею Родзянко на первом этапе пришлось заниматься не столько бизнесом, сколько оргвопросами.
В ЦБ явно не спешили с регистрацией ЗАО "Дж. П. Морган". То Неглинную не устраивало, как оформлены анкеты будущих руководителей дочернего "моргановского" банка. То находилась еще какая-нибудь надуманная причина. Даже визит высокого нью-йоркского начальства не особо помог.
Не исключено, что появлению в России "дочки" J.P. Morgan противился кто-то из местных олигархов, опасавшихся конкуренции. Как известно, допуск иностранцев на рынок всегда был больной для российских банкиров темой. К тому же некоторые из доморощенных банкиров, теряя чувство реальности от обрушившегося на них в 1997 году (именно тогда и происходили описываемые события) "золотого дождя" из синдицированных кредитов, подумывали о мировой экспансии. И, возможно, саботаж с регистрацией "Дж. П. Морган" рассматривался кое-кем как средство косвенного давления на федеральную резервную систему, от которой зависит допуск того или иного банка на американский рынок.
После августа 98-го олигархам, как несложно догадаться, было уже не до J.P. Morgan. Но и в самом банке серьезно задумались о целесообразности дальнейшего внедрения в Россию. Штат московского офиса сократили с 50 до 11человек. А из двух директоров оставили одного. Жан Факон, старейший "моргановский" сотрудник, который, как изначально предполагалось, будет отвечать за чисто банковское направление деятельности российской "дочки", ушел. Алексей Родзянко, который изначально возглавлял лишь инвестиционный блок, стал полноправным главой представительства J.P.Morgan в России.
Возможно, нью-йоркское начальство решило оставить именно Родзянко как раз по той причине, что J.P. Morgan предстояли нелегкие переговоры с российскими должниками. И тут нужен был именно человек, знавший местный язык и ментальность. Такого, что называется, труднее оболванить.
В свою очередь, Родзянко сделал все от него зависящее, чтобы российский бизнес J.P.Morgan не затух. В противном случае два с лишним года, потраченных на налаживание "моргановской" деятельности в России, можно было бы считать прожитыми впустую. На любом новом месте репутацию пришлось бы зарабатывать практически с нуля.
С другой стороны, беря на себя разруливание "моргановских" отношений с местными заемщиками, Родзянко рисковал лишиться работы из-за неуживчивости последних. Наверное, поэтому он с такой досадой вспоминает в интервью о тех переговорах: "Мы были абсолютно не в силах помешать олигархам, мы лишь могли наблюдать, как они выводят активы в бридж-банки. На переговорах нам сказали: или соглашайтесь с тем, что вам дают, или ничего не получите". И все-таки, рискнув, как и в 95-м, Родзянко выиграл.
Летом 99-го "Дж. П. Морган" получил банковскую лицензию. Его глава был тогда крайне сдержан в прогнозах: "Банк доволен этим событием и, хотя не намерен активизировать деятельность в России в ближайшее время, не исключает такой возможности в будущем". Но, как видим, будущее наступило довольно скоро. И едва ли Родзянко собирается ограничиваться соглашением с МТС.
В конце концов, ему только 49. Средний возраст российских олигархов. Как и они, Родзянко умеет рисковать. Но в отличие от них бизнес в России он ведет по-западному. Он русский, но в то же время и американец. И это многое объясняет.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
