Братья навек
Россия и другие страны, имеющие общую границу с КНР, давно подозревают руководство Поднебесной в проведении тайной экспансионистской политики. Китайские диаспоры в странах Юго-Восточной Азии сейчас контролируют до 80% капитала национальных экономик, в России растет обеспокоенность по поводу роста численности и деловой активности китайских мигрантов на Дальнем Востоке. Многие считают, что по мере усиления экономического потенциала Китая, «тихая» экспансия перерастет в открытую.
Во второй половине XIX века владения Российской и Китайской империй разделяла граница протяженностью свыше 8000 верст. Державы имели друг к другу территориальные претензии, демографическая ситуация в регионе сильно напоминала нынешнюю – плотность населения с китайской стороны была выше примерно в 15 раз, в Восточной Сибири проживало до 6 млн нелегальных китайских мигрантов. Из-за слабости пограничной стражи процветала контрабандная торговля, подрывавшая торговый баланс. Официально Россия торговала с Китаем с профицитом в 12 млн руб., но контрабандисты ежегодно ввозили в Россию опия, низкокачественной китайской водки и дешевых мануфактурных товаров примерно на ту же сумму.
При этом ни о какой экспансии речь не шла, и в Петербурге, и в Пекине пограничная ситуация признавалась стабильной, а отношения – взаимовыгодными. Правителей маньчжурской династии Цинь, стоявших во главе Китая с середины XVII века, грела мысль о том, что формально русские являются по отношению к китайцам «покоренными варварами». В 1655 году глава первой русской торговой миссии в Пекине купец Ярыжкин по причине незнания местных обычаев согласился пройти ритуал коу-тоу, совершив который представители завоеванных государств признавали вассальную зависимость от богдыхана.
В России, впрочем, не сильно переживали из-за потери международного престижа. Дешевый экспорт и низкая стоимость труда китайских мигрантов помогали русским властям постепенно осваивать дикую Сибирь и не отвлекаться от приоритетного европейского направления во внешней политике.
Потомок Чингисхана
В 1860 году на Невском открылась первая в столице тибетская аптека братьев Бадмаевых. Публика ломилась посмотреть на экзотический интерьер с шаманскими бубнами и сушеными чудищами на стенах, а также на еще более удивительных, прежде невиданных, бурятов-аптекарей. Говорили, что старший Бадмаев – Цультим, учился медицине у тибетских лам и с помощью тайных знаний помог сибирскому генерал-губернатору остановить эпидемию тифа. Младший брат – Жамсаран по приезде в столицу перешел из буддизма в православие, приняв славянское имя Петр, причем крестил его сам наследник престола. До будущего императора Александра III дошли слухи (самими Бадмаевыми и запущенные), что «проникшийся светом христианства» бурят является потомком Чингисхана в 11 колене. Аптекарь был взят под высокое покровительство.
Растущий интерес к восточной культуре и близкое знакомство с членами царствующей фамилии обеспечили Бадмаевым блестящую карьеру в столице. Цультим лечил своими «нетрадиционными средствами» высшую знать, а новообращенного Петра, окончившего в 1875 году Санкт-Петербургский университет, стали продвигать по дипломатической линии. «Потомок Чингисхана» был приписан к азиатскому департаменту МИДа и вскоре приобрел репутацию одного из наиболее авторитетных экспертов.
В 1893 году, вернувшись из очередной дальневосточной экспедиции, он подал своему патрону, императору Александру III, «Памятную записку о задачах русской политики на азиатском Востоке», которая представляла собой план бескровного присоединения к Российской империи Китая, Монголии и Тибета. Бадмаев констатировал, что положение правящей династии Цинь неустойчиво, и Петербургу необходимо, воспользовавшись моментом, свергнуть ее, пока этого не сделали Париж, Берлин или Лондон.
Будда Александр
По проекту Бадмаева, правительству в проведении дальневосточной политики следовало сделать ставку на племена бурят, проживающих на российской территории, к которым принадлежал и род Бадмаевых. Предлагалось предоставить им средства для открытия торговых и перерабатывающих предприятий, которые по высоким ценам начнут скупать товары и сырье, на торговле которым строится экономика монголов, тибетцев и других народов Китайской империи, наименее лояльных Пекину. Общие экономические интересы помогут объединить разрозненных противников династии Цинь, создать из них армию.
При поддержке китайского национального большинства восставшие захватят китайскую столицу, власть перейдет в руки буддийских жрецов, которые немедленно присягнут Белому царю в Петербурге. Последнее неизбежно произойдет, поскольку Александр III является «идеалом государя для народов азиатского востока», и, кроме того, по восточным поверьям он – воплощение почитаемой богини Дара-эхэ. Затем, по замыслу Бадмаева, трудолюбивые китайцы, сменив винтовки на лопаты, дружно отправятся строить железные дороги для русских акционерных обществ и военно-морские базы для русского флота, который будет защищать их от японцев и европейцев.
От меморандума Бадмаева, украшенного историческими ссылками и витиеватыми восточными мудростями, за километр пахло авантюрой. Император, ознакомившись с ним, наложил резолюцию: «Все это так ново, необычайно и фантастично, что с трудом верится в возможность успеха». Однако на этом точка в проекте завоевания Китая «потомком Чингисхана» не была поставлена.
Петр Бадмаев с его утопической программой оказался втянут в гущу придворных интриг. Дело в том, что уже в первых строках «Памятной записки» Бадмаев призывал власть «заботиться о делах Востока не лихорадочно, не порывами, а последовательно, имея в виду главным образом историческое наше призвание», что звучало как резкая критика в адрес действующего стратега восточной политики, министра финансов Сергея Витте.
Сергей Юльевич, сделавший стремительную карьеру, успел нажить немало тайных недоброжелателей и открытых врагов при дворе. Опасного конкурента в нем видел статс-секретарь двора Александр Безобразов. Опытный интриган и лоббист Александр Абаза, которому из-за обвинения его Витте в коррупции пришлось оставить высокие посты в ряде ведомств, также искал повод для мести.
Крестник императора Бадмаев, которого прежде при дворе воспринимали как забавного «китайчонка», предлагал партии противников Витте оружие, которым можно было ударить молодого министра финансов в самое больное место. Ахиллесовой пятой пребывающего в фаворе Сергея Юльевича являлся предложенный им «проект века» – Транссибирская магистраль. Даже с учетом того, что Витте как министр финансов мог повлиять на оценку стоимости проекта, Россия была в состоянии потянуть строительство одноколейки, соединяющей европейскую часть страны с Дальним Востоком лишь при условии, что на восточносибирском участке дорога пройдет напрямую, через территорию китайской Маньчжурии.
Проект был утвержден, наследник престола великий князь Николай Александрович присутствовал при торжественной закладке первого камня, а соглашения с китайским правительством Витте не имел. Средства официальной дипломатии, управляемой союзником Витте министром иностранных дел графом Ламсдорфом, здесь не годились: изоляционистский Китай не уступил бы «варварам» ни пяди земли, и тут в руках у недоброжелателей министра финансов оказался фантастический проект, обещавший приращение русской Сибири за счет Китая. Тем более что бадмаевский план не был однозначно отвергнут императором.
Русские хуацяо
Стараниями Безобразова и Абазы чиновник МИДа получил титул действительного статского советника, а также 3 млн руб. на создание бурятского торгового дома и издание многоязычной газеты «Житель восточных окраин». Противники Витте объединились под крышей созданного Особого комитета по делам Дальнего Востока, который получил чрезвычайные полномочия в обеспечении имперских интересов в приграничных с Китаем регионах. Большая часть денег, выделенных казной, была просто присвоена членами комитета, однако кое-какие шаги все же были сделаны. В частности, «особисты» смогли в значительной степени взять под контроль контрабандную торговлю на русско-китайской границе и завербовали в свои сторонники целый ряд духовных лидеров Монголии. В 1896 году, когда скончался Александр III, Безобразов со товарищи предложили его наследнику Николаю II, еще не успевшему войти в курс дел, новый проект, затмивший даже бадмаевский меморандум.
В 1895 году японские ВМС разбили китайский флот, и в качестве репарации микадо потребовал 25 млн фунтов стерлингов и предоставление суверенитета Корейскому королевству, зависимому от Пекина. Витте увидел в этой ситуации шанс пробить дипломатическую броню Пекина и немедленно предложил китайским правителям льготный кредит для выплаты репараций, хотя для этого российскому Минфину пришлось залезть в долги, заняв денег у французских банкиров.
Особый комитет тут же использовал ситуацию против министра финансов. После Витте, в течение двух часов объяснявшего императору Николаю, какой ценой дается России строительство железной дороги на китайской территории, высочайшей аудиенции добился Безобразов, который объявил, что знает, как поставить надежный заслон на пути японцев, рвущихся в Китай, и заодно окупить расходы.
Корейский король в тот момент прятался от японских оккупантов и собственных поданных в здании российского посольства. В этом положении он готов был пойти на любые условия, лишь бы его не выдали разъяренной толпе. Безобразов предложил Николаю дать королю на подпись несколько концессионных соглашений. По этим соглашениям северная часть Корейского полуострова переходила во владение частных лиц, к которым у японцев не может быть ни имущественных, ни дипломатических претензий.
Из кабинета императора Безобразов вышел генеральным директором и владельцем 100% акций Лесоэкспортного товарищества реки Ялу с уставным капиталом в 9 млн руб. и правом эксплуатации корейских лесов в течение 99 лет. Аналогичные компании возглавили Александр Абаза и близкий к нему владивостокский предприниматель Юрий Бриннер.
Варвары усмиряют варваров
Витте запаниковал: ему необходимо было срочно представить Романовым собственное обоснование маньчжурского участка Транссиба. Для этого ему пришлось прибегнуть к макиавеллиевским методам. В тот же год на коронацию императора Николая после поездки по странам Европы должен был прибыть китайский канцлер Ли Хунчжан. По заданию Витте русские агенты фактически похитили его в каирском порту, даже не позволив ему посетить Францию и Великобританию.
Недоумевающего Ли Хунчжана привезли в Петербург, где после долгих переговоров он все же согласился передать России концессию на постройку железной дороги в Маньчжурии. Чтобы в договоре не упоминалась Российская империя, концессия была оформлена на специально созданное Общество Китайской восточной железной дороги (КВЖД). Кроме того, в Петербурге был заключен оборонительный союз, в соответствии с которым Россия обязалась защищать Китай от японцев. Это вынудило последних оставить уже захваченную китайскую базу Люйшунь на Ляодунском полуострове, более известную как Порт-Артур, и начать подготовку к войне с Российской империей.
Действия России и Японии разожгли аппетиты других великих держав, имеющих интересы в Китае. В 1897 году немецкая эскадра захватила бухту Дзяочжоу под предлогом «защиты жизни и имущества германских подданных» – здесь при невыясненных обстоятельствах погибли два немецких миссионера. Захват был оформлен как договор долгосрочной аренды территорий. Похожим способом Великобритания взяла у династии Цинь «в аренду» порт Вэйхайвей и полуостров Цзюлун, что обеспечило ей полный контроль над долиной реки Янцзы в центральной части Китая. Париж «арендовал» южные провинции и порты на границе с французским Индокитаем.
Удивительно, что в то время, когда распоясавшиеся «варвары» отрывали куски от империи, в Закрытом городе – пекинской резиденции Циней – царило спокойствие. Поскольку Китай не мог противостоять военной агрессии и экономическому давлению иностранных держав, императрица Цы Си использовала против них принцип циньской доктрины «усмирять варваров силами других варваров», или, проще говоря, стравливала державы и группы влияния друг с другом.
Ли Хунчжана, курсировавшего между европейскими столицами и продававшего концессии и территории, которые иностранцы еще не успели захватить силой, воспринимали как запуганного коррумпированного чиновника. Ему, однако, удалось столкнуть лбами Россию, Японию и Великобританию в вопросе об аренде Порт-Артура. Навязанный Витте секретный договор о приоритетном праве России на получение концессий в Маньчжурии и Корее Ли передал в редакцию лондонской Times, что привело к скорой отставке Витте и Ламсдорфа и усилению при дворе клики Безобразова, выступавшей за объявление войны Японии.
Цы Си и наместники провинций, не попавших под влияние иностранцев, оказывали негласную поддержку движению «Ихэтуань» («Союз мира и справедливости»). Ихэтуани привлекали в свои ряды крестьян, недовольных порядками и высокими налогами, установленными иностранными концессионерами и подконтрольными им губернаторами. Новобранцев обучали боевым техникам у-шу, владению холодным оружием и магическими заклинаниями, которые должны были сделать бойцов неуязвимыми для пуль из винтовок «варваров». В 1899 году после паводка на Хуанхэ, погубившего урожай, в ряды ихэтуаней вступили более миллиона человек, и в Китае начались волнения, которые европейцы назвали «боксерским восстанием».
Ихэтуани, направляемые из Пекина, разгромили недостроенную КВЖД и практически стерли с лица земли центр русской колонии – город Харбин. Они прошли по Китаю, уничтожая иностранные предприятия и поселения, убивая иностранцев и местных христиан. Спустя несколько месяцев после начала восстания, Цы Си официально поддержала ихэтуаней и дала приказ регулярной армии действовать сообща с восставшими. В 1900 году она объявила войну Японии, России, Франции, Великобритании, Германии и США. Усмирить Китай удалось лишь объединенным силам этих стран, однако вскоре коалиция затрещала по швам. Союзники не столько сражались с китайцами, сколько стремились помешать конкурентам занять выгодный плацдарм для дальнейшего захвата Китая.
В конечном счете военные действия международной коалиции в Китае переросли в русско-японскую войну и косвенно послужили причиной начала первой мировой. Цы Си продолжала править Китаем до своей смерти в 1908 году. А православный бурят Петр Бадмаев, чья памятная записка в свое время «взорвала» спокойствие на российско-китайской границе, заработав около 10 млн руб. на торговле, лесных концессиях и золотых приисках Дальнего Востока, вернулся в столицу, чтобы продолжить лечить средствами тибетской медицины императорскую семью и плести новые интриги.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
