Деньги на времени
Владельцы Rolex, Breitling, Cartier или Montblanc, стоимость которых может существенно зашкаливать за десятки тысяч евро (таких немало: по оценкам экспертов, число обладателей часов стоимостью от $5000 в России достигает полумиллиона), ухаживают за своими часами не хуже, чем за личным автомобилем. Впрочем, купить дорогой аксессуар – лишь полдела. Профилактика, полировка, замена ремешков, теряющиеся бриллианты и мелкий ремонт: как оказалось, дорогие часы еще та головная боль, особенно в нашей стране. Истратив несколько сотен тысяч рублей, а то и евро на престижный аксессуар, в случае поломки рассчитывать на подобающий ценнику сервис не приходится.
Потерять время
Ремонт дорогих часов их владельцы обычно начинают с официальных сервисов бренда или обращаются в салон либо бутик, где купили понравившийся аксессуар. Например, у Breitling сервисный центр в Москве работает при официальном дистрибьюторе, свои сервисы функционируют при специализированных магазинах часов и бренд-бутиках («Консул», «Тайм Авеню», Mercury). На дорогую покупку дают фирменную гарантию (обычно два года), подразумевающую бесплатный ремонт. Когда же гарантия заканчивается, клиенты зачастую по-прежнему обращаются к «официалам». Казалось бы, проще и надежнее. Правда, получается так далеко не всегда.
Швейцарские часы Bell & Ross за 300 000 руб. руководитель строительной компании Максим Михалев приобрел в бутике Mercury в 2010 г. Вернулся в магазин он практически сразу: под стеклом болтался отвалившийся от циферблата микровинтик. На часы действовала гарантия от производителя, а при салонах работал собственный часовый сервис. Эпопея с ремонтом растянулась на восемь месяцев.
«В Mercury я ходил четыре раза, часы были у них на гарантии, – рассказывает Максим. – Они забирали часы, чинили несколько недель, возвращали, часы ломались снова, и так раз за разом. Ни разу меня не допустили в сам сервисный центр. С девушкой-менеджером, которая принимала часы, мы играли в испорченный телефон».
В таком положении рискует оказаться практически любой обладатель дорогого «будильника». Репассаж (периодическая профилактика) довольно простых часов Breitling за 300 000 руб. будет длиться в Москве около месяца, в Хабаровске – все полтора, и это если имеются необходимые детали. Ждать прибытия в Россию заказанных деталей придется тоже долго, до полутора месяцев. И это не говоря о том, что время и качество диагностики напрямую зависят от квалификации мастера. Дефектовка часов – история сложная, зачастую поломка одной детали провоцируется неверной работой другой, и даже на поиск причины поломки может уйти не одна неделя.
В итоге многие просто не хотят ждать так долго и обращаются в первую попавшуюся часовую мастерскую, где их часы за десятки и сотни тысяч евро склеивают клеем, варят лазером и хорошо если не сломают окончательно.
Максиму в итоге часы починили в Mercury лишь на четвертый раз. Гарантия к тому времени кончилась, платить пришлось из своего кармана. Ремонт обошелся в итоге в 15 000 руб.
«Сервисный центр и мастера я вообще ни разу не видел, – вспоминает Максим. – Я сколько раз просил, чтобы мне дали поговорить с мастером. Может быть, дело пошло быстрее – я бы сам все объяснил мастеру. Откуда мне знать, что и как ему передает менеджер? И кто вообще может гарантировать, что это не был какой-нибудь Гиви в мастерской в подвале за углом?»
Собразили на троих
В «Бюро точных механизмов» (БТМ), недавно открывшейся мастерской по ремонту элитных швейцарских часов, такими историями никого удивишь. В часовом бутике работала жена одного из основателей компании Андрея Дмитриева. Насмотревшись на мучения клиентов, ремонтирующих не самые дешевые часы месяцами, он сначала стал помогать им с постгарантийным ремонтом, а затем загорелся идеей открыть собственное сервисное дело.
«Люди приходят в бутики, отдают часы на диагностику, им объявляют, что минимальный срок работы 21 день, и дальше все, как правило, зависает на неопределенное время», – поясняет Андрей Дмитриев.
Даже купив дорогой автомобиль, люди могут «нахлебаться в сервисе», уточняет он. Задача БТМ – сделать так, чтобы этого не происходило.
Андрею Дмитриеву повезло: его поддержал приятель и партнер по другим проектам Вадим Курьянов (вместе они участвуют в проекте «Катушкин.ру»), тоже большой любитель часов. Как и Дмитриев, все «прелести» отечественного часового сервиса Вадим Курьянов испытал на себе.
«Часы очень непросто отремонтировать, особенно если они сложные, а не простой Rolex. Это целая большая история, если не сказать проблема, – отмечает Вадим Курьянов. – Дилеры надувают щеки и говорят, что починить часы можно только в Швейцарии. И это, без преувеличения, может длиться годами».
Третьим партнером стал молодой часовой мастер Валентин Ерофеев, на котором держится производственная сторона бизнеса. В 2009 г. выпускник Академии внешней торговли и потомственный адвокат, успевший к тому моменту поработать в «Лукойле», бросил юридическую практику ради часового дела. «С босыми ногами и с женой с ребенком я уволился с работы, – рассказывает Валентин Ерофеев. – Делал я это с согласия супруги, она меня очень поддержала. Родители же первые года три крутили пальцем у виска. Сейчас, я надеюсь, они мной гордятся».
Валентин Ерофеев мечтал о собственном часовом производстве и основал компанию «Инженерное бюро приборов точного времени». Надо сказать, определенных успехов молодой человек и впрямь достиг – сегодня его имя превратилось на часовом рынке России в самостоятельный бренд, часы «от Ерофеева» стоят не одну сотню тысяч рублей и делаются мастером на заказ вручную.
Кроме того, Валентин основал и собственную школу часового дела – в заведении под гордым названием «Первая московская часовая школа» (ПМЧШ) он преподает и сегодня. Курс обучения длится около восьми месяцев; на данный момент это, по сути, единственное заведение, где все желающие могут научиться азам часового дела.
«Для меня это миссия по поднятию квалификации мастеров в России, – объясняет Валентин Ерофеев. – Через мою школу прошло немало ребят, в Москве почти в каждой хорошей мастерской работают один-два «моих» человека. Когда я прихожу, они мне жмут руку».
Невозможного мало
Сегодня «Инженерное бюро» входит в состав «Бюро точных механизмов». Впрочем, основатели БТМ сделали ключевым направлением деятельности именно сервисные услуги. Спектр услуг широк – при желании здесь можно поменять и батарейку в кварцевых часах. Однако мастерская фокусируется на обслуживании и ремонте сложных и дорогих часов. Часам Longines за 1000 евро здесь предпочтут Hublot Tourbillon за 300 000 евро.
«Как правило, если в сборе часы дошли до нас, они побывали в двух-трех мастерских, их где-то склеили, где-то сварили, и они в состоянии «Красная Армия прошлась». Причем делают это со сложными, серьезными часами за сотни тысяч долларов», – рассказывает Валентин Ерофеев про «фронт работ» БТМ.
Главная фишка от БТМ – качественная дефектовка, ведь понять, в чем причина поломки часов, бывает самым сложным в ремонте. К этому добавляется возможность изготовления любой испорченной детали на собственном оборудовании БТМ. Получается это куда быстрее, чем искать запасные детали на складах по всему миру, отправлять их на годовой ремонт в Швейцарию, к тому же не нужно платить таможенные пошлины или возить драгоценные часы «в серую».
«Мы можем починить то, что починить никто не может. Сегодня, кроме спирали баланса и заводной пружины – очень сложных деталей, – у нас можно сделать любую деталь любых часов любой компании», – говорит Вадим Курьянов и показывает фото часов Harry Winston из лимитированной коллекции 2007 г. стоимостью 250 000 евро, в ремонте которых участвовало БТМ.
«Это очень сложные и редкие часы, в них вообще ничего не понятно, их даже в Германии отказались чинить», – рассказывает Валентин Ерофеев.
Для часов в итоге пришлось выточить новую деталь (передаточное колесо), причем сделать это без каких-либо исходных чертежей. Только на это у мастера ушло около недели, а затем часы с новой деталью нужно было тщательно проверить в работе, чтобы поломка не повторилась.
«Когда мы говорим об изготовлении детали, речь идет о микроскопических размерах, это почти пылинки, – подчеркивает Валентин Ерофеев. – Иногда, чтобы изготовить деталь, сначала нужно сделать инструмент для нее, например, сверло, стрелы – целая эпопея».
«В мастерских зачастую берут обычную бытовую отвертку или стамеску, пытаются вскрыть часы, попросту ломая их. А клиент просто не знает, что ему дальше делать», – говорит Андрей Дмитриев.
Серьезной проблемой может стать даже замер детали – далеко не все мастерские располагают необходимыми измерительными приборами.
Среди других работ БТМ – реставрация и ремонт наручных часов дореволюционной мануфактуры «Братья Четуновы», которые не брались чинить ни в одной мастерской.
«Мы разобрали механизм, отполировали его, сделали для часов по архивным фотографиям новые стрелки, золотую пряжку, ремешок, поставили новое стекло», – объясняет Валентин Ерофеев.
Помимо периодической профилактики, есть и другие проблемы: у часов зачастую разбиваются стекла, они перестают ходить после удара или купания. За сложные ремонты, включающие изготовление деталей для часовых механизмов, отвечает сам Валентин Ерофеев, которому в этом деле пригодился опыт изготовления часов под заказ. Кстати, мастер принимает и такие заказы, правда, предупреждает, что ждать придется долго – минимум полтора года.
Дорогое удовольствие
«Бюро точных механизмов» – дорогой проект. Точную сумму инвестиций в часовое дело основатели не раскрывают, однако говорят, что это несколько миллионов долларов. Основные вложения были сделаны еще до кризиса, в эту сумму вошли, к примеру, покупка помещения под офис БТМ на 45-м этаже «Москва-Сити» и заказ оборудования из Швейцарии.
В частности, промывочную машину, без которой и репассаж не репассаж, «Бюро точных механизмов» заказывало в Швейцарии, она обошлась в 1,5 млн руб. Впрочем, уточняют основатели, оборот хорошей часовой мастерской в Москве за месяц больше в несколько раз.
Также в новой мастерской специальное покрытие пола с пониженной прыгучестью, страхующее упавшие детали от поломки, профессиональное освещение, пылеочистители воздуха.
Потенциальный рынок сооснователь проекта Андрей Дмитриев оценивает в несколько миллионов дорогих элитных часов. Исходя из этого, 400–500 тысяч из них нужно ежегодно обслуживать. А значит, спрос на сервисные услуги будет всегда. С расчетом на это и открывалось дело.
Пока динамика ожидания основателей БТМ подтверждает: запустившись всего три месяца назад, мастерская с двумя мастерами уже вышла в операционный плюс (на поддержание офиса, зарплаты и т.д. допрасходов не требуется), а окупить проект партнеры планируют ориентировочно через пять лет.
Тем более что почистить, отполировать, а также отремонтировать дорогие произведенные в Швейцарии часы – удовольствие не из дешевых. К примеру, репассаж (профилактический разбор и чистка механизма) на Rolex потянет на 20 000–25 000 руб., Brеitling – до 20 000 руб.
Цены на услуги БТМ, как поясняют владельцы мастерской, соответствуют рыночным. Отличие здесь в наборе услуг – в БТМ берутся за ремонт в самых сложных и запутанных ситуациях и готовы сделать это, не отправляя часы «в ссылку» в Швейцарию.
К примеру, услуги по работе с часами от «Братьев Четуновых» обошлись клиенту приблизительно в 100 000 руб., включая изготовление нескольких новых узлов для механизма.
Место под солнцем
Часы в нашей стране любят и продолжают носить. По оценкам Константина Чайкина, основателя собственного часового бренда в России, рынок можно оценить примерно в 20 млн штук часов, из которых более 95% – это зарубежные бренды.
Как и автомобиль, часы, вне зависимости от класса, будь это простенький кварц или навороченная механика, за которую пришлось выложить десятки тысяч евро, нуждаются в регулярном ТО. Ремонта требует даже банальный будильник или почти канувшие в прошлое часы с кукушкой. Особенно после истечения срока гарантии (обычно это два года).
Не удивительно, что предложений по ремонту часов на рынке хоть отбавляй, а в центре столицы сложно найти улицу, где не встретится соответствующая вывеска. К примеру, сеть часовых мастерских «Мастер минутка» по несложному ремонту из Санкт-Петербурга насчитывает более 250 отделений по всей России. Выживать, кстати, удается в том числе и за счет диверсификации бизнеса – здесь вам не только сменят батарейку в часах, но и отремонтируют одежду, зонт или сделают ключи.
«Сервисные услуги на часовом рынке, безусловно, выгодны, как и любые сервисные услуги, будь то ремонт ботинок или автомобилей. Услуги по ремонту часов могут быть доходными при условии, что сервис часов – основная сфера деятельности компании», – полагает представитель компании «Полет-Хронос» Алексей Ткаченко.
Сегмент элитных швейцарских часов в плане ремонта и ухода – не исключение. Как и в массовом секторе, здесь есть немало мастерских, работающих с дорогими брендами (от $5000–10 000). При этом продолжают работать официальные сервисы часовых и ювелирных брендов. Многие покупатели по-прежнему доверяют именно фирменным сервисам, считая их залогом качественного ремонта и сервиса, а к изготовлению деталей относятся настороженно.
«На рынке есть определенный скепсис в отношении того, что какой-то там часовщик что-то может сделать сам, – признает Вадим Курьянов. – Есть представление, что у нас не могут ничего нормально сделать». Этот стереотип основатели БТМ готовы сломать.
«Конкуренция на рынке сервисных часовых услуг в Москве очень высока, еще недавно работать было значительно легче. Сейчас у всех упали продажи, и многие компании стали развивать сервисное направление», – говорит управляющая сервисной сетью SwissService Юлия Макарова. Сеть работает в столице уже более пятнадцати лет, сегодня включает в себя три салона и сейчас переживает не самые простые времена. Конечно, дорогих часов в России много, тем более в Москве, но за своих клиентов мастерские очень держатся, отмечает Юлия Макарова, и новичкам на рынке придется собирать остатки клиентуры.
«Мы тоже очень радуемся, когда к нам приносят часы Harry Winston, с удовольствием их исправим. Но много ли таких клиентов?» – сетует Юлия Макарова.
К тому же обслуживанием своих часов занимаются производители, в том числе отечественные. «Полет-Хронос», к примеру, оказывает сервисные услуги по ремонту часов своего производства – основная деятельность связана с изготовлением часов на заказ (в клиентах у «Полета» – ФСБ, «Лукойл-бурение», «Ямбурггаздобыча», ФСО, Совет Федерации и пр.), а также уникальных приборов точного времени для судов (приборы входят в обязательный судовой реестр и приобретаются по госзаказу).
«Наши часы может отремонтировать любая хорошая часовая мастерская, они не очень сложные, – поясняет Алексей Ткаченко. – Сами мы ремонтируем наши приборы точного времени, в том числе судовые хронометры».
Так же поступают, к примеру, отечественные бренды «Ракета» и «Победа», которые выпускает Петродворцовый часовой завод. На сервисное гарантийное обслуживание здесь принимают только свои часы, а с постгарантийным ремонтом пока не сталкивались – оба обновленных советских бренда слишком молоды.
Мастерских, может быть, и много, однако по-настоящему профессиональных очень мало, не согласен Валентин Ерофеев. «Сегодня чуть ли не 80% мастеров в России – плохие», – утверждает он. Хороших мастеров можно пересчитать по пальцам одной руки, работают они зачастую не в официальных сервисах и все загружены с головой.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
