Деревенское ай-ти

— В прошлом году у нас оборот был в районе 180 млн, в этом, да, мы рассчитываем удвоиться. Если говорить про собственно период карантина, то объем заказов в это время вырос на 80 %. Мы работали круглые сутки в прямом смысле, я снова стал сам собирать заказы, чего уже очень давно не делал. Но мы справились потому, что удалось оперативно сформировать три операционных штаба — закупки, сборки и логистики. С каждым руководителем подразделения была сформирована дорожная карта действий в условиях быстрорастущего спроса. Потом летом был откат на 30 %, но новые клиенты остались с нами и продолжают покупать.

— Им было непросто. Нужно доставать автозапчасти и стройматериалы, которые всегда требуются во время посевных работ, а магазины закрыты. Была проблема с заемными средствами. В посевную фермер вкладывается заемными деньгами, а отбивает только в момент продажи зерна и другой продукции. И, наконец, логистические сбои: между регионами существовали разные карантинные кордоны, а фермеры нередко для посевной берут технику в аренду, зачастую в соседних областях. Но региональные власти пытались как-то помочь, да и сами поставщики консолидированно донесли свою позицию до властей.

Когда закрылись рынки выходного дня, фермеры сообща создали сбытовые кооперативы, стали искать новые каналы продаж.

— Был принят общенациональный план действий на уровне правительства, где учитывались интересы малых хозяйств, в частности пролонгация краткосрочных кредитов на срок до одного года, субсидирование тарифов на перевозку ряда продуктов, продление сроков использования грантов, меры по развитию региональных фермерских ярмарок, которые часто являются основным каналом сбыта для мелких производителей. Лично меня чаще стали звать на различные заседания. Есть ощущение, что власти хотят услышать проблемы небольших хозяйств, и с точки зрения коммуникации определенно есть позитивные сдвиги.

— Я думаю, что степень поддержки зависит от доли сельского хозяйства в ВВП региона. Чем больше денег поступает в бюджет от сельскохозяйственной отрасли (как правило, это южные регионы — Липецкая, Калужская, Белгородская области), тем больше можно увидеть мер поддержки. А в Тверской области, где небольшая доля сельского хозяйства, поддержки у фермеров меньше, зато большая поддержка оказывается агротуристическому сектору. К примеру, недавно дорогу сделали до деревни Матино, чтобы туристы могли доехать до туристической деревни Алексея Столярова.

— По каждому направлению существует свой чек-лист и список требований, на основе этого спецкоманда компании делает выездной аудит, только потом принимается решение о сотрудничестве. Например, долгое время мы искали поставщика по крупному рогатому скоту, такого, чтобы у него было небольшое стадо и свой перерабатывающий сертифицированный цех, а главное, чтобы убой проходил прямо под заказ, чтобы избежать заморозки. Но нашли того же фермера Эдуарда Васильева, у которого покупаем мясо в уже разделанном и упакованном виде.

Если говорить о молочной продукции, то основное требование к фермеру — собственное стадо, своя кормовая база, чтобы контролировать условия кормления, переработка с соблюдением всех условий и, естественно, наличие всех документов на продукцию.

— Мы чрезвычайно осторожно осваиваем этот сегмент. Грибы берем только переработанные и только у одного поставщика с нужными сертификатами. Для нашей компании важно, чтобы весь цикл контролировал один человек, от сборки в определенном месте до термообработки и закатки в банки. С лесными ягодами работаем исключительно в Тверской области. И, если клюква в этом районе не выросла, у других ягоду просто не купим, так как неизвестна территория сбора.

— У фермеров принципиально другой подход к разведению, корма на ферме максимально приближены к естественным, нет гормонов роста, на свободном выгуле курица не переедает. На птицефабрике бройлер растет три месяца, а у наших поставщиков набирает тот же вес в два раза дольше. Все это в совокупности дает большую себестоимость. На самом деле наша конечная наценка не больше 30–35 %, что делает фермерскую продукцию доступной для широкого рынка, а не только для покупателей премиум-сегмента.

— В России, как ни странно, есть своя хорошая кормовая база, 80 % спроса закрывают отечественные корма, но вот ветеринарные препараты и семенной фонд крупного рогатого скота — в основном импорт. И их удорожание сказывается на себестоимости конечного продукта. Сельскохозяйственной импортной техники тоже немало, те же аппараты по сбору и переработке молока на 50 % иностранные, и их обслуживание идет в долларах. Так что, если курс доллара не стабилизируется, то нас ждет повышение цен на сельскохозяйственную продукцию. Правда, тут нет прямой корреляции, при повышении курса доллара на 10 % рост себестоимости составит примерно 2-3 %.

— Конечно, столкнувшись с пандемией, россияне озаботились своим иммунитетом и стали внимательно смотреть, что они едят. И в целом мы сейчас видим, что в мире прослеживается явный кризис здоровья. Твой иммунитет напрямую зависит от того, какой образ жизни ты ведешь. Что ты ешь, как двигаешься. По данным исследовательского агентства Nielsen, спрос на продукты, поддерживающие иммунитет, вырос за этот год на 15 %, и мы сами это видим по себе.

Но главный посткарантинный тренд — цифровизация. Пандемия сильно повлияла на сознание поставщиков. Если раньше производители рассчитывали исключительно на сбыт собственной продукции через офлайн-каналы, то сейчас они понимают, что, освоив онлайн, станут более устойчивыми. Сегодня они не только пользуются услугами нашего агрегатора, но и открывают собственные интернет-магазины. А появление большего числа онлайн-игроков, в свою очередь, ведет к большей прозрачности и развивает рынок локальной продукции.