Инертный газ
Газовая отрасль находится на пороге больших перемен. В существующем виде она превратилась в «мину», которая может взорвать национальную экономику подобно дефолту 1998 года. Чтобы разминировать ситуацию предлагаются различные варианты реформ. Самым опасным решением эксперты считают рецепт самого «Газпрома».
Победа «Газпрома» над сторонниками раздробления компании на поверку может оказаться такой же призрачной, как и планы самого «Газпрома» по увеличению добычи газа. Тактическое преимущество, оформленное в виде президентских обещаний сохранить единую компанию, вряд ли может быть превращено в основу для долгосрочного стабильного развития отрасли. Президентские гарантии будут действовать только до тех пор, пока «Газпром» худо-бедно справляется со своими экспортными и бюджетными обязательствами. Однако при сохранении нынешнего самоедского статус-кво «Газпрома» уже очень скоро эти обязательства станут для монополии невыполнимыми и вопрос о разделе вновь вернется в повестку дня.
Газовый мамонт
Парадоксально, но факт: монопольная структура российской газовой отрасли лишает ее наиболее необходимого качества – устойчивости. Россия обладает крупнейшими в мире разведанными запасами природного газа порядка 47 трлн куб. м. Этого запаса более чем достаточно и для удовлетворения внутренних потребностей, и для исполнения экспортных контрактов. Однако этот газ еще только предстоит добыть, и ситуация может сложиться так, что сделать это будет очень сложно. Если «Газпром» серьезно «захворает», встать на его место будет просто некому – независимые производители и нефтегазовые компании пока не больше чем бантик на хвосте «газпромовского» мамонта. Впрочем, оставаясь крупнейшим производителем (из 581 млрд куб. м, добытых в 2001 году, 93% пришлись на «Газпром» и его «дочек»), компания с недавних пор приступила к этапу завершения эксплуатации своих крупнейших источников сырья. Выработка базовых месторождений Западной Сибири, обеспечивающих более 85% текущей добычи монополии, уже составляет от 46% до 78%. В результате в 2001 году ОАО «Газпром» добыло на 11,2 млрд куб. м (2,1% общей добычи) газа меньше, чем в 2000 году.
Если эта тенденция сохранится, то, по расчетам экспертов Института энергетических исследований РАН, общая добыча природного газа в стране начиная с 2005 года не сможет одновременно покрывать внутренний спрос и экспортные поставки. По мнению главы ЛУКОЙЛа Вагита Алекперова, «дефицит газа налицо уже сегодня. Чтобы сполна удовлетворять потребности стран ближнего и дальнего зарубежья, «Газпром» вынужден импортировать туркменский газ». Отметим, что этот сценарий не противоречит официальным прогнозам «Газпрома». После небольшого роста добычи в 2002 году в качестве главной цели ставится стабилизация на достигнутом уровне, что с учетом роста потребления (на 1,6 – 1,7% в год, по данным МЭРТ) приводит практически к тем же печальным выводам.
Не лучше обстоят дела и с другим «бриллиантом «газпромовской» короны» – транспортной системой. Абсолютный контроль над газовыми «коридорами» является главной гарантией экспортных доходов компании. Однако за последние годы «сокровище» сильно потускнело. По данным самой компании, износ основных производственных фондов здесь составляет 56%, а оборудования компрессорных станций (ключевых объектов) – более 89%. Кроме того, сама система далеко не совершенна. Главной проблемой является большое количество узких мест (отсутствие ряда межсистемных перемычек), существенно сокращающих ее маневренность и пропускную способность.
Существует лишь один выход из сложившейся ситуации – вложение денег в разведку и освоение новых месторождений, модернизацию инфраструктуры. По оценке Вагита Алекперова, для решения этих задач «Газпрому» потребуется привлечь до 2010 года около $25 млрд внешних инвестиций. Однако при всей очевидности рецепта применить его оказывается делом невероятно сложным.
Тяжелый долг
Привлечение «Газпромом» инвестиций за счет внешних кредитов крайне маловероятно. Во-первых, из-за огромного размера уже накопившихся долговых обязательств. Президент фонда «Институт стратегического развития ТЭК» Владимир Милов, в прошлом заместитель министра энергетики, оценивает финансовое положение как очень тяжелое. «Денег нет, объемы выплат долга только в этом году составляют больше $6 млрд и, по оценкам, будут увеличиваться. Реальная сумма долга, которая называется, – $14,7 млрд. А по некоторым оценкам, с учетом забалансовых гарантий, обязательств и поручительств она составляет более $20 млрд, что выглядит вполне реально, потому что забалансовых гарантий у «Газпрома» много, выплаты по ним также идут постоянно, и об этом все знают. Как компания будет выбираться из своей долговой ситуации, мне непонятно», – подчеркивает эксперт.
Во-вторых, кредитная привлекательность компании сильно ограничена текущей доходностью. Поступления от экспортных контрактов практически полностью, по словам представителей руководства компании, идут на покрытие убытков (15 млрд руб.) на субсидируемом внутреннем рынке. Вне зависимости от искренности подобных утверждений вдохновляющими для потенциальных кредиторов они явно не являются.
Финансировать развитие добычи за счет прибыли монополии также вряд ли получится. Значительная часть экспортной выручки «Газпрома» автоматически уходит в счет погашения набранных кредитов. Объемы залога экспортной выручки, по данным Милова, достигли цифр, близких к 100%, а доходность бизнеса в 2002 году снизилась даже по сравнению с 2001 годом.
Кроме того, в долгосрочной перспективе экспортные доходы, вероятно, снизятся, что связано с широкомасштабной либерализацией европейского рынка газа. По оценкам экспертов ЕС, либерализация приведет к падению потребительских цен в Европе на 30 – 35%. К прямым убыткам от снижения цен следует добавить также косвенные, связанные с ростом конкуренции прежде всего со стороны Норвегии и Алжира. Наверняка не упустят свой шанс заработать Туркменистан и другие центральноазиатские страны. Ситуация станет совсем «кислой», если произойдет снижение цен на нефть, от которых напрямую зависят газовые цены. По мнению одного эксперта, «если цена на нефть упадет ниже $22 за баррель, всю инвестиционную программу «Газпрома» придется сразу зарубить».
Однако проблема не только в том, что денег, по сути, взять негде. Даже если бы их удалось найти, шансы, что они были бы использованы эффективно, минимальны. В интервью «Ко» один из высокопоставленных чиновников так сформулировал эту проблему: «В «Газпроме» привыкли работать исходя не из бизнес-стандартов, а из технологических обстоятельств. Поэтому значительная часть инвестиционных проектов экономически несостоятельна – расходовать они так и не научились».
Нетерпеливые «запасные»
Решить проблему инвестиций в газовую промышленность можно было бы за счет более активного участия в добыче газа новых игроков, в первую очередь нефтяных компаний и независимых производителей вроде «Итеры». Однако у большинства из них интерес к газовому бизнесу пока чисто факультативный по двум причинам – внешнеторговая монополия «Газпрома» и заниженные внутренние цены. «Низкие внутренние цены сокращают инвестиционные возможности не только «Газпрома», но и независимых производителей, – делится мнением аналитик ИК «Центринвест» Александр Блохин. – Они вообще не заинтересованы вкладываться в добычу газа при нынешней конъюнктуре. Те же, кто уже имеет крупные его объемы, например «Сургутнефтегаз», замораживают свой газовый бизнес до лучших времен».
В результате, обладая лицензиями на 30% газовых месторождений, нефтяные компании в совокупности обеспечивают менее 6% валовой добычи. Главными энтузиастами развития газового бизнеса являются «Сургутнефтегаз», «Роснефть», ЛУКОЙЛ и ЮКОС. По словам первого заместителя генерального директора «Сургутнефтегаза» Николая Матвеева, компания может легко поднять добычу с нынешних 11 млрд куб. м до 20 млрд куб. м «при благоприятных конъюнктурных условиях». Желая застолбить место, похожие заявления делают и руководители других компаний. Так, по словам президента ЮКОСа Михаила Ходорковского*, уже в нынешнем году компания доведет добычу до 5,6 млрд куб. м в первую очередь за счет месторождений компании «Арктикгаз», которую ЮКОС в свое время увел прямо из-под носа нерасторопного «Газпрома». Глава «Роснефти» Сергей Богданчиков к 2020 году обещает добывать около 50 млрд куб. м газа в год. Самые амбициозные планы – 100 млрд куб. м газа – у ЛУКОЙЛа. Глава компании Вагит Алекперов недавно заявил о планах стать «вторым по величине (после «Газпрома») производителем природного газа в Российской Федерации и контролировать около 3% общемировой добычи углеводородов».
Рекламируя свои газовые планы, нефтяники четко увязывают их с двумя основными условиями. Прежде всего повышение цен на внутреннем рынке до уровня $35 – 40 за 1000 куб. ми либерализация доступа к экспортной газотранспортной системе. В качестве одного из вариантов предлагается установить такой порядок квотирования, действующий при экспорте нефти, при котором каждая компания получит долю, пропорциональную добыче. По мнению Михаила Ходорковского, при выполнении этих условий нефтяные компании быстро займут 15 – 20% газового рынка.
Аналитик ИК «Проспект» Дмитрий Царегородцев считает, что в 2003 – 2004 годах вертикально интегрированные нефтяные (нефтегазовые компании – ВИНГК) будут добывать по 50 – 60 млрд куб. м газа, а еще 35 – 35 млрд куб. м – независимые производители. «Наращивать добычу газа возможно, и «газпромовский» «плач Ярославны» лишь следствие неэффективности», – резюмирует аналитик.
Отметим, что ситуация с независимыми газовыми компаниями несколько сложнее, что объясняется прежде всего их происхождением. Большая их часть была создана вяхиревской гвардией в середине 1990-х годов путем вывода активов из «Газпрома». После прихода в компанию Алексея Миллера государству удалось вернуть некоторые из убежавших «дочек». В результате компания «Итера» (самая крупная из независимых газодобытчиков) лишилась части добывающих мощностей, а ее посредническая деятельность по продаже туркменского газа оказалась под угрозой. Схожие проблемы возникли у «Востокгазпрома» и «Нортгаза». Однако, несмотря на репрессии, независимые производители пока остаются на рынке и могут стать дополнительными центрами привлечения новых инвестиций в добычу.
Цена реформы
Чтобы разорвать замкнутый круг «дефицит инвестиций – снижение добычи – дефицит инвестиций», и была затеяна газовая реформа. Необходимость этого шага осознали уже давно: в 1997 году Борис Ельцин подписал указ «Об основных положениях структурной реформы в сферах естественных монополий», в котором наряду с проблемой отмены перекрестного субсидирования была впервые поставлена задача отделения транспортной системы от ресурсной части монополии.
С тех пор на свет появилось около двадцати различных концепций реформирования газовой отрасли. Все их можно разделить на две группы. Первая – либеральные, в основе которых лежит опыт реформирования нефтяной отрасли (на ее идеях отчасти основаны предложения РСПП). Все они предполагают создание конкурентной среды в сфере производства за счет развития независимых производителей газа и/или выделения из «Газпрома» добывающих компаний. Условиями реализации данной модели являются постепенная либерализация цен и недискриминационный доступ к газотранспортной системе. Один из подобных вариантов, по мнению ведущего специалиста Института финансовых исследований Григория Выгона, состоит «в сохранении 100-процентного контроля государства за диспетчерско-транспортной системой и газохранилищами с выделением частной добывающей компании».
Однако шансов на реализацию подобного плана крайне мало. Руководителям «Газпрома» уже удалось убедить высшее политическое руководство страны, что подобные планы таят в себе «прямую и явную угрозу национальной безопасности». Причем аргументы, представленные в подтверждение этих обвинений, «газпромовский» менеджмент так и не обнародовал, ссылаясь на гостайну.
Смысл моделей реформирования (к которым можно отнести и собственный план «Газпрома», и концепцию МЭРТ), входящих во вторую группу, можно свести к следующему тезису: монополию не трогать, а цены отпустить. Основные положения обоих документов почти идентичны: полная либерализация цен в среднесрочной перспективе; отмена акциза на газ, продаваемый в России; сохранение экспортной монополии «Газпрома». При этом ни слова о демонополизации добычи газа, ограничениях рыночной концентрации сбыта и так далее (т. е. речь идет о дерегулировании цен при фактически полном сохранении монополии «Газпрома» на внутреннюю торговлю газом). Расчет авторов подобных моделей весьма прост. Рост цен действительно может решить вопросы оперативной стабилизации финансового состояния «Газпрома» на следующие год-полтора. Ценовое давление на внутреннем рынке приведет к снижению спроса, что позволит высвободить объемы для экспортных поставок и без особых волнений ждать снижения объемов добычи. Единственное отличие концепции, разработанной МЭРТ, состоит в выделении транспортной системы в отдельное общество со 100-процентной собственностью «Газпрома». Однако даже этот небольшой реверанс в сторону демонополизации был воспринят в «Газпроме» как кощунство, в результате президенту нажаловались на «святотатцев» из МЭРТ, после чего план Грефа завернули назад как раз накануне обсуждения в правительстве. Интересно, что позиция МЭРТ в этой части совпадала с мнением ректора Санкт-Петербургского государственного горного института Владимира Литвиненко, назначенного «идеологом» рабочей группы по недропользованию при Госсовете по поручению Владимира Путина. Литвиненко, в частности, предлагает оставить «Газпром» в качестве холдинговой структуры, объединяющей 100-процентные «дочки», специализирующиеся на добыче, транспортировке, внутреннем сбыте и экспорте.
По версии самой монополии, для реформы вполне достаточно ограничиться программой, предполагающей повышение цен, разрешение торговать частью «газпромовского» газа на аукционе по свободным ценам и определение порядка участия независимых производителей газа в финансировании расширения «газпромовской» трубы. Больше ничего не надо. Ведущий аналитик ИК «АВК» Александра Вертлюгина считает, что подобная модель вряд ли привлекательна для независимых производителей. «В программе «Газпрома» говорится лишь о доступе независимых производителей на внутренний рынок, в то время как вопрос о доступе к экспортным направлениям остается открытым. В таком изложении программа не может заинтересовать независимых производителей, а следовательно, не будет роста добычи, роста конкуренции», – отмечает эксперт.
Отложенная партия
Несмотря на тактический выигрыш «Газпрома» в конфликте со сторонниками реструктуризации монополии, многие эксперты уверены, что альтернативы разделу «Газпрома» нет. В докладе «Газпром» как заемщик: преодоление предубеждений», подготовленном в прошлом году аналитиками группы «Ренессанс Капитал», утверждается, что дробление «Газпрома» в конечном итоге неизбежно, при этом указываются сроки не ранее 2005 – 2006 годов. Аргументы приводятся следующие: «Искаженные цены… приводят к еще более существенному занижению стоимостной цепи в экономике». Как следствие экономика тормозится на текущем низком уровне развития. Кроме того, монопольная структура является фундаментальным препятствием для привлечения инвестиций, без его устранения отрасль обречена на деградацию.
Сходные прогнозы высказывают и аналитики фирмы «ЭРТА-Консалт», специализирующейся на топливно-энергетическом комплексе. По их мнению, модель «либеральной монополии», которую проталкивает «Газпром», нестабильна и не может существовать в течение длительного промежутка времени. С усилением ценового давления монополии будет расти и противодействие со стороны промышленных групп. Рано или поздно влияния монополии будет недостаточно для политического противодействия оппонентам, и тогда будут приняты болезненные политические решения, которые либо вернут систему в русло государственного регулирования, либо будут предприняты усилия для перехода к конкурентно-рыночной модели. Реалистичность этих долгосрочных сценариев можно будет проверить нескоро. Сам план реформы должен быть готов к концу года. В интервью «Ко» высокопоставленный чиновник правительства заявил, что если за оставшееся время «Газпром» и МЭРТ не договорятся, то как минимум кому-то из них придется несладко. И не факт, что виновником будет признано ведомство Германа Грефа. Кроме того, свою роль может сыграть «эффект домино». После завершения консолидации 51-процентного пакета устранено главное препятствие для реформы рынка акций монополии. Эта реформа может стать «локомотивом», поскольку логически и процедурно будет предшествовать любым структурным изменениям в монополии.
* признан в России иностранным агентом.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
