Климатический саммит в Глазго: «Остается только молиться»
Фото: 1PA WIRE /PA IMAGES / ТАСС
Павел Осипьянц — руководитель направления по работе со структурами Евросоюза по вопросам устойчивого развития, Zurich Insurance Group
Климатический саммит COP26 в Глазго грозился стать главным событием года и поворотным пунктом в системном решении проблемы изменения климата. А стал проверкой мировых лидеров на зрелость и очередным примером победы привычки над здравым смыслом. И даже если вынести за скобки парад суперджетов глав государств, оставивший наглядный углеродный след в небе Шотландии, ход саммита показал, что угроза климатической катастрофы по-прежнему остается категорией чисто умозрительной.
«Мне остается только молиться, что эта встреча докажет — системные перемены давно назрели», — с горечью сказал в последний день саммита COP26 принц Чарльз. В этих словах заключена вся драматургия саммита в Глазго — никто не отрицает серьезность проблемы, но решиться на действительно серьезные шаги пока не может. И причины тому самые разные.
Первая из них — это деньги. Для достижения целей Парижского соглашения — удержать глобальное потепление «значительно ниже 2°C» и стремиться к 1,5 °C — необходимо разорвать связь между выбросами углерода и экономической деятельностью, что означает беспрецедентную трансформацию глобальной экономики и энергетической системы и колоссальные инвестиции в новые технологии и инфраструктуру.
Возобновляемые источники энергии, низкоуглеродные виды топлива, электросети, мощности по хранению энергии, инновации по улавливанию углерода — все это необходимо развивать одновременно с адаптацией существующей инфраструктуры к физическим последствиям изменения климата. Необходимые инвестиции — $6,9 трлн ежегодно до 2030 года. Цифра и сама по себе убедительная, но на фоне ковида и общего состояния мировой экономики выглядит еще менее реалистичной.
Остается надежда на «зеленые» инвестиции — объем рынка «зеленых» облигаций уже сегодня составляет около $1 трлн — но этот рынок находится на стадии становления, и правила игры на нем еще только формируются. К тому же основные игроки на этом рынке — это частные компании, в то время как объем государственных «зеленых» облигаций составляет всего 0,3 % от обращающегося государственного долга. Пока же развитые страны не смогли даже выделить $100 млрд в год для удовлетворения потребностей для климатического перехода развивающихся стран, о чем договорились на СОР16 в 2010 году. И не уверены, что смогут взяться за исполнение этих обязательств раньше 2023 года.
Вторая причина — мировой энергетический кризис. Когда оказываешься перед выбором — замерзнуть сегодня или разогреть планету завтра, — вопрос ответственности перед будущими поколениями уже не кажется столь острым. Рекордные цены на газ и пустые хранилища заставили мгновенно пересмотреть взгляды на угольную генерацию даже таких апологетов декарбонизации, как Англия и Германия.
США сожгли в этом году на 20 % больше угля, чем в прошлом. А правительство Китая призвало угольные предприятия работать в три смены, отменило штрафы за выбросы и активно скупает уголь по всему миру.
Третья причина — отсутствие правильных приоритетов и согласованности действий. На фоне пафосных заявлений в Глазго о противодействии климатическим изменениям главы государств не смогли договориться о главном — взять на себя повышенные, или, говоря их терминологией, «более амбициозные», обязательства в части климата.
Фото: AP Photo / Scott Heppell / ТАССИ это при том, что саммит COP26 называли решающим для ограничения глобального потепления. Посланник США по вопросам климата Джон Керри говорил об этом мероприятии как «последней надежде на то, что мир сможет взять себя в руки». Председатель COP26 Алок Шарма высказывался еще более витиевато. «Парижское соглашение работает так, как задумывали его архитекторы. Оно неуклонно повышает амбиции. Но… крайне важно, что нам предстоит еще многое сделать и лидеры должны добиться результатов».
Хуан Пабло Осорнио, глава международной делегации «Гринпис», на СОР упирал на цифру 1,5°C: «Мы хотим, чтобы сокращение выбросов происходило в пределах 1,5°C. Повышение средней глобальной температуры на 1,5°C будет тяжелым, даже разрушительным, но позволит избежать гораздо худшей гуманитарной катастрофы». Об этой же цифре в 1,5°C говорит и Межправительственная группа экспертов по изменению климата, объявляя климатический красный код.
При этом немецкий законодатель от политической группы «зеленых» в Европейском парламенте Михаэль Блосс утверждает, что существующая динамика говорит о другом. Он ссылается на глобальный обзор текущих обязательств, проведенный организацией Climate Action Tracker, который показывает, что при нынешней политике, принятой на уровне ЕС, глобальное потепление достигнет 2,7°C.
Продлив переговоры по климату на COP26 на дополнительный день, почти 200 стран приняли итоговый документ — «Климатический пакт Глазго», — который, по словам Генерального секретаря ООН Антониу Гутерриша, «отражает интересы, противоречия и состояние политической воли в современном мире».
Оценки этого документа со стороны участников диаметрально противоречивые.
«Мы не достигли целей этой конференции… — признал Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш. — Я знаю, что вы разочарованы». И тут же попытался смягчить собственную оценку рассуждениями о ямах и канавах на пути прогресса, которые нужно мужественно преодолевать.
Председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен, напротив, видит результаты саммита весьма позитивными: «Мы добились прогресса в достижении трех целей, которые мы поставили в начале COP26: во‑первых, получить обязательства по сокращению выбросов, чтобы не допустить глобального потепления до предела в 1,5 ℃.
Во‑вторых, достичь цели выделения $100 млрд в год климатического финансирования развивающимся и уязвимым странам. И в‑третьих, достичь соглашения по Парижскому своду правил. Это дает нам уверенность в том, что мы можем обеспечить безопасное и процветающее пространство для человечества на этой планете».
Так достигла конференция своих целей или не достигла? И почему председатель COP26 Алок Шарма постоянно за что-то извинялся?
Председатель COP26 британский министр энергетики Алок Шарма извинялся за явную недостаточность мер, прописанных в долго согласовывавшемся Климатическом пакте Глазго и признал, что понимает «глубокое разочарование» тех, кто надеялся увидеть более убедительный договор.Фото: Christoph Soeder / DPA / Global Look Press
Основные цели СОР26 состояли, во‑первых, в принятии странами согласованных жестких мер по ограничению глобального потепления на 1,5 ℃. Во‑вторых, требовалось согласовать увеличение финансовой поддержки экологическим усилиям развивающихся стран. В‑третьих, было необходимо утвердить глобальную политику ценообразования на углерод. И последнее, и очень важное, — принять однозначное решение относительно угля и по другим видам ископаемых топлив, ответственных за глобальное потепление.
Обсуждение вопроса финансовой помощи развивающимся странам свелось по большой части к упрекам. Главы делегаций бедных стран на протяжении всей конференции призывали к финансированию на основе принципа потерь и ущерба, когда более богатые страны должны компенсировать более бедным последствия изменения климата, к которым они не могут адаптироваться. И упрекали глав развитых стран в том, что они в 2020 и 2021 годах так и не выделили обещанные для этих целей ежегодные $100 млрд, о чем договорились в 2010 году на СОР16. Те же, в свою очередь, вежливо отвечали, «что эта цель вряд ли будет достигнута до 2023 года».
И хотя Швейцария, США и Канада взяли на себя новые обязательства по созданию адаптационного фонда по борьбе с последствиями изменения климата, а Великобритания обязалась выделить £576 млн на пакет инициатив по мобилизации финансирования на развивающиеся рынки и в развивающиеся экономики, вопрос финансовой поддержки стал одним из главных разочарований конференции для многих делегаций из развивающихся стран.
Жаркие баталии развернулись при обсуждении ключевого вопроса о будущем угля — самого загрязняющего ископаемого топлива. Общий прогресс в достижении целей Парижского соглашения идет медленно, и все пути, проанализированные в докладе МГЭИК «1,5 градуса», опубликованном в октябре 2018 года, требуют «резкого сокращения» использования угля. Согласно основному сценарию, представленному в докладе, сжигание угля должно быть сокращено на 75 % по сравнению с уровнем 2010 года к 2030 году и на 98–100 % к 2050 году. Более 40 стран, включая 23 новых, обязались постепенно отказаться от угля, в их числе такие крупные потребители угля, как Польша, Украина и Вьетнам. Крупнейшие страны заявили, что постепенно откажутся от него в 2030‑х годах, а более бедные страны взяли на себя обязательства до 2040‑х годов.
Но пять главных стран — «сжигателей» угля — США, Россия, Китай, Индия и Австралия — отказались подписать соглашение об отказе от угля.
В принятом проекте формулировка была изменена на «поэтапное сокращение» использования угля, что вызвало гневную реакцию европейских и слабозащищенных стран. Председатель COP26 Алок Шарма извинился за «то, как развивался процесс», и добавил, что, как он понимает, некоторые делегации будут «глубоко разочарованы» тем, что более сильные формулировки не попали в окончательный вариант соглашения.
Меню обеда делегатов COP26 включало гамбургеры, оленину, говяжий рамен и хаггис — продукты с максимально высоким углеродным следом. Так, углеродный след хаггиса — 3,4 кг, при том что для соблюдения обязательств Парижского соглашения WWF рекомендует придерживаться цифры углеродного следа при производстве продуктов питания ниже 0,5 кг. Джоэл Скотт-Халкес, представитель Animal Rebellion, сравнил включение в меню COP26 продуктов с большим углеродным следом с разносом сигарет на конференции по раку легких: оно «демонстрирует полную неспособность правительства Великобритании понять первопричину климатического кризиса».
Все остальные декларации были приняты с серьезными оговорками. Декларацию о легковых автомобилях и фургонах с нулевым уровнем выбросов, которая обязывает полностью перейти к их продаже к 2040 году, не была подписана самыми крупными странами-производителями автомобилей — США, Китаем, Германией и Францией.
Глобальное обязательство по метану, обязывающее сократить его выбросы на 30 % к 2030 году, подписали более 100 мировых лидеров — но не подписали Россия, Китай и Индия. А именно на эти три страны приходится больше всего выбросов метана в мире.
Одна из важнейших тем — цена на углерод — вообще выпала из итогового документа саммита.
Единственное, о чем удалось договориться, — о прекращении вырубки лесов после 2030 года.
На соглашении, инициированном премьер-министром Великобритании Борисом Джонсоном, поставили подпись более 100 глав государств, включая президента Бразилии Жаир Болсонару, обвиненного в Международном суде в преступлениях против человечности за вырубку лесов Амазонии. Это обязательство подкреплено почти £14 млрд государственного и частного финансирования. Одни экологи считают это прорывом, другие вспоминают, что аналогичное международное соглашение 2014 года никак не повлияло на проблему вырубки лесов.
Рекомендации для COP26
...по ценообразованию на углерод:
Правительствам следует разработать четкий поэтапный подход к введению минимальных цен на углерод, соответствующий достижению их определяемых на национальном уровне вкладов к 2030 году. В более богатых странах к 2030 году цена должна быть установлена в диапазоне от $80 до $100/тCO2.
Для предотвращения утечки углерода юрисдикции должны создавать коалиции. Эти «климатические клубы» могут ввести механизмы трансграничной корректировки в соответствии с правилами ВТО.
Должны быть заключены дальнейшие соглашения по статье 6.2. Парижского соглашения. Эта статья разработана для того, чтобы позволить странам-участницам сокращать выбросы за рубежом и засчитывать их в климатические цели своей страны. Первые соглашения могут быть использованы в качестве модели, а полученные знания и опыт могут быть переданы другим юрисдикциям.
Ценообразование на углерод должно быть нейтральным с финансовой точки зрения, а доходы должны использоваться для определенных и хорошо информированных целей, таких как инвестирование в проекты, связанные с климатом и энергетикой, или использоваться для устранения возможных социальных последствий ценообразования на углерод.
...по стандартизированным данным:
Должен существовать согласованный на международном уровне набор научно обоснованных таксономий, охватывающих переходный период, а также другие «зеленые» виды деятельности. Международная платформа по устойчивому финансированию (IPSF) и регулирующие органы работают вместе над определением одинаковых типов таксономий. Платформа сосредоточена на обеспечении согласованности таксономий. Эту работу следует ускорить.
Работа Фонда международных стандартов финансовой отчетности (МСФО) по разработке климатических стандартов на основе рекомендаций TCFD должна быть быстро завершена и принята во всем мире. Только при условии обязательной отчетности во всех секторах экономики могут быть разработаны последовательные стандарты с надежными и сопоставимыми данными. Правительствам следует уже сейчас взять на себя обязательства по принятию этих стандартов отчетности и сделать их обязательными.
Для четкого понимания физических рисков правительства стран G20 должны поощрять инвестиции в меры по адаптации и поддерживать страхование, а также создать добровольный государственно-частный центр рисков для обмена подробными данными о рисках, связанных с климатом.
Правительствам следует создавать государственно-частные партнерства для диверсификации рисков через фонды страхования от стихийных бедствий. Согласно недавнему обзору ЕЦБ, страховой сектор может помочь сохранить экономический рост после стихийного бедствия. Как предполагает ЕЦБ, правительства могут смягчить физический риск с помощью страхового покрытия и мер по адаптации.
...по политике в области финансирования и распределения рисков:
Принять на себя обязательства по программе выпуска «зеленых» облигаций, чтобы помочь быстрому и эффективному развитию рынка.
Работать с частным сектором по разработке стимулов для увеличения частных инвестиций ex-ante и более активного использования государственных фондов восстановления для поддержания устойчивости. Этому может способствовать на международном уровне Совет по финансовой стабильности (Financial Stability Board) и ОЭСР (OECD).
Поддерживать выявление инвестиционных возможностей, особенно на уровне муниципалитетов, и помогать местным органам власти, поскольку измерение воздействия, отчетность, масштабирование и объединение являются проблемами для местных органов власти, стремящихся выпустить рыночные и стандартизированные облигации.
Создать финансовые стимулы для технологий отрицательных выбросов, чтобы стимулировать нейтрализацию, включая цену на углерод, субсидии или налоговые скидки и мандаты на внедрение, которые применяются в других областях (например, портфельные стандарты возобновляемых источников энергии или обязательства по постепенному отказу от использования автомобилей с ДВС). Такой подход «стимулы + мандат» следует применять и к развитию технологий с отрицательными выбросами.
Четко включить адаптацию в сферу действия программ «зеленого» восстановления и создания более совершенных условий.
Повышение прозрачности инвестиционных возможностей путем разработки инструментария, который связывает инвесторов с инвестициями.
Следующая конференция ООН по климату — COP27 — пройдет в 2022 году в Египте. Разлетевшиеся на собственных самолетах из Глазго лидеры 200 стран опять остались с проблемой изменения климата один на один. Как далеко каждый из них продвинется в решениях, под которыми поставил собственную подпись, за этот год?
Метеорологи ООН заявляют, что в 2020 году зафиксирована температура на 1,2 °C выше доиндустриального уровня 1850–1900 годов.
А в дни саммита в Глазго они сообщили, что 2021 год будет одним из семи самых жарких за 170 лет наблюдений. От критической цифры в 1,5°C, обозначенной шесть лет назад в Парижском соглашении, сегодня человечество отделяют всего три деления.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
