Мнимый кризис
На своей пресс-конференции Гайдар заявил, что через 3 – 4 года в России может наступить банковский кризис. Егор Тимурович описывает ситуацию следующим образом. Государственные банки кредитуют крупные госкомпании, рентабельность которых завязана на конъюнктуру мировых цен на нефть, и в случае падения этих цен риски кредитов, выданных государственными банками, становятся очень серьезными.
Эти представления совпадают с затасканным тезисом Илларионова* о «страшном» увеличении задолженности государственных компаний. Возникает путаница: эти компании представляются чем-то вроде Госплана, неразрывно связанного с бюджетом, в то время как они являются мощнейшими корпорациями, долгосрочная коммерческая мотивация которых только усилилась с приходом новых владельцев.
Так называемая «задолженность» возникла в результате крупных инвестиций этих компаний. Только официально подтвержденные инвестиционные программы госкомпаний сейчас составляют $21 млрд, а если мы посмотрим прогноз инвестиций на 2006 год, то это минимум $25 млрд. Имеются в виду не покупка активов и не какие-то спекулятивные операции, а именно вложения в развитие, средства на которые, кстати, привлекаются не столько российскими государственными, сколько иностранными коммерческими банками. Таким образом, надо понимать, кризис угрожает в первую очередь тем первоклассным иностранным банкам, которые кредитуют эти компании?
В свое время Гайдар очень точно назвал динамику цен на нефть 1970 – 1980 годов историей болезни Советского Союза, причем с известным летальным результатом. Такое предупреждение не только актуально, но и полезно, тем более что тогда обрушение цен на нефть имело конкретный политический мотив. Тем не менее современная конъюнктура, в том числе и политическая, несколько иная. Например, США не заинтересованы сейчас в падении цен на нефть, поскольку это укрепит позиции их основных конкурентов – Европы и Китая. Кроме того, данный анализ совершенно не учитывает реального прогноза динамики курса доллара. Нефтяные цены растут не столько физически, сколько номинально, в долларовом исчислении. В итоге обесценивание доллара снижает реальные объемы обязательств госкомпаний (тех самых обязательств, которые должны вызвать банковский кризис).
Тем не менее Егор Тимурович, как бы ни относиться к нему политически, все-таки серьезный экономист. Описанная им угроза, безусловно, существует. Тем более странно, что госкомпании вынуждены привлекать дорогие коммерческие займы в то время, как правительство из кожи лезет, чтобы досрочно погасить кредиты по госдолгу, гораздо более дешевые. При этом размеры Стабфонда и валютных резервов, то есть средства, изымаемые из экономики, превышают все разумные пределы.
Вообще единственным основанием банковского кризиса в России служит политика увеличения Стабфонда. Именно этот фонд является основным институтом снижения (по сути, истребления) банковской ликвидности. Посему поразительно, что в том же выступлении Гайдар призывает не к разумному использованию Стабфонда, а к еще большему его раздуванию. Одно из предложений – понизить планку отсечения, то есть увеличить Стабфонд, превратив его, как говорит Гайдар, в фонд будущих поколений. Мне представляется, что даже эти самые широкомасштабные заимствования, которыми Егор Тимурович пугает, в гораздо большей степени являются фондом будущих поколений, чем так называемый Стабфонд. Если мы станем замораживать средства, необходимые для ускоренной модернизации, то будущим поколениям этот фонд не понадобится: либо не будет поколений, либо это будут поколения другой страны, что уже не есть наша забота.
* признан в России иноагентом.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
