На троих
«Если Великобритания не может колонизировать Месопотамию, она должна стать для нее «направляющей сущностью». Все равно, каким образом мы сохраним нефть, но она должна у нас быть».
Лорд Бальфур, министр иностранных дел Великобритании. 1918 год.
Проект раздела Ирака на три зоны, подконтрольные США и их союзникам, уже одобрен «неприсоединившимися странами» и полным ходом претворяется в жизнь. Сейчас только шииты да антиглобалисты продолжают осуждать колонизацию независимых государств Ближнего Востока и ущемление права народов на самоопределение.
Границы нынешнего Ирака в свое время тоже были прочерчены карандашами западных дипломатов, причем нефтяные интересы сыграли в этом процессе не последнюю роль.
Государства Антанты (союз Франции, Великобритании и России) в 1916 году заключили соглашение Сайкса-Пико, которое предусматривало раздел территории Оттоманской порты, в состав которой в то время входили большинство всех современных государств Ближнего Востока. Порта воевала в первой мировой на стороне Германии и Австро-Венгрии, но торг победителей по поводу месопотамских залежей нефти начался задолго до войны и даже отчасти спровоцировал ее.
А такие понятия, как «суверенитет» и «право народов на самоопределение», ввели в политическую риторику лидеры США, когда обнаружили, что Франция и Великобритания едва не поделили ближневосточную нефть без их участия.
«Больной человек Европы»
Так Оттоманскую порту прозвали в конце XIX века Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Впрочем, деловая и политическая элита Европы того времени скорее склонна была видеть в Порте не «человека», а дойную корову.
Турецкую военную машину финансировали Английский банк и французский Сredit Lyonnais – османский султан задолжал им почти 250 млн лир, из которых 143 млн лир составляли проценты по займу. Выплата контрибуции после поражения в русско-турецкой войне 1877 – 1878 годов доконала турецкие финансы, и страна после объявления дефолта в 1881 году перешла под внешнее управление. Новый султан Абдул-Хамид II подписал указ о создании Администрации оттоманского публичного долга, в руководство которой вошли представители британских и французских банков-кредиторов.
Русский посол Нелидов в 1890 году сообщал в Петербург: «Экономика империи перешла в руки иностранцев… дело идет к тому, что в недалеком будущем османское финансовое ведомство вообще будет заменено каким-либо международным учреждением».
Борьба за банкрота
Султан Абдул-Хамид был не первым и далеко не последним банкротом, который научился сталкивать кредиторов лбами. На заре своего правления он объявил курс на индустриальную модернизацию страны и обратился к европейским банкам с новыми инвестиционными проектами. Традиционные кредиторы решили не рисковать, и тогда султан привлек капиталы из Германии, которая в тот момент мечтала перехватить у Франции и Великобритании хотя бы часть их колониальных владений.
97% новых кредитов Абдул-Хамид потратил на покупку продукции германской промышленности, а также гарантировал последней лучшие концессии в стране. Немецкий банк и промышленные концерны Krupp, Mauzer и Tissen закачали в Турцию за первое десятилетие XX века более 1 млрд марок, а их представители вошли в совет Администрации публичного долга.
Во Франции и Великобритании приход в Турцию немецких концернов расценили почти как военное вторжение. Кредиторам стало некогда взимать долги – члены совета Администрации занимались тем, что ставили друг другу палки в колеса, обостряя и без того сложные международные отношения. А султан, которого каждый из конкурентов пытался переманить на свою сторону, получал транши и от одних и от других.
Задолго до нефти
В 1905 году к Администрации оттоманского публичного долга обратились предприниматели Уильям Нокс д’Арси и Джордж Рейнолдс – хозяева Anglo-Persian oil company, уже много лет безуспешно искавшие нефть в соседней Персии. Они предложили провести разведку нефтяных залежей вокруг городов Багдад, Мосул и Киркук.
Потенциал нефти в тот период еще оставался под вопросом. В транспорте и промышленности ее только начинали использовать, да и то лишь в США. В Старом Свете главным энергоносителем был уголь, а нефть шла в основном на производство осветительного керосина.
Тем не менее предложение вызвало политическую бурю. Хотя нефтью ни в Персии, ни в Турции еще и не пахло, в германский генштаб полетели тревожные телеграммы агентов о том, что английский флот в ближайшее время может быть переведен на новое горючее. В Германии была развернута программа строительства дизельных подводных лодок, а Немецкий банк через Администрацию оттоманского публичного долга начал требовать от Абдул-Хамида концессии на разработку нефти в Месопотамии.
С другой стороны, на султана начали давить агенты нефтяного консорциума RoyalDutch/Shell. По поручению его руководителей в Багдад отправился советник султанского правительства Калуст Гульбенкян. До Месопотамии он, правда, не доехал – заблудился в пустыне, но в отчете, который он написал на основе слухов и поверий местных жителей, нефть в районе Багдада просто сочилась из земли.
Повышенный интерес к османской нефти со стороны Немецкого банка и генштаба вызвал беспокойство в британском кабинете. В 1910 году, когда в Персии все же нашли нефть, британское правительство выкупило 51% акций Anglo-Persianoilcompany. А в 1911 году правительство Великобритании проявило интерес и к месопотамским залежам.
Стамбульский конь
К тому моменту Абдул-Хамида отстранили от власти младотурки – заговорщики из подпольной партии «Единение и прогресс». Младотурецкая революция 1908 года прошла под лозунгами избавления от иностранного господства и возрождения Порты как великой державы. Однако, захватив власть, младотурки осознали, что империя настолько погрязла в долгах, что ее дешевле уничтожить, чем возродить. Единственным шансом для Порты оставалось сделать правильную ставку в прогрессирующем конфликте Антанты и Союза центральных держав (Австро-Венгрия и Германия).
Центральные державы, благодаря миллиардным инвестициям в турецкую экономику, надежно привязали интересы Порты к своим, но до самого начала мировой войны турки делали авансы и Антанте. Русский министр иностранных дел Сазонов летом 1914 года с уверенностью докладывал Николаю II, что турки без сомнения вступят в Антанту. Эта политика Порты позволила Центральным державам в первые дни войны ввести германский флот в Черное море, фиктивно продав его «нейтральной» Порте.
В 1911 году, когда в Стамбуле шли переговоры о месопотамских нефтяных концессиях, младотурки заслали «троянского коня» Великобритании. Они создали национальную монополию Turkishpetroleum, в которой по 22% принадлежало «антантовским» RoyalDutch/Shell и Anglo-Persianoil, а 51% – Османскому банку, основанному некогда британскими финансистами, но при младотурках перешедшему под контроль Немецкого банка. Еще 5% получил Калуст Гульбенкян, который немедленно заработал прозвище «пятипроцентный Талейран»: именно он со своим пакетом решал, какой из союзов получит доступ к турецкой нефти. Рассчитывая на близость Гульбенкяна к RoyalDutch/Shell, в британском кабинете не испытывали сомнений в том, что контроль над Месопотамией получит Антанта. Правда, сам Калуст шутил, что «нефтяная дружба – дело скользкое».
Проблема нефти важнее всех других
28 июня 1914 года правительство Турции официально подписало концессионное соглашение с Turkishpetroleum. В этот же день в Сараеве сербский террорист Гаврила Принцип застрелил эрцгерцога Франца-Фердинанда, в ответ австрийская артиллерия подвергла обстрелу города Сербии, и покатилось…
«Сейчас проблема нефти важнее любой другой, – заявлял в британской палате общин госсекретарь по делам колоний Уолтер Лонг. – В этой войне недостаточно располагать людьми, амуницией и деньгами. Без нефти эти преимущества мало чего стоят».
Во многом нефтяной дефицит предопределил характер первой мировой. Без техники, которая работала на нефти, в войне возник паритет сил, и с конца 1915 года, когда были исчерпаны последние довоенные запасы, положение на западном фронте практически не менялось.
«А что, англичане не придут?»
В ноябре 1914 года доли британцев в Turkishpetroleum были реквизированы младотурецким правительством. Правда, большого смысла эта акция не имела: во-первых, в Месопотамии к тому моменту еще не успели пробурить ни одной скважины, а во-вторых, восточные провинции Порты и прежде были почти неуправляемы, а с началом войны среди местных князьков расцвел махровый сепаратизм.
На юго-востоке Аравийского полуострова антитурецкое восстание поднял лидер ваххабитов Абдель Азиз ибн Сауд. В Мекке выступил клан Хашимитов во главе с местным шерифом Хуссейном. Оба движения боролись за отделение арабских провинций от Порты и за создание арабской конфедерации.
Сепаратистов активно поддерживали британские представители, причем индийское бюро английской разведки поставляло оружие и обещало арабскую корону ибн Сауду, а Хашимитов направлял сотрудник арабского бюро британской разведки Томас Эдвард Лоуренс. Хашимиты в 1916 году выбили турков из Дамаска. В ночь победы он посоветовал Фейсалу – сыну Хуссейна срочно создать национальное правительство и принять сирийскую корону. «А что, англичане не придут?» – удивился повстанец. «Непременно придут, – ответил Лоуренс. – Проблема в том, что они могут потом не уйти».
Синий, желтый, красный
Однако Лоуренс слишком долго жил на арабском востоке и сильно отстал от новейших тенденций тайной европейской дипломатии. С конца 1914 года между странами Антанты шли консультации о послевоенной судьбе Турции. Россия, Англия и Франция сходились во мнении о том, что история Османской империи подошла к концу. Интриги Абдул-Хамида и предательство младотурков не забылись: три державы готовы были в случае победы поделить территорию на три зоны контроля, но о границах им удалось договориться лишь к маю 1916 года. Британский и французский дипломаты Марк Сайкс и Франсуа-Жорж Пико подписали в Лондоне протокол, в соответствии с которым Англия получала центральную и южную Месопотамию, палестинские порты Хайфа и Акка («красная зона»), Франции доставались Сирия, Ливан, Киликия и юго-восточная Анатолия («синяя зона»). России отходили Босфор и Дарданеллы вместе со Стамбулом, а также юго-западная Армения и часть северного Курдистана («желтая зона»). Палестина и оставшаяся часть арабских провинций («коричневая зона») должны были перейти под совместное управление Антанты, а в будущем там планировалось создать арабскую конфедерацию.
Захватив столицу Сирии, Лоуренс влез в «синюю зону». Эта оплошность в будущем едва не привела к вооруженному конфликту между Францией и Великобританией. Из Дамаска части британской армии двинулись в «красную зону», захватив по дороге заодно и французский Мосул, считавшийся одним из самых перспективных нефтяных районов.
На парижской конференции 1919 года французский премьер Жорж Клемансо и премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж едва не пустили в ход кулаки, обсуждая вольности Лоуренса. Лишь год спустя проблема была урегулирована. Клемансо отказался от притязаний на Мосул, а в обмен получил Сирию и 25% акций возрожденной Turkishpetroleum. Сирийского короля Фейсала I англичане перевели на новое место службы без понижения в должности – королем в Ирак.
Выход России из войны и вступление в Антанту новых членов перекроили карты, которые так долго и тщательно чертили дипломаты. Правительство Италии, после известия в августе 1917-го о разделе Порты, немедленно потребовало свою долю. Итальянцам отрезали «зеленую зону» от будущей арабской конфедерации. В то же время без каких бы то ни было договоренностей греческие войска оккупировали Додеканезские острова, а затем город Измир.
В 1918 году, после капитуляции младотурецкого правительства и захвата Стамбула войсками коалиции, в Турции вспыхнуло восстание, возглавляемое будущим Отцом турков Мустафой Кемалем. Считается, что поводом послужила публикация в одной из турецких газет текста соглашения Сайкса-Пико. По одной из версий, в газету этот сверхсекретный документ попал из российского МИДа, в кабинетах которого уже вовсю хозяйничали большевики, выступавшие, как известно, за «мир без аннексий и контрибуций».
Профессиональный военный Мустафа Кемаль Ататюрк остановил продвижение вглубь страны греческой армии и воссоздал в Анкаре Великое национальное собрание, которое пользовалось поддержкой и Советской России, и США. Впоследствии в 1923 году он провозгласил Турецкую республику, которую Франция и Великобритания признали, но лишь после того, как Ататюрк гарантировал, что не будет претендовать на уже поделенные ими арабские провинции. Кроме того, молодой республике пришлось признать часть старых имперских долгов и примириться с отсутствием на своей территории каких-либо полезных ископаемых.
Проповедь миротворца
Президента США Вудро Вильсона, выступившего в 1918 году с инициативой создания Лиги наций (органа, который должен защищать права новых республик, возникших на обломках рухнувших империй), в Европе поначалу подняли на смех. Клемансо обозвал его на Версальской мирной конференции «квакерским проповедником», или, если по-русски – «блаженненьким». О каком праве народов на самоопределение может идти речь, если 13 млн европейцев погибли в битвах за эти колонии и их ресурсы?
С другой стороны, проигнорировать «14 пунктов Вильсона» тоже было невозможно: именно Штаты подставили плечо Антанте, после того как из коалиции выпала Россия, да и единственный нефтяной ручеек, питавший войну в Европе, тек из США.
Теперь Вильсон не требовал себе доли в военной добыче, а вежливо просил союзников не рассматривать в качестве добычи освобожденные народы и не воевать с ними и друг с другом за отбитые у Центральных держав природные богатства. Не стоило забывать и о том, что большинство победивших стран находились в глубоком долгу перед США не только в переносном, но и в прямом смысле.
Так или иначе программа Вильсона была принята, Лига наций раздала мандаты на управление территориями странам-победителям, и приняла под свой прямой контроль «яблоки раздора» – спорные территории, из-за которых могла вспыхнуть новая война. Но тут обнаружилось, что новая «вашингтоно-версальская» политическая система – это далеко не «царство Божье», которое обещал Вильсон, и что США, отказавшись от участия в дележе военной добычи, обеспечили себе право требовать чего угодно и в любой момент.
Первый инцидент вспыхнул все из-за тех же месопотамских месторождений. США, снабжая Антанту нефтью, сильно уменьшили собственные запасы. В 1919 году директор геологической службы США Джордж Отис Смит предсказал истощение разведанных американских месторождений в течение ближайших 9,5 лет и предложил президенту «морально поддерживать любое усилие американского бизнеса, направленное на расширение деятельности по добыче нефти за пределами США».
Действительно, за годы войны экспорт вырос до 1/3 добычи, а цена – на 50%. Добывающие компании придерживали запасы в ожидании дальнейших скачков цен. После того как зимой 1919 на центральные штаты обрушились ураганы и несколько человек замерзли в собственных домах, в США заговорили об энергетическом кризисе.
Мандатная зона бензина
Два геолога из StandardoilofNewJersey были направлены на разведку в Месопотамию, но в Багдаде их арестовали солдаты британской армии и выслали из страны.
Компания обратилась в госдепартамент, оттуда жалоба пошла в Лигу наций, которая тут же поставила под сомнение права британских компаний монопольно добывать нефть на Ближнем Востоке. В 1920 году была возрождена монополия Turkishpetroleum с участием BP, RoyalDutch/Shell, Французской национальной нефтяной компании и Гульбенкяна, но ее юридический статус легко было оспорить, чем и занялись американцы. В Лондон отправился Уолтер Тигл, глава StandardoilofNewJersey и полномочный представитель консорциума американских нефтяников, имевших виды на залежи в Ираке.
Тигл поставил перед акционерами условие – либо концессионное соглашение с Turkishpetroleum 1914 года не признается Лигой наций и англичанам придется с нуля строить отношения с иракским королем Фейсалом, обиженным на Великобританию за смещение его с сирийского трона, либо акционером компании становится американский консорциум. Крыть было нечем.
Американец поднял последний вопрос – концессия Turkishpetroleum включала так называемый пункт о самоограничении. В соответствии с ним создатели компании не могли в пределах Османской империи разрабатывать нефть иначе как в рамках общих программ компании. Один из американских участников заседания обвел на карте красным карандашом довоенные границы Порты, разрезанной теперь на лоскуты британских и французских мандатных зон и марионеточных королевств. Европейцы, завоевав Ближний Восток, не имели права разрабатывать в своих колониях нефть без разрешения и участия американских компаний. США обозначили свою мандатную зону, которая включала все остальные зоны.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
