Три Милана Панича
В ICN Pharmaceutical, самом крупном иностранном производителе лекарственных средств в России (доля рынка 7 - 8%) произошли резкие изменения. Компания ICN, созданная бывшим югославским премьер-министром Миланом Паничем, всегда оставалась "компанией одного человека" и получила от него все черты "большого политика". В начале лета 2000 года имидж ICN среди американских инвесторов снова определил стратегию развития: стремясь избавиться от репутации восточноевропейской компании, руководство решило разделить ICN на три независимые части. Первая будет крепкой американской фармацевтической корпорацией второго плана, вторая - перспективной биотехнологической компанией, а третья - мощным, но высокорисковым лидером фармацевтической отрасли Восточной Европы.
Лекарства от Тамерлана
"Есть известная притча об империи, над которой никогда не заходит солнце. И над империей ICN солнце не заходит никогда", - заявил несколько лет назад Милан Панич, говоря о перспективах развития своей компании. Действительно, на начало 1998 года ему удалось почти невозможное: компания "без истории" смогла закрепиться на американском фармацевтическом рынке. Ее собственная разработка - препарат "рибовирин", известный на рынке как Virazol, производился по лицензии компанией Schering-Plough, что давало ICN в виде роялти десятки миллионов долларов в год. Да и в остальном все было прекрасно: компания продавала свою продукцию в 90 стран мира и активно развивала производственные программы в Восточной Европе. Прочными казались и позиции ICN в Югославии. Несмотря на конфликты Панича с правительством страны, дочернее предприятие компании ICN Galenika заключило долгосрочный контракт с местным минобороны. Кроме того, ICN имела производственное подразделение в Черногории, куда инвестировала $35 млн. Компании удалось обосноваться на рынках Чехии, Венгрии, Польши, но особенно хорошо дела шли в России. За короткий срок Паничу удалось создать производственный холдинг из 5 крупных комбинатов: санкт-петербургского "Октября", томского фармкомбината, курского завода "Лексредства", йошкар-олинского "Марбиофарма" и челябинского "Полифарма". Объем продаж компании в России в I полугодии 1998 года вырос на 40% и составил свыше $117 млн. Стратегия ICN была ясной и четкой: используя деньги, заработанные на Западе, компания инвестировала их в Восточную Европу, и прежде всего в Россию. По прогнозам ICN, сделанным в середине 1998 года, российское годовое потребление лекарств должно было вырасти с $3,5 млрд до $10 млрд.
Проблемы начались на родине Панича - в Югославии. Сначала правительство страны объявило дефолт по товарным кредитам ICN Galenika местному минздраву. В ответ на протесты ICN правительство национализировало комбинат.
Почти одновременно в США комиссия по ценным бумагам начала расследование нарушений при продаже акций ICN. До тех пор пока рынок Восточной Европы рос и развивался, компания могла спокойно переносить наезды американских государственных регуляторов: ICN по-прежнему интересовала инвесторов как рискованное, но прибыльное вложение. Но тут - как назло - в России разразился августовский кризис, который резко сузил реальный и потенциальный рынок сбыта компании. Как следствие совет директоров ICN был вынужден сократить объемы инвестиций в регион. Однако уже в 1999 году стало понятно: в Америке и Европе слишком много собственных проблем, чтобы интересоваться "российскими фармацевтами". В результате всех этих событий ICN начала терять свою капитализацию (см. график).
Сам себе Microsoft
Решение проблем ICN лежало на поверхности. Еще в 1998 году Special Situations Partners (SSP) - группа портфельных инвесторов компании, владеющая 7,5% акций, обращалась к руководству ICN с предложением выделить ее восточноевропейский бизнес в отдельную структуру. Однако Панич оказался большим упрямцем: предложения SSP были отвергнуты, а затем ICN в очередной раз продемонстрировала свой характер, перенеся штаб-квартиру подразделения международных операций в Москву. Инвестиции в Россию, по словам Панича, по-прежнему оставались приоритетом ICN: компания даже сделала заявление о начале строительства нового научно-производственного комплекса в России и инвестициях в $6 млн в научные разработки российских НИИ.
Но если в России дела компании, даже несмотря на кризис, обстояли совсем неплохо (ICN даже удалось приобрести за $7,5 млн у бельгийской Group Multifarma крупную московско-петербургскую аптечную сеть, что позволило построить полную цепочку от производителя до покупателя), то в США тучи сгущались. В августе 1999 года комиссия по ценным бумагам США (SEC) заявила, что группа частных инвесторов подала жалобу на ICN по поводу недостоверности предоставляемой компанией информации. Капитализация ICN продолжала падать, вынуждая Панича к действию. Но и на этот раз он остался верен себе.
В начале текущего года ICN привлекла группу специалистов UBS Warburg для анализа деятельности компании и выработки мер по повышению ее капитализации. Компания отказалась от публикации полученных результатов - по некоторым сведениям, инвестиционный банк предложил Паничу сделать то же самое, что и SSP. В ответ SSP заявила, что она намерена предложить SEC свой план разделения компании и будет продвигать его среди акционеров в обход руководства. 12 июня план был представлен в SEC. На следующий же день менеджмент ICN тоже подал туда заявку о намерении вывести на рынок акции своей дочерней компании -Ribapharm. Одновременно руководители ICN представили программу реструктуризации компании, практически не отличающуюся от плана SSP.
Итак, ICN разделяется на три части. Первой компанией, которая появится на рынке в конце лета, будет Ribapharm. Согласно плану этой биотехнологической компании будут переданы права на получение роялти за препарат "рибавирин". Таким образом, Ribapharm имеет гарантированные $120 - 140 млн в год, которые планируется направлять на создание новых препаратов. В сентябре на собрании акционеров ICN будет утверждено и второе предложение менеджмента: ICN разделится на американскую ICN Pharmaceutical со штаб-квартирой в Коста Меса (Калифорния) и европейскую ICN International. Первая компания сохранит существующую структуру собственности, вторая же в конце 2000 года продаст неконтрольный пакет акций через Будапештскую и Лондонскую биржы.
От размещения акций компании Ribapharm акционеры ICN рассчитывают получить не менее $250 млн. Сколько удастся выручить за акции ICN International - не известно никому, поскольку это прежде всего российские активы.
Восточный человек в западном костюме
План разделения компании на три части, впрочем, не вызвал энтузиазма среди биржевых игроков: в тот же день акции ICN упали на 11%. Некоторые эксперты считают причиной этого экстравагантность Панича, который сделал вид, что план раздела - плод его менеджерского умения, а не результат годичной борьбы с миноритарными акционерами. Однако к этому все привыкли. Скорее дело в том, что югославскому экс-премьеру, изо всех сил старающемуся стать благопристойным американским бизнесменом, теперь просто отказываются верить.
У инвесторов, надо заметить, есть основания для пессимизма. У империи ICN, в которой "не заходит солнце", есть обратная сторона. С точки зрения бизнеса ICN - это мощная компания мирового масштаба, имеющая разработки, интересные даже для мэйджоров мирового фармацевтического рынка, и с вновь растущими после кризиса 1998 года объемами продаж. Но с точки зрения деловой практики ICN зачастую выглядит как неуклюжее детище "красного директора", сумевшего выйти на международный рынок, но сохранившего прежние медвежьи повадки.
Особенно заметны маленькие слабости ICN в Восточной Европе, где Милан Панич чувствует себя как дома. К примеру, на пост генерального директора ICN по Восточной Европе был назначен экс-министр иностранных дел России Андрей Козырев, хотя обычно на такие должности назначают квалифицированных управленцев с западным опытом и соответствующим образованием. Другой пример: после встречи с вице-премьером российского правительства Валентиной Матвиенко Милан Панич объявил о небесспорных планах строительства крупного научного центра ICN в России. В результате Милана Панича все чаще сравнивают с другим не менее успешным и до смешного амбициозным конкурентом ICN в России - Владимиром Брынцаловым, владельцем группы "Ферейн".
Не исключено, что "российская" часть ICN - ICN International будет развиваться активнее своей американской "прародительницы": команда Панича пока демонстрирует в Восточной Европе значительно большие успехи, чем в США. Но пока компания рассчитывает на рост капитализации именно "мамы" - калифорнийской ICN Pharmaceutical. Впрочем, Панич остается главой всех трех компаний, а значит, "югославский" стиль ICN останется актуальным не только для России, но и для Америки. А также для ученых.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
