«Бей первым, Дональд!»: в какую азартную игру играет Трамп
Фото: Daniel Torok / Keystone Press Agency / Global Look Press
Тарифная война, развязанная президентом Трампом против союзников и противников, заставила вспомнить опыт предыдущих тарифных ограничений, которые вводили США. Предсказать окончательный результат такой политики трудно — особенно если не знать, чего же все-таки хочет добиться Трамп?
На самом деле понять алгоритм действий Трампа можно с помощью теории игр, утверждает профессор Tilburg University Сильвестр Эйффингер в статье «Некооперативная игра Трампа». То, что делает Трамп, в теории игр называется «игра Штакельберга». Ее правила объясняет Дмитрий Прокофьев, автор телеграм-канала «Деньги и песец».
Лидеры и последователи
Немецкий экономист барон Генрих фон Штакельберг в некотором роде наш соотечественник — он родился в 1905 году в Москве, в семье балтийских немцев, после революции вернувшихся на историческую родину. Штакельберг изучал экономику и математику в Кельнском университете, занимался исследованиями в области ренты, теории издержек, изучал проблемы равновесия в рыночных структурах. Преподавал в Кельне, Берлине и Бонне. Известность Штакельбергу принесла описанная им в 1934 году теоретико-игровая модель олигополистического рынка (то есть рынка, где доминируют всего несколько игроков) при наличии информационной асимметрии.
В модели Штакельберга описана ситуация олигополистического рынка, в которой есть ведущий игрок — «лидер», принимающий решения первым, и «ведомые», чьи решения — функция от решений лидера. То есть действия игроков зависят от того, что предпринял ведущий игрок. При этом «лидеру» известно, что «ведомый» будет учитывать его стратегию при принятии решений.
Штакельберг показал, что наличие информационной асимметрии позволяет «лидеру» получать больший объем прибыли, чем «ведомому». Как это работает применительно к инициированному Трампом торговому конфликту США с Китаем и Европой?
Трамп начинает, и…
Модель Штакельберга действительно можно применить к политике, особенно к торговым конфликтам и тарифным войнам Дональда Трампа («пошлины на все, ввозимое в США», ставшие ключевым элементом его внешнеэкономической деятельности).
Как это работает?
1. Лидер (США) vs. Последователи (другие страны)
США (лидер) первыми вводят тарифы (например, на китайские товары или европейские автомобили), зная, что другие страны вынуждены будут реагировать. Китай/ЕС (последователи) отвечают своими пошлинами, но их действия уже зависятот шага США.
2. Преимущество первого хода
Как в модели Штакельберга, лидер (США) получает выгоду, потому что:
заставляет другие страны играть по своим правилам;
может диктовать условия переговоров (например, Китай вынужден идти на уступки). Однако если последователи (Китай, ЕС) реагируют жестко, возникает торговая война, где все проигрывают.
3. Равновесие в торговой войне
В идеале США хотели бы, чтобы другие страны просто приняли их тарифы без ответных мер. Но на практике Китай и ЕС не уступают, и возникает неэффективное равновесие с высокими пошлинами для всех. Так, собственно, произошло в ходе торговой войны Трампа с Китаем во время его первого срока, где не было победителя и все стороны в конечном итоге пошли на компромисс, понеся в придачу сопутствующий экономический ущерб.
Ракеты против тарифов?
На этот раз все по-другому, объясняет профессор Эйффингер. В отношениях с Европой у Трампа есть и другой козырь, повышающий ставки в игре и дающий ему новые шансы на победу. Этот козырь — европейская безопасность, ключи от которой в значительной степени находятся в руках Трампа. Америка по-прежнему является доминирующим игроком в военной сфере и, в частности, военной разведке. Это дает Трампу преимущество в игре. США лидируют, а Европа может только следовать.
Трамп делает ход, угрожая отказаться от обеспечения военной безопасности Европы, — и дает понять, что может и пересмотреть свое решение, если Европа склонится перед экономическим диктатом США. Европа оказывается в сложной ситуации: ей придется либо резко увеличивать свои расходы на противостояние внешним угрозам, либо договариваться с хозяином Белого дома на его условиях. Что так, что эдак — Евросоюзу придется потратить огромные средства и ресурсы, чтобы вернуть ситуацию в состояние стратегического равновесия. И пока что Европа не готова идти у Трампа на поводу: президент Франции Эммануэль Макрон заявляет о готовности предоставить ядерное оружие для европейской обороны, не полагаясь на США, а правительство Германии при новом канцлере Фридрихе Мерце отказывается от закрепленного в Конституции Германии ограничения на государственные заимствования для финансирования расходов на оборону.
Трамп рассчитывает, что Европа окажется заложником двух своих слабостей:
Военной зависимости НАТО от США.
Разобщенности (27 стран с разными интересами и такими процедурами согласования решений, при которых одна-две маленькие страны, живущие на субсидии ЕС, могут блокировать решения старой Европы).
Но теоретически Европа может перехватить инициативу, сделав, к примеру, такие шаги, как:
создание реальной армии ЕС (без расчета на поддержку США) с опорой на ядерный щит Франции (Париж может предложить «европейскую ядерную доктрину» в обмен на политические уступки от Германии и Восточной Европы) и усиление собственной спутниковой группировки и разведывательных структур;
достижение энергетической независимости (без трубопроводного газа из РФ и сжиженного природного газа из США). Для этого понадобится ускоренный переход на ВИЭ плюс развитие атомной энергетики;
развитие финансовой системы вместе с расширением использования евро.
Плюс Европа может пойти на временный отказ от процедур согласования решений — чтобы не позволить оппортунистам блокировать решения большинства.
Проблема в том, что реализация всех этих мер требует времени, и результат придет в будущем, а вот «тарифы Трампа» — уже реальность сегодняшнего дня.
С другой стороны, не так много времени на игры остается и Трампу: на промежуточных выборах через полтора года республиканцы могут крупно проиграть, и тогда в США сложится новый баланс сил — с оппонентами-демократами в Конгрессе. Так всегда было до сих пор. Поэтому Трамп рассчитывает достичь своих заявленных целей — вернуть господство в военном, политическом и экономическом смысле — максимально быстро, поэтому Америка и пытается оказать давление на весь остальной мир. Но пока получается «не очень». Почему?
От конфликта к компромиссу
Уязвимость тарифной политики Трампа объяснял великий макроэкономист Оливье Бланшар. Тарифы могут вводиться по понятным, хотя не обязательно хорошим причинам: защита определенного сектора (правильно это или нет), извлечение ренты из иностранных производителей, если такая рента имеется. Конечно, если последует ответная реакция, хуже будет всем, но риск иногда оправдан.
Однако пошлины «по всем фронтам» — худший из возможных вариантов тарифов. Они вредны даже для страны, которая их вводит, причем даже без ответных мер.
Стандартный сценарий выглядит так: сначала эффект от повышения тарифов может показаться позитивным — импорт сокращается, спрос на отечественные товары растет, торговый дефицит уменьшается. Но при меньшем дефиците и более высоких процентных ставках, необходимых для контроля спроса, доллар укрепляется (скажем), экспорт становится менее конкурентоспособным. В итоге торговый дефицит возвращается к исходному уровню.
Что получается? Все бесполезно?
Даже хуже. Возникает дорогостоящая переориентация экономики с экспорта на секторы, конкурирующие с импортом. Растет неэффективность распределения ресурсов. А доходы от пошлин в итоге в основном оплачивают сами американские потребители.
Есть важный нюанс, меняющий стандартный сценарий: огромная неопределенность в отношении тарифной политики Трампа. Будут ли тарифы носить транзакционный или постоянный характер? Они останутся на прежнем уровне, повысятся или снизятся?
Что делать компании в таких условиях? Строить завод в Мексике или в США, во Вьетнаме или в Китае? Неясно. Поэтому компания ждет. Мы все ждем. Инвестиции сокращаются, совокупный спрос падает, и результатом становится рецессия.
Теперь торговый баланс действительно улучшается по двум причинам: прямой эффект от тарифов и снижение экономической активности, приводящее к падению импорта. Федеральная резервная система пытается поддержать экономику, снижая ставки, доллар ослабевает, экспорт растет. Выглядит отлично. Можно заявить о победе во внешней торговле (если удастся заставить людей забыть о рецессии).
Но это ненадолго. Со временем, по мере восстановления экономики, вы возвращаетесь к первому сценарию. Девальвация доллара снова сменяется его укреплением, активность восстанавливается, торговый дефицит снова возвращается на исходную позицию. Итог: рецессия, никакой выгоды. Сплошной бардак.
Чем все это закончится? Скорее всего — ничем, рассуждает Сильвестр Эйффингер. Трамп в конце концов не победит, но получит испорченные отношения с союзниками Америки. Эта некооперативная игра, которую Трамп навязывает своим торговым партнерам, принесет всем только проигрыш, и за ним снова последуют компромиссы — с Канадой, Мексикой, Великобританией и ЕС. И с Китаем, судя по всему.
P. S. А пока мы по совету Оливье Бланшара будем наблюдать, вспомним, что на самом деле теория игр может дать если не ответы, то подсказки к ответам на многие вопросы. Например, политика правительства РФ — это почти учебный пример «Штакельберга». Суть этой политики заключается в том, чтобы делать «первый ход», заставляя всех остальных реагировать. Неважно, хорош или плох этот ход, неважно, каковы будут его последствия, — важно, что делающий ход первым по определению подтверждает свое лидерство.
Еще по теме
