Иных не дано
В связи с вялым течением политической жизни в современной России новости от 11 марта о кадровых перестановках произвели подлинный фурор. Президент Владимир Путин сменил одного из семи полпредов в федеральных округах (первого за три года существования института полпредов), вице-премьера правительства (первого с момента формирования нынешнего правительства почти три года назад), создал два новых органа управления (Госкомитет по контролю за незаконным оборотом наркотических и психотропных средств и Госкомитет по государственному оборонному заказу), расформировал три органа госуправления (Федеральную службу налоговой полиции, Федеральную пограничную службу и Федеральное агентство правительственной связи и информации), создал пост посла в ранге министра (по связям России с Евросоюзом) и – до кучи – назначил нового представителя России при НАТО. После двух лет абсолютного кадрового затишья, наступившего в марте 2001 года после назначения Бориса Грызлова министром внутренних дел, после единственной отставки в правительстве (главы МПС Николая Аксененко в январе 2002 года) столь бурной реформаторской деятельности от Владимира Путина, похоже, не ожидал никто. Даже дежурные политологи, во времена президента Ельцина пользовавшиеся популярностью, сравнимой разве что с популярностью Аллы Пугачевой – когда не включишь ТВ, там Бунин-Сатаров-Марков толкуют смысл очередной президентской «рокировочки».
Однако при всей радикальности перемен в структуре управления (три органа ликвидируем, два создаем) и масштабности перемещаемых фигур нетрудно заметить, что мартовская реформа сводится к перетасовке старой кадровой колоды, причем в рамках хорошо известного нынешней власти маршрута «Петербург – Москва – Петербург». Для соблюдения баланса межрегиональной трудовой миграции полпредом в северную столицу уехала бывший вице-премьер Валентина Матвиенко, а назад, в специально созданный под него Госкомитет «по наркотикам» приехал бывший полпред Виктор Черкесов. Оставшихся без должностей двух руководителей ликвидированных госслужб послали в Брюссель, а руководителя третьей ликвидированной – в Министерство обороны. Вот, собственно, и все. В самом лучшем случае в верхах появится одно новое лицо – преемник (или преемница) Валентины Матвиенко в правительстве, хотя в то, что это лицо будет действительно новым, верится с трудом.
Какие цели преследовал серией кадровых перестановок президент? Предоставим гадать на сей счет записным аналитикам, которые в зависимости от степени оппозиционности выдвигают версии, варьирующиеся от усиления режима личной власти Владимира Путина до восстановления в полном объеме функций советского КГБ. Более важным представляется вопрос не о целях, а об инструментах перемен, то есть о тех самых фигурах, которые перетасовал президент своими указами.
Мартовские назначения вновь показывают узость кадрового резерва, на который опирается Владимир Путин. Та претензия, которая может быть предъявлена самому президенту, – недостаточный опыт деятельности в управленческих структурах в допрезидентский период – в гораздо большей степени может быть обращена к его окружению и выдвиженцам. Опыт работы в ЧК вполне может пригодиться в деятельности полпреда, основное занятие которого – контроль за исполнением воли президента в регионе. Но что делать в кресле руководителя крупнейшей компании страны человеку с опытом «мэрского» клерка? А каково парламентарию городского масштаба председательствовать в сенате? В резерве у этого резерва (простите за тавтологию) – ничего, кроме личной преданности руке дающего. Иного им не дано. А ему – иных.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
