Макробизнес на микрочипах
Российская электронная промышленность восстановится, если этого захотят российские военные и тайваньские партнеры. Больше отечественной электронике надеяться не на кого. АФК «Система» и концерн «Российская электроника» уже спорят о будущем оборонном заказе и расширяют пути в Азию. Компанию этим двум концернам хотел бы составить нобелевский лауреат Жорес Алферов с проектом технопарка под Петербургом.
КОНЕЦ ЛИДА
Месяц назад российские подводники дважды не смогли выполнить учебные задания. Оба пуска баллистических ракет «Синева» (РСМ-54) с подводных лодок «Новомосковск» и «Карелия» оказались неудачными. Дважды подвела электроника, управляющая ракетами.
Во время первого запуска, за которым наблюдал президент Владимир Путин, отказала навигационная система, и ракета была заблокирована автоматикой еще в пусковой шахте. Вторые стрельбы проходили более удачно, но только до 98-й секунды, когда «Синева» начала отклоняться от заданного курса, после чего сработала система самоуничтожения.
По мнению экспертов, если бы запуски прошли удачно, то был бы продлен срок эксплуатации всех ракет РСМ-54, принятых на вооружение с 1986 года. Теперь же их судьба под вопросом. Но какими бы ни были рекомендации государственной комиссии, расследующей инцидент (модернизировать системы управления этими ракетами либо заменить «Синеву» на новые «Тополи»), это приведет к выделению дополнительных средств предприятиям, работающим на оборонную промышленность.
Министерство обороны уже заявило о своих намерениях приобрести в 2004 году шесть баллистических ракет «Тополь-М», шесть военных спутников и четыре ракетоносителя, пять модернизированных истребителей Су-27СМ, полтора десятка танков Т-90С, шесть дивизионов высокоточных ракет «Искандер» и ударный ночной вертолет Ми-28Н. Все эти изделия имеют «умную» составляющую: для наведения на цель требуется точная электроника. Иначе оружие стоимостью в десятки миллионов долларов превращается в плохо управляемую болванку или тренировочную мишень.
Рост оборонного заказа и призывы к строительству «сильной России» дают возможность предприятиям микроэлектроники неплохо заработать. Почти половина их продукции, которую заказывают военные, производится на предприятиях, контролируемых АФК «Система».
Штурм «Кванта»
22 августа 2002 года к проходной завода «Квант», крупнейшего в России сборщика компьютеров, которым владеет АФК «Система» и компания ИВК, подъехала вереница машин. Из них вышли люди во главе с судебным приставом. Предъявив на проходной исполнительный лист Дятьковского горсуда Брянской области, пристав провел на территорию завода Сергея Кабаева (до февраля 2001 года занимавшего пост директора «Кванта»), сотрудников «Системы» и группу физической защиты. Действующий директор завода Владимир Чепко, назначенный ИВК, оказался за воротами предприятия. Новое руководство, поставленное «Системой», управляло заводом всего неделю. В ночь с 28-го на 29 августа Владимир Чепко при поддержке военнослужащих дивизии им. Ф.Э. Дзержинского и сотрудников УВД Зеленограда вернулся на завод.
Сразу же после инцидента стороны обменялись обвинениями, причем представители обеих компаний заявляли, что завод принадлежит им, а противная сторона предъявляет незаконные требования.
«Представители «Системы» много раз предлагали мне лично отдать контрольный пакет акций. Не продать, а именно отдать», – возмущался генеральный директор ИВК Григорий Сизоненко.
«Мы сначала дождемся решений суда, а потом будем предпринимать действия. Уподобляться ИВК и врываться на завод силой мы не собираемся», – ответил ему через журналистов Родион Улыбин, заместитель руководителя департамента реструктуризации корпоративной собственности «Системы».
После нескольких «серий» типичного акционерного конфликта «Квант» все же перешел под крыло «Системы». Получение контроля над заводом было принципиально для «Системы», поскольку предприятие являлось заключительным звеном в производственной цепочке от создания микросхем на заводе «Микрон» до выпуска собственных компьютеров, телевизоров, изделий бытовой электроники. Летом 2002 года консалтинговой компанией McKinsey была разработана стратегия развития «Концерна «Научный центр» (ему «Система» передала все свои научно-производственные активы). Заводу «Квант» в плане уделялось значительное внимание.
К тому времени Владимир Евтушенков, председатель совета директоров «Системы», уже рассматривал электронику как одно из приоритетных направлений развития концерна. Российской административно-хозяйственной элите стало понятно, что микроэлектронную промышленность, практически развалившуюся в 1990-е годы из-за отсутствия заказов от армии, авиации и флота, придется восстанавливать. Военные приступили к обновлению вооружения, и им потребовались современные системы управления.
Западные консультанты, проанализировав международный и внутренний российский рынки микроэлектроники, дали свои рекомендации. Спорный «Квант» лежал на пути к светлому будущему российской электроники, поэтому «Система» забрала его по праву сильнейшего и ради производственной целесообразности.
Боливар не выдержит двоих
На территории СНГ в микроэлектронной промышленности остался лишь десяток предприятий. Крупнейшие из них – зеленоградские «Микрон» и «Ангстрем», калужский «Восход», питерская «Светлана», белорусский «Интеграл» и украинский «Квазар». Другие аналогичные компании, созданные в Советском Союзе, живут за счет сдачи помещений в аренду и распродажи остатков со складов. По мнению академика Жореса Алферова, в России сохранилось не более 20% от объемов производства 1988 – 1989 годов. Технологический уровень застыл в том же «ледниковом периоде».
Сейчас в российской микроэлектронике существует два центра притяжения. Первый – это принадлежащий «Системе» «Концерн «Научный центр» (КНЦ), куда кроме «Микрона» входят заводы – «Элакс», «Элион», «Квант» и другие. Второй – государственное ОАО «Российская электроника», владеющее госпакетами акций 29 предприятий. Ядром этого акционерного общества является завод «Ангстрем».
В советский период каждое предприятие микроэлектроники создавалось под определенные задачи и было тесно связано с производственным процессом «соседей». Например, «Микрон» отвечал за разработку и производство интегральных схем. На 90% его продукция закупалась военными. «Ангстрем» занимался интеграцией изделий и имел более широкий спектр гражданской продукции. Когда распалась «связь времен» и оба предприятия были приватизированы, каждое из них смогло встать на ноги и собрать вокруг себя бывших партнеров.
«Микрон» и «Ангстрем» не конкурируют напрямую. Однако их отношения осложняет одно обстоятельство. Яблоком раздора является будущий военный бюджет страны, большая часть которого достанется кому-то одному. Топ-менеджеры обоих предприятий, говоря о будущем микроэлектроники, активно используют патриотическую риторику и апеллируют к ответственности перед народом и историей. Их позиции сходятся в том, что провести масштабное обновление основных фондов без государственной поддержки невозможно. Вопрос – кто из них эту поддержку получит. Распределить средства между двумя предприятиями тоже нельзя. Переход на новые технологии, включая покупку «чистой комнаты», в которой возможно производство чипов по технологии 0,13 микрон, обойдется в $1,5 млрд – $2 млрд. Вряд ли государство готово предоставить такую сумму каждому из конкурентов.
Некоторые руководители «Ангстрема» в частном разговоре отмечали, что они не возражают, если их предприятие будет национализировано ради обеспечения государственного контроля. А топ-менеджеры «Концерна «Научный Центр» утверждают, что частные предприятия более успешны и лучше поддаются управлению со стороны государства – в крайнем случае, оно может лишить строптивого исполнителя заказа. Воздействовать же на руководителей государственного предприятия сложнее, поскольку они часто играют по бюрократическим, а не по рыночным правилам.
В «Ангстреме» предполагают, что КНЦ стремится увеличить пакет акций их завода, чтобы влиять на процессы управления предприятием.
«Производительность «Ангстрема» падает. Четыре года назад он выпускал продукции в полтора раза больше чем мы, а в прошлом году – в полтора раза меньше», – отмечает генеральный конструктор КНЦ Геннадий Красников. «Показатели снизились потому, что «Ангстрем» фактически стал донором компании «Российская электроника», – комментируют представители завода.
В отчете «Российской электроники» за 2003 год есть любопытные данные, которые показывают, насколько глубок был кризис. Впервые предприятия холдинга стали донорами бюджета, то есть заплатили налогов больше, чем получили госфинансирования. Это напоминает ситуацию с дотациями сельскому хозяйству, которая сложилась три-четыре года назад, еще до прихода частных инвесторов.
Пятилетка для КНЦ
Объем продаж КНЦ, по данным компании, в 2003 году составил $105 млн, а «Российской электроники», по косвенным данным, около $80 млн.
По оценкам маркетологов «Концерна «Научный центр», объем российского рынка электронных компонентов (интегральных схем, транзисторов, диодов и т.д.) составляет около $750 млн – $850 млн в год. При этом они «видят» не всю отрасль: существование некоторых предприятий, работающих на оборонную промышленность, тщательно скрывается.
Из всей продаваемой в стране микроэлектронной продукции менее 10% произведено на российских предприятиях. Это происходит потому, что отечественные компании не имеют технологических возможностей для производства – к примеру, процессоров или интегральных схем памяти. Если Intel делает PentiumIV по технологии 0,13 микрон, то даже нашим флагманам производства доступна лишь продукция низкого и среднего уровня сложности (технология от 0,8 до 2,0 микрон). Неоднократные попытки оборонных предприятий копировать западную продукцию на существующих производственных линиях заканчивались провалом: брак доходил до 90%, а себестоимость изделий оказывалась выше импортных аналогов в 5 – 10 раз.
Коммерческий директор КНЦ Олег Куц считает, что компания может побороться еще примерно за 10% внутреннего рынка, но 80% в любом случае останется за иностранцами.
Аналитики McKinsey, разрабатывая пятилетний стратегический план для КНЦ, в качестве основного направления развития на внутреннем рынке отметили импортозамещение в автомобильной электронике, телекоммуникациях и энергетике. Кроме этого компания может занять специализированные ниши в Европе и США. В принципе это универсальная стратегия для дальнейшего развития всей отрасли.
«Сейчас в обороте «Микрона» продукция, ориентированная на внутренний спрос, составляет около половины. Из нее 95% приходится на предприятия ВПК, – говорит коммерческий директор КНЦ Олег Куц. – Мы считаем, что это неправильно, и долю на внутреннем рынке нужно расширять. Но в то же время нельзя забывать, что «Микрон» –абсолютный лидер на рынке специзделий (то есть военных заказов. – Прим. «Ко») и производит около 40% электронной продукции национального военного заказа». Завод болезненно пережил резкое снижение объемов военного заказа в 1990-е годы. На плаву его удержал экспорт в Китай и страны Юго-Восточной Азии чипов для часов и калькуляторов, регуляторов напряжения. Как и для других российских предприятий, такой экспорт был для «Микрона» не самоцелью, а стратегией выживания.
«Стоимость чипа для часов составляет несколько центов. Нам это уже неинтересно», – утверждает Олег Куц. Сейчас КНЦ и «Микрон» привлекают оборонные заказы, а также рынки США, Европы и Латинской Америки. Причем в первую очередь менеджмент КНЦ ставит перед собой задачу отладить маркетинг и выстроить каналы. Без них даже самую современную продукцию «чистой комнаты», за которую заплатили полтора миллиарда долларов, невозможно продать.
КНЦ резко ускорил свое развитие, обогнав «Ангстрем», после того как топ-менеджмент «Системы» перенес внимание с телекома на электронику. В 2002 году «Система» приобрела чешского производителя StromTelecom, присоединив его к КНЦ. А в 2003-м руководителем КНЦ стал Александр Гончарук, бывший глава «Системы-Телеком», который известен своим эффективными методами управления.
Доброе имя
КНЦ стремится сейчас расширить свои позиции на глобальном рынке микроэлектроники. Ситуацию в этой отрасли нельзя назвать абсолютно стабильной, но прогнозы на следующий год обнадеживают. В 2001 году в мире было реализовано микросхем на $205 млрд, в 2002-м продажи рухнули на 30%. Однако уже в 2003-м рынок стал быстро восстанавливаться. В исследовательской компании IDC утверждают, что поворотным моментом стало увеличение корпоративных продаж. После трехлетней «диеты» компании все же решили обновить парк техники. По прогнозам IDC, доход индустрии компьютерных микросхем увеличится в 2004 году на 18%. Российские микроэлектронщики надеются занять новые ниши на растущем рынке.
«Мы не собираемся делать микропроцессоры. Но уверен, что станем лидерами, например в области цифро-аналоговых схем для источников питания, – говорит генеральный конструктор КНЦ Красников. – Существует более двадцати направлений в микроэлектронике: микропроцессоры, силовые схемы, цифро-аналоговые схемы, модули памяти, телекоммуникационные решения. А есть еще полимерная электроника, микромеханика, гетерогенные структуры. Вложив $6 млн – $7 млн в один из таких проектов, можно получить конкурентоспособный экспортный продукт».
Отраслевые аналитики делят международные рынки на белые, серые и черные. К белым относятся заветные США и Европа. Черный рынок – это Китай, где ведется игра без правил и торгуются за каждый цент. Там нужно не высокое качество, а низкая цена. К перспективным серым рынкам отнесены Тайвань, Малайзия, Сингапур, Турция и Латинская Америка.
В последние годы российским компаниям удалось создать себе хорошую репутацию на Востоке. Закрепившись, они начали усиливать свое присутствие за счет повышения профессионального уровня своих маркетологов и сотрудничества с местными партнерами.
«За последние несколько месяцев я много встречался с нашими бывшими, нынешними и, надеюсь, будущими заказчиками на Тайване, в Сингапуре и других странах региона, – рассказывает Куц. – Я понял, что «Микрон», работающий не на самом новом оборудовании, является хорошим активом, о котором не стыдно говорить. У нас появились новые контракты в США и Европе, на которых мы сможем зарабатывать больше, чем в Юго-Восточной Азии. Эти первые ласточки – результат грамотного маркетинга».
Шуваловская зона
Впрочем, не только «Система» и «Российская электроника» претендуют на лавры лидеров и мечтают контролировать большую часть российской микроэлектронной промышленности. Академик и лауреат Нобелевской премии, один из основоположников современной микроэлектроники, Жорес Алферов выступил с инициативой создания национального технопарка «Всемирный диалог», который разместился бы в Шувалове – петербургском академгородке. Ориентировочная стоимость технопарка, по расчетам Алферова, составит $1,5 млрд. Санкт-Петербургский научный центр РАН готов выделить под проект 340 га принадлежащей ему земли. Соинвестором должна выступить неназываемая частная немецкая компания, которая готова взять на себя реализацию за рубежом 25% выпускаемой продукции. Алферов обосновывает идею создания такого технопарка необходимостью строить новый современный завод, способный выпускать супербольшие интегральные схемы с размером элементов 0,13 – 0,16 микрон. По его мнению, Зеленоград не подходит потому, что там уже есть свои предприятия и традиции. А в Шувалове на базе академических институтов, двух университетов, исследовательских центров электронной промышленности можно создать новый технопарк.
Эксперты довольно скептически оценивают перспективы проекта. Некоторые из них считают, что это попытка использовать имя ученого с целью получения крупных инвестиций из бюджета. Возможно, Алферову и удастся сломить упорство Алексея Кудрина, который отказывается рассматривать подобные прожекты. Но технопарки и свободные экономические зоны снова в моде. Ведутся разговоры об инвестициях в инновации, налоговых льготах для ученых. «Сильному государству» всегда нужно кого-нибудь догонять и перегонять, всегда необходимы устремленные в далекое будущее проекты. Только почему-то, когда бюджетные средства освоены и «светлое» будущее наступает, цель по-прежнему маячит на горизонте.
Еще по теме
