Российская ТЭКила: не сыпь мне соль…
Вместо предисловия
"Мыши кололись, плакали, но продолжали жрать кактусы…" ("Русское радио")
Всего через полтора месяца российские нефтяные компании и Министерство топлива и энергетики РФ приступят к подведению итогов работы в последнем году уходящего столетия. Вряд ли эти итоги будут обнадеживающими. Всё как всегда. Те же проблемы, те же нерешенные задачи, тот же суровый, как российская зима, инвестиционный климат, та же вожделенная стабилизация, призрак которой маячит где-то далеко впереди, оставаясь для нефтяников несбыточной мечтой.
В общем, рапортовать об успехах вряд ли удастся. Если только не считать достижением топтание на месте. Положение в нефтегазовом комплексе кардинально не ухудшилось. Но и не улучшилось. По признанию министра топлива и энергетики Виктора Калюжного, если оставить все как есть и не предпринять "необходимого комплекса мер по стабилизации ситуации в отрасли", то к 2005 году ежегодные объемы добычи нефти в России "усохнут" с нынешних 300 млн т до 225 млн т. Учитывая же тот факт, что даже при нынешнем пороге энергетической безопасности в 300 млн т нефти в год страна все равно испытывает трудности с обеспечением энергоносителями внутренних потребителей, последним при таком раскладе придется переходить на "подножные", альтернативные виды топлива.
Все, конечно, понимают, что надо что-то делать, но вот что именно?.. Внятного и четкого ответа на этот вопрос пока не прозвучало. Правда, Минтопэнерго и Минэкономики предложили в октябре правительству проект концепции развития нефтегазового комплекса России на ближайшую перспективу, но подробности этого документа широкой общественности пока не известны. Заявления же г-на Калюжного о том, что перелома сложившейся в отрасли ситуации можно добиться за счет улучшения инвестиционного климата и обеспечения баланса интересов государства, нефтегазовых компаний и сопряженных с нефтянкой отраслей, новизной, увы, не блещут. Подобные рецепты звучат из уст правительственных чиновников разных рангов уже несколько лет подряд. Более того, призыв к улучшению инвестиционного климата как-то сразу оказывается под большим вопросом при воспоминании о последних приключениях British Petroleum/Amoco в России.
Пока сухие цифры статистики навевают лишь печаль и приводят к неутешительным выводам. Господствующими тенденциями в нефтянке, как и все последние десять лет, продолжают оставаться снижение объемов добычи и недозагрузка российских нефтеперерабатывающих заводов.
Россия продолжает барахтаться на уровне годовой добычи в 303 - 305 млн т нефти против 570 млн т, добывавшихся в конце 80-х.
Отечественные компании, как и в предыдущие годы, "перекошены" в сторону добычи и экспорта сырой нефти.
На фоне резко сократившихся объемов геологоразведочных работ с катастрофической скоростью проедаются имеющиеся ресурсы углеводородов. Если в советские времена в разработку ежегодно вводилось не менее 35 - 40 месторождений, то сегодня в лучшем случае этот показатель равен 6 - 7. По данным Министерства природных ресурсов, только за 9 месяцев текущего года прирост запасов нефти и конденсата в России меньше на 15% по сравнению с аналогичным периодом 1998 года.
Еще одна застарелая проблема - дефицит инвестиционных ресурсов, как отечественных, так и зарубежных. Иностранные инвесторы так же вялы и малоактивны, как и раньше. Что же касается самих российских компаний, то разработанные ими в начале года грандиозные инвестиционные программы (наполеоновские планы были спровоцированы резко рванувшими вверх ценами на нефть на мировом рынке) в результате целенаправленных действий правительства сошли на нет.
Дефицит инвестиций приводит к сворачиванию объемов разведочного и эксплуатационного бурения, к сокращению числа работающих скважин и в конечном итоге к потере запасов.
Несмотря на утомительные и долгие разговоры о непомерном налоговом бремени, режим налогообложения не претерпел серьезных изменений, и нефтяные компании до сих пор остаются одними из основных доноров в бюджет страны. Однако при этом правительство (вернее, все российские правительства) смотрит на нефтяные компании как голодный Тузик на колбасную лавку. Не так давно Виктор Калюжный с гордостью сообщил, что за 9 месяцев 1999 года нефтяные компании перевыполнили план по поступлениям в бюджет на 202%, объем сверхплановых средств превысил 20 млрд руб. Само же правительство профинансировало государственные целевые программы ТЭКа лишь на 24% (около 26 млрд руб.).
В общем, на производственном фронте, как говорится, без перемен. Бег по кругу… Единственная прелесть подобного занятия заключается только в одной иллюзии: двигаясь по кругу, вы думаете, что никогда не попадете в тупик. А между тем вы уже давно в тупике.
Ну, в общем, как те мыши с кактусами...
Главная песня о старом
Три брата нашли в лесу сундук с золотыми червонцами. "Ну что, как делить будем? - спрашивает старший. - Как всегда, по-братски или поровну?"
Отсутствие значительного прогресса в производственных показателях в 1999 году российские нефтяные компании с лихвой компенсировали подковерной борьбой за очередной передел постов, сфер влияния и в конечном итоге борьбой за передел активов. Бои, развернувшиеся на этом направлении, отличались особой бескомпромиссностью, скандальностью и жестокостью. Ни один из двух предыдущих "черных переделов" не в состоянии сравниться с нынешним - третьим и, смеем думать, не последним. А потому мы решили уделить этому процессу особое внимание.
Рождение в начале 90-х годов "суверенной" российской нефтяной отрасли и ее последующее дробление на вертикально интегрированные компании изначально было построено на принципе "кто успел, тот и съел". Тогда же процессу перераспределения активов бывшего советского нефтяного комплекса по новым нефтяным холдингам и было присвоено название "первый черный передел". Причем уже в то время многие скептически настроенные трезвые головы утверждали, что правительство выпускает из бутылки джинна, управлять которым впоследствии оно вряд ли сможет.
Начало "второму черному переделу" положило хитроумное изобретение лидеров финансово-промышленных групп, предложивших правительству Черномырдина идею залоговых аукционов. Идея понравилась и пришлась кстати: в бюджете, как всегда, зияли бреши, шахтеры и учителя требовали зарплату, а потому залоговая схема прошла на ура. С конца 1995 года нефтяные компании стали обретать новых хозяев. Иногда это были все те же финансово-промышленные группы, иногда - структуры, подконтрольные самим приватизируемым нефтяным холдингам.
"Второй черный передел", в общем и целом завершившийся к концу 1997 года, оставил в собственности государства только пять крупных компаний: монополиста в сфере трубопроводного транспорта - ОАО "Транснефть", представляющую Россию в заграничных проектах "Зарубежнефть", а также нефтяные холдинги "Роснефть", "Онако" и "Славнефть" (на десять с половиной процентов белорусскую).
Возможно, перерыв между вторым и третьим переделами был бы более продолжительным, однако в дело вмешались объективные факторы. С конца 1997 года мировые цены на нефть стремительно понеслись вниз, достигнув к середине 1998 года самой низкой за последние 12 лет отметки. Естественно, колоссальные убытки несли нефтяные компании во всем мире, однако для российских холдингов ситуация усугублялась общим кризисным положением, сложившимся в экономике страны. Западные компании быстро нашли средство против стресса, расценив ценовой удар как сигнал к тотальному объединению (этот процесс к середине 1999 года достиг такого размаха, что именовался в зарубежных СМИ не иначе как "мания слияний"). А большинство российских нефтяных холдингов интерпретировали ценовой кризис как сигнал к началу нового "черного передела".
Последняя по времени междоусобная война нефтяных компаний заметно отличается от локальных боевых действий, которыми увлекались ВИНКи в предыдущие годы. Если раньше покушавшиеся на чужое компании предпочитали скупать акции на вторичном рынке (как в случае с дочерней компанией "Роснефти" - "Архангельскгеолдобычей") или призывали в качестве третейского судьи правительство, решавшее в итоге исход схватки (как в случае борьбы за "Пурнефтегаз" между "Сиданко" и "Роснефтью"), то сегодня в качестве основных механизмов борьбы используются другие средства - законодательство о банкротстве и гораздо более откровенное, а порой и вовсе беспардонное лоббирование собственных интересов. Еще одна отличительная черта нынешнего передела - активное вовлечение в процесс "тяжелой артиллерии" в лице губернаторов субъектов Федерации.
Пожалуй, самым скандальным и беспрецедентным примером передела активов стало противостояние между Тюменской нефтяной компанией и "Сиданко", интересы которой фактически отстаивает один из крупных акционеров - британо-американская British Petroleum/Amoco. Придерживающаяся весьма агрессивной политики на рынке, ТНК воспылала нешуточной страстью к основным нефтедобывающим предприятиям "Сибирско-Дальневосточной", которые по странному (или вполне логичному?) стечению обстоятельств были поражены вирусом банкротства. Ситуация усложняется тем прискорбным фактом, что сама "Сиданко" также находится под процедурой банкротства. В итоге попавшая в экстремальную ситуацию BP/Amoco оказалась в состоянии лишь политкорректно ругать отечественный инвестиционный климат и грозить полным сворачиванием бизнеса в России. Но об этом чуть позже.
Второй не менее громкой попыткой передела собственности в нефтяной отрасли стало намерение трех последних российских правительств (Примакова, Степашина и Путина) создать Государственную акционерную нефтяную компанию (ГАНК). Само того не желая, государство дало крупнейшим нефтяным компаниям шанс продемонстрировать свои аппетиты, а заодно и лоббистские возможности. Как только планы правительства по созданию ГАНК на базе "Роснефти", "Славнефти" и "Онако" были преданы гласности, крупнейшие нефтяные компании объявили крестовый поход против идеи усиления госрегулирования в нефтяной отрасли. "ЛУКойл", ЮКОС и ТНК выступили со встречными предложениями - дать им возможность поделить оставшиеся в госсобственности компании между собой. При этом не обошлось без своего рода курьезов. Государственная "Онако", несмотря на свой статус, примкнула к сторонникам "независимой" от государства нефтянки, а частная "Сибнефть" предложила правительству включить в состав планируемой ГАНК не пришедшуюся ко двору "Сибирской нефтяной" "Восточно-Сибирскую нефтегазовую компанию". Да и в самом правительстве не наблюдалось единства по столь болезненному вопросу, который в итоге до сих пор так и не решен.
Пожалуй, по спокойному сценарию протекает лишь процесс слияния крупнейшего российского нефтяного холдинга "ЛУКойл" с компанией "КомиТЭК". После завершения слияния "ЛУКойл", уже владеющий 56% акций "Архангельскгеолдобычи", получит практически неограниченное влияние и контроль над предприятиями, работающими в одном из самых перспективных по запасам российском регионе - Тимано-Печорской нефтегазоносной провинции (ТПНП). Напомним, что разработка и освоение месторождений углеводородов, сконцентрированных в ТПНП, традиционно считаются проектами XXI века.
Но если в процессе поглощения "КомиТЭКа" "ЛУКойлу" удалось избежать каких-либо эксцессов, то в ситуации со сменой руководства "Транснефти" скандал получился до неприличия громким. Что такое пост главы компании, являющейся монополистом в сфере трубопроводного транспорта в стране, живущей в немалой степени за счет экспорта нефти, объяснять, видимо, не нужно. В сентябре нынешнего года президент "Транснефти" Дмитрий Савельев в одночасье оказался безработным. Министр топлива и энергетики Виктор Калюжный и куратор ТЭКа в правительстве - первый вице-премьер Николай Аксененко выступили за его отставку и назначение на пост главы транспортного монополиста вице-президента "ЛУКойла" Семена Вайнштока. Дмитрий Савельев оказался крепким орешком, и занять кресло президента "Транснефти" г-ну Вайнштоку удалось только с помощью московского ОМОНа, вскрывшего двери кабинета Савельева циркулярной пилой. Теперь решение о законности отстранения г-на Савельева от должности президента компании - прерогатива судебных инстанций.
А пока суд да дело, новый президент "Транснефти", получивший поддержку в лице избранного в октябре председателем совета директоров монополиста еще одного бывшего "лукойловца", а ныне замминистра топлива и энергетики Владимира Станева, реанимировал проект строительства трубопровода в обход Чечни для перекачки в Новороссийск азербайджанской нефти, добываемой международным консорциумом в рамках проекта "Азери, Чираг, Гюнешли". В столь неожиданной заботе "Транснефти" о геополитических интересах России в Каспийском регионе не было бы ничего удивительного, если бы не одно "но". Государственная нефтяная компания Азербайджанской Республики (ГНКАР), являющаяся по сути основным потенциальным клиентом этого трубопровода, уже несколько раз заявляла о невозможности гарантировать прокачку необходимых объемов нефти по будущему российскому трубопроводу в обход Чечни. В свою очередь, оператор проекта "Азери, Чираг, Гюнешли" - BP/Amoco не менее категорично высказалась по поводу приоритетности трубопровода Баку -Джейхан. Заявления Виктора Калюжного о горячем желании российских нефтяных компаний финансировать строительство трубопровода в обход Чечни пока не нашло живого отклика у этих самых российских нефтяных компаний. За исключением "ЛУКойла" - единственного российского нефтяного холдинга, очень активно работающего в Каспийском регионе. Как говорится, выводы делайте сами. Например, о пользе лоббизма.
Англо-американский слон и тюменская моська
"В кругу друзей не щелкай клювом" (народная мудрость)
Вряд ли англичанин Уильям Нокс Д'Арси, считающийся прародителем British Petroleum, мог в начале ХХ столетия предположить, что его детище с непритязательным названием "Англо-персидская нефтяная компания" станет к концу века транснациональной нефтегазовой корпорацией. Но он, наверное, удивился бы еще больше, узнав, что спустя почти сто лет против занимающей лидирующее место в мировой табели о рангах BP/Amoco в далекой Сибири вполне успешно будет воевать небольшая и малоизвестная Тюменская нефтяная компания, которой показалось, что некоторые принадлежащие BP российские нефтедобывающие предприятия британской компании в общем-то не нужны.
Когда в декабре 1997 года глава British Petroleum сэр Джон Браун подписывал в Лондоне соглашение о покупке за $571 млн 10% (и получении в управление в совокупности 20%) акций российской компании "Сиданко", решительно ничего не предвещало никаких неприятностей. Более того, эта сделка расценивалась как своего рода пробуждение ВР от глубокого инвестиционного сна, в котором нефтяной гигант пребывал (применительно к России) с начала 90-х годов. Хотя уже тогда многие наблюдатели склонялись к тому, что участие британцев в акционерном капитале российского холдинга обусловлено лишь интересом British Petroleum к колоссальному Ковыктинскому газоконденсатному месторождению в Иркутской области. Справедливости ради отметим, что основания для подобных утверждений имелись: BP присматривалась к Ковыкте еще в начале 90-х.
Как бы там ни было, сам факт приобретения пакета акций российской нефтяной компании одним из нефтяных "мейджоров", вселял надежду на светлое будущее "Сиданко". Но уже во второй половине 1998 года, когда руководство сразу нескольких дочерних предприятий холдинга взбунтовалось против материнской компании, стало ясно, что в "Сиданко" не все гладко. К концу 1998 года под процедурой банкротства уже находились три "дочки" компании - "Черногорнефть", "Кондпетролеум" и Ангарская нефтехимическая компания (АНХК). Генеральные управляющие этих предприятий фактически обвинили руководство "Сиданко" в доведении "дочек" до банкротства. Если верить их заявлениям, материнская компания рассчитывалась с "дочками" за отгружаемую нефть векселями с полугодовым сроком погашения, а то и вовсе забывала платить. В свою очередь, глава группы "Интеррос" (одного из основных акционеров "Сиданко") Владимир Потанин даже предложил государству забрать себе обратно АНХК и часть пакета "Кондпетролеума". Правда, правительство так и не откликнулось на предложение олигарха. Дальше - хуже. Иски о начале процедуры банкротства были поданы против самой "Сиданко" и еще одного нефтедобывающего предприятия компании - ОАО "Варьеганнефтегаз".
В этой пожарной ситуации BP/Amoco сориентировалась довольно быстро, объяснив беды, "неожиданно" поразившие "Сиданко", происками конкурента. В качестве этого конкурента британцы назвали соседа "Сиданко" по Ханты-Мансийскому автономному округу - Тюменскую нефтяную компанию (ТНК). Менеджеры последней до лета нынешнего года клялись и божились (даже готовы были "вены резать"), что не имеют никакого отношения к процессам банкротства "Кондпетролеума" и "Черногорнефти". Однако затем они резко изменили свое отношение к данному вопросу, заявив, что в случае продажи бизнеса "Конда" и "Черногорки" ТНК будет участвовать в аукционах. Слово свое "танки" (так в кулуарах называют представителей ТНК после демонстрации по ТВ рекламного ролика, в котором на АЗС "Тюменской нефтяной" заправляется танк) сдержали. В конце октября ТНК приобрела имущество "Кондпетролеума" за $52 млн, и уже в самое ближайшее время предприятие трансформируется в "ТНК-Нягань". А президент ТНК Семен Кукес уже заявил, что возглавляемая им компания намерена приобрести и крупнейшее нефтедобывающее предприятие "Сиданко" - "Черногорнефть", аукцион по продаже имущества которой состоится 26 ноября.
Таким образом, перевес в локальной войне за нефтяные активы, которую ведут ТНК и BP, пока остается на стороне российской компании, что является в общем-то беспрецедентным фактом в новейшей истории российской нефтяной отрасли. Пока BP не помогли ни многократные обращения к российскому правительству, ни "тяжелая артиллерия" в виде ЕБРР и Эксимбанка США. Первый, как известно, направил письмо премьер-министру Владимиру Путину с просьбой не допустить банкротства "Черногорнефти"; второй, по мнению менеджеров ТНК, под давлением британцев откладывает выделение тюменской компании кредита на реконструкцию Рязанского НПЗ. Однако премьер-министр на письмо западных банкиров пока никак не отреагировал, а министр Калюжный выступил с заявлением, что Минтоп в целом одобряет покупку "Кондпетролеума" Тюменской нефтяной компанией.
Пожалуй, единственный серьезный урон, который смогли нанести упрямые британцы ТНК, - это многочисленные публикации в западной прессе, повествующие о грязной конкуренции в России и не способствующие улучшению репутации как самой Тюменской нефтяной компании, так и ее топ-менеджеров. "Продажа "Кондпетролеума" - первая сделка по продаже дочерних предприятий "Сиданко" - являет собой важный прецедент. Она показывает, что в России не приходится говорить о соблюдении прав инвесторов", - писала Wall Street Journal. "Аналитики считают, что судьба "Черногорнефти" является лакмусовой бумажкой инвестиционного климата в России", - утверждала Handelsblatt. Но, пожалуй, самую яркую характеристику российских бизнесменов привела Financial Times: "…В свою очередь, г-н Фридман (глава консорциума "Альфа-Групп" - одного из основных акционеров ТНК. - Прим. авт.) утверждает, что ВР, неправильно управляя в течение двух лет материнской компанией "Сиданко", позволила "Черногорнефти" ускользнуть из своих рук: "Я считаю, что наша политика агрессивна, я не скрываю этого факта, но тем не менее мы полностью придерживаемся буквы закона". Касаясь этой ссоры, один российский банкир отметил, что у г-на Фридмана на одном плече сидит черт, а на другом ангел и что он будет действовать только по указке того, кто пообещает ему больше денег".
По крайней мере в одном западные издания правы. Следующее решающее сражение между противниками - это аукцион по "Черногорнефти". Судя по всему, BP/Amoco пока не оставляет надежд сохранить предприятие. В начале ноября Федеральная служба по делам о несостоятельности и финансовому оздоровлению обратилась в Высший арбитражный суд с просьбой отменить решение Ханты-Мансийского арбитражного суда о введении внешнего управления на ОАО "Черногорнефть". По мнению главы этого ведомства Георгия Таля, процедура банкротства "Черногорки" происходит с грубейшими нарушениями законодательства России и наносит ущерб интересам государства. В свою очередь, BР/Amoco пригрозила, что в случае продажи бизнеса "Черногорнефти" компания может полностью свернуть свой бизнес в России.
Пока небольшая российская компания и британо-американский гигант выясняют отношения в Сибири, по российскому Интернету уже пошел гулять анекдот на злобу дня. Бредет грустный сэр Джон Браун по самотлорской тундре после аукциона по "Кондпетролеуму" и вдруг слышит кукушку. "Кукушка, кукушка, скажи, удастся ли мне сохранить "Черногорнефть"? - спрашивает Браун. А кукушка ему в ответ: "Ку-ку, ку-ку, ку-Кукес его знает!"
All for sale
"Величина рекламной шумихи вокруг товара обратно пропорциональна его реальной стоимости" (Закон Поттера)
В нынешнем году российское правительство в очередной раз вернулось к планам приватизации пакетов акций нефтяных компаний, находящихся в федеральной собственности. Причем нынешние планы более масштабны, чем в 1998 году. Что, впрочем, неудивительно. Выделение очередного транша кредита МВФ России все еще находится под вопросом, а государственная казна вновь пуста. Между тем активность правительства в решении социальных вопросов возрастает по мере приближения парламентских и президентских выборов - обещания о повышении минимальных пенсий и выплате задолженностей по зарплате нужно выполнять. И потому по установившейся российской традиции источником пополнения бюджета вновь становятся нефтяные компании.
Пожалуй, самой большой неожиданностью стало решение государства о продаже 49,806% акций Тюменской нефтяной компании. Итоги коммерческого конкурса с инвестиционными условиями, заявки на участие в котором Российский фонд федерального имущества начал принимать с 9 ноября, должны быть подведены 22 декабря. Объявленная стартовая цена пакета - $66,7 млн - более чем скромна. Особенно если вспомнить, что за 40% акций ТНК, проданных в июле 1997 года "Новому холдингу" (созданному на паритетной основе "Альфа-Эко" и "Реновой", первая из которых является составной частью консорциума "Альфа-Групп", а вторая представляет интересы американской компании Access Industries), государство в итоге получило $810 млн. Инвестиционная программа нынешнего коммерческого конкурса обязывает будущего победителя вложить в компанию $185,256 млн. Как и предполагалось, основное назначение инвестиций - реализация комплексной программы по реабилитации главного месторождения ТНК - Самотлора. Кроме того, деньги пойдут и на приобретение ТНК акций Рязанского НПЗ, причем доля компании в акционерном капитале завода должна быть доведена до 75%.
Опыт прежних залоговых аукционов и коммерческих конкурсов наводит на мысль о том, что покупателем госпакета акций станет компания, подконтрольная нынешним акционерам ТНК. Конечно, в их распоряжении уже находится 51% акций "Тюменской", однако допустить переход столь значительного пакета акций в руки какой-либо недружественной структуры было бы непростительной ошибкой. В таком случае "Альфа-Групп" пришлось бы горько сожалеть о том, что основной акционер не располагает квалифицированным большинством. В качестве же гипотетической недружественной структуры в данном случае может рассматриваться BP/Amoco, официальные представители которой в сентябре нынешнего года выражали возможную заинтересованность в приобретении 49,8% акций ТНК. Впрочем, не исключено, что это заявление следует рассматривать только как некую психологическую атаку: всегда приятно пощекотать нервы маленькому (по сравнению с ВР, конечно), но настырному сопернику. Ведь основной интерес BP/Amoco в России сконцентрирован отнюдь не на Самотлоре. Британцев в нашей стране интересует, во-первых, Ковыкта, во-вторых, Ковыкта и, в-третьих, только Ковыкта. Вешать себе на шею ярмо в виде инвестиционных обязательств по Самотлору - дело явно непривлекательное для ВР.
Если итоги окончательного разгосударствления Тюменской нефтяной компании еще впереди, то "ЛУКойл" уже пережил свой коммерческий конкурс с инвестиционными условиями. Сразу оговоримся: все прошло в духе старых "лукойловских" традиций - без эксцессов и неожиданностей. Победителем конкурса стала кипрская компания Reforma Investment Ltd., выложившая за 9% акций "ЛУКойла" $200,005 млн (стартовая цена была установлена в размере $200 млн, инвестиционная программа - $240,4 млн). Единственным соперником компании Reforma была еще одна кипрская компания Cortinway Trading Ltd., предложившая конкурсной комиссии всего на четыре тысячи долларов меньше победителя. Ну что ж, ничего не скажешь - умеют киприоты ценить российские активы.
На очереди - государственная нефтяная компания "Роснефть". Объявление даты продажи пакета в 25% плюс 1 акция "Роснефти" затягивается, хотя правительство пообещало, что конкурс состоится до конца нынешнего года. "Роснефть" в вопросах приватизации - крепкий орешек. Эту компанию не удалось продать ни правительству Черномырдина, ни правительству Кириенко. Первая попытка провести коммерческий конкурс и спецаукционы по "Роснефти" провалилась в 1997 году. В 98-м правительство трижды пыталось организовать продажу 75% плюс 1 акция "Роснефти", однако вновь потерпело фиаско. Но, как говорится, попытка не пытка. И вот в октябре 1999 года РФФИ вновь заявил о планах по продаже акций НК "Роснефть". Дело тормозится из-за определения цены пакета. РФФИ ведет активные консультации по этому вопросу с Dresdner Kleinwort Benson, нанятой для проведения оценки "Роснефти".
Под занавес правительство заявило о намерении реализовать в нынешнем году на спецаукционе 19,68% акций еще одной государственной российско-белорусской компании "Славнефть". Однако есть вероятность того, что ни конкурс по "Роснефти", ни аукцион по "Славнефти" в 1999 году не состоятся. По крайней мере в кругах, близких к Минтопэнерго и Мингосимуществу, поговаривают, что столь близкая сердцам многих идея государственной акционерной нефтяной компании вновь возрождается из пепла - подобно фениксу...
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
