Уголовник Савенко
Приговор Саратовского суда, зачитанный на прошлой неделе писателю Лимонову, мало смутил наше все крепчающее гражданское общество. Прозвучали, конечно, дежурные отповеди трех главных телевизионных писателей страны – Ерофеева, Проханова и Быкова, но уже на следующий день, с остыванием информповода, фамилия Лимонова соскользнула с экранов, куда ей и было указано судом: на четыре года – в небытие.
Огненные пляски, устроенные прошлым летом молодыми ящерами вокруг книг Владимира Сорокина, вызвали куда более горячий отклик в обществе. Меж тем за два года, проведенных в Лефортове и безымянном саратовском СИЗО, Эдуард Лимонов успел написать и издать четыре книги. Последняя из них – «Священные монстры» – вышла в издательстве AdMarginem за несколько недель до суда. Вот вроде бы замечательный повод вспомнить, что не только Ленин, делая чернильницу из хлебного мякиша, а чернила из молока, писал, сидя в тюрьме, а кое-кто и поталантливее. Но нет, не существует для общества актуального писателя Лимонова, а есть лишь автор некогда замечательных («Это я – Эдичка», «Дневник неудачника») книг, политик трагикомического толка, Аника-воин, вздорный старик.
Ловкий бес, конечно, пырнул в ребро Лимонова – под старость лет заняться политикой. И любой разговор о его книгах теперь вписывается в узкие рамки тюремной камеры, куда он, собственно, и попал (как бы ни старалось следствие превратить писателя Лимонова в уголовника Савенко) за свои политические убеждения. Даже специальные литературные люди, заочно вручившие ему символическую (бутылку водки, один рубль денег) премию имени Андрея Белого за прошлогоднюю «Книгу воды», отказались звать на церемонию издателей Лимонова – по тем же политическим соображениям. Куда, конечно, от нее, политики, деться, если во всех его последних книгах бродят зажигательные толпы нацболов, сидит мудрый Милошевич и бряцают оружием жгучие, как цыганские боги, сербские генералы. Если книги писаны в тюрьме стилем беглым, прыгающим, словно от неровностей грубого деревянного стола. Писаны так, что любой здравомыслящий критик скажет, что написаны они плохо.
Лимонов очень спешил выпустить на волю свои книги. В камере он справил свое 60-летие, узнал о смерти бывшей жены – Натальи Медведевой. Ему срочно надо было успеть свести счеты с жизнью, а потому он и призвал на помощь «священных монстров», памятных мертвецов из далекого или недавнего прошлого. Пятьдесят два портретных наброска – от Петра I и Юлиуса Эволы до Сахарова и Бориса Савинкова. Лимонов бросается на них, как ребенок на близких родственников, которые пришли забирать его из холодной больницы. С современниками Лимонову неуютно, он жмется к великим, чтобы согреться в лучах их бессмертной славы. В каждой главке уже назначено точное место встречи в вечности ее героя и Лимонова. С маркизом де Садом у них общие тюремный опыт и парижский издатель. С Гитлером – богемная молодость. С Нуриевым они гуляли по одной набережной, а перед самой смертью великий балетный танцовщик читал «Эдичку».
Со своими неряшливым стилем, c любовью к сербским генералам, верой в бредни Фоменко-Носовского, доверием к Фрейду, ненавистью к сытому, спокойному буржуазному миру, бешеным кипением крови на седьмом десятке лет Лимонов, конечно, чудовищно несовременен. Даже комичен – как комично и обречено любое сопротивление актуальным тенденциям. Что, наверное, и делает из нацбола Лимонова актуальнейшего писателя, которого обязательно стоит читать.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
