Граждане и трудящиеся
В своем экспортном выступлении перед представителями Запада президент В.В. Путин сообщил, что расследование по событиям в Беслане будет закрытым и что сами эти события он никак с ситуацией в Чечне не связывает. Конечно, не совсем здорово, что такой вывод сделан тогда, когда расследование находится только в самом начале. Что позволяет предположить, что выводы будут в любом случае носить политически нужный власти характер. Зато вполне логично, что расследование с заранее заданным вектором выводов действительно должно носить закрытый характер. И всякие разговоры о независимых парламентских расследованиях нужно прекратить за неактуальностью.
Из всей этой замечательной гармонии проистекает не столь замечательный вывод о том, что политическая целесообразность тех выводов, которые предстоит сделать независимому закрытому расследованию, никак не гарантирует обществу получение реальной информации о положении вещей, и о том, как все произошло, и о куда более важном: что реально будет предпринято для серьезного снижения вероятности повтора подобных террористических серий и тяжести их последствий. Усиление пропаганды, уже выходящей за рамки не только приличия, но и целесообразности, и вожделенное новой элитой «закручивание гаек», конечно, упрощают управление. Только хоть сколько-нибудь сносного результата, как показывает практика, они не принесут.
К слову, о выводах. Когда сейчас происходит общественная оценка действий спецслужб, важно произвести правильное их разделение. И служб, и действий, и оценок. У тех, например, кто когда-нибудь имел дело с инспектором пожарной безопасности, этот образ почти никогда не ассоциировался с настоящей пожарной командой – теми людьми, которые, рискуя жизнью и здоровьем, тушат пожары и спасают других людей. Вроде служба одна, а на самом деле и служба, и люди совершенно разные. То же самое и в спецслужбах. Офицеры, рискующие жизнью и отдающие ее, спасая детей, как это было в Беслане, – это одна служба. Замечательная же армия чиновников безопасности, часть которых по «путинскому призыву» теперь руководит и возглавляет все, что можно и что нельзя, – это служба несколько другая.
Ее профессионализм и дееспособность слабо подтверждается всем происходящим, несмотря на такие успешные операции, как арест ученого за передачу другой державе по договору, заключенному его институтом, фанерного макета заказанного оборудования или возбуждение уголовного дела по фактам использования открытых публикаций. И потому было бы неверным выставлять этим разным службам общую общественную оценку. Тогда, возможно, нас будут меньше снабжать рассказами о кадаврах – уничтоженных, по сообщениям спецслужб, боевиках, которые вдруг оказываются живыми, и долгими историями про приключения ноги главного террориста.
С другой стороны, проблема и в том, что политически заданные выводы почему-то вполне лояльно воспринимаются значительной частью общества. Традиция эта идет из не такой уж и дальней истории – что смерть троцкистским ублюдкам, что свободу Анжеле Дэвис или, там, накормите доктора Хайдера. Это энтузиазм толпы, умело отучаемой от самостоятельного мышления и самостоятельных поступков. На московском митинге людей, прибывших по разнарядке, было на несколько порядков больше, чем тех, кто пришел по собственному желанию. Очень хочется надеяться, что кому-то за это хотя бы не дадут отгул. А то уж совсем мерзко получится. Но дело в том, что эта общественная квота «сознательных» граждан, готовых призвать к ответу или уничтожению кого скажут, удивительным образом регенерирует из поколения в поколение, несмотря на смены формаций и серьезные изменения в жизни государства проживания. Что бы ни творила власть на их глазах, в нужный момент по призыву руководства они легко и не задумываясь возьмут в руки выданный тем же руководством плакат и пойдут несокрушимо требовать и негодовать. Такая специальная категория, на которую раньше так и ссылались: «по требованию трудящихся». И вся эта солидарность по разнарядке никак не хочет признаться себе, что «трудящиеся» они во вторую или даже в третью очередь. А в первую – граждане. Такая вот штука. Если действительно власть нуждается в единстве нации, ей никак не обойти такого простого правила. Единой – или объединенной, кому как нравится – нацией могут быть только граждане. А не столь дорогая администрации «масса трудящихся».
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
