Объект внимания
Люди треплют, что популярный олигарх Михаил Ходорковский*, зайдя как-то покушать в Cafe des Artistes, в ожидании заказа разглядел на стенах красивые фотографии, оказавшиеся оттисками известных работ Хельмута Ньютона. Ходорковский купил их все. Другие рассказывали, что посетители самого гламурного на сегодня московского Vogue Cafe, чьи стены увешаны фотографиями из русского, соответственно, Vogue, регулярно пытаются следовать олигархическим замашкам, но в Vogue Cafe ни Элен фон Унверт, ни Владимир Фридкес не продаются. Зря, на мой взгляд. Всякую красоту надо нести в дом, а уж фотографии – тем более. Рабочие кабинеты тайных кремлевских мудрецов идеально было бы украсить хардкорным Лашапелем, Путин не состоится как мировая селебрити, пока его не сфотографирует Лейбовиц, от Ньютона и я бы не отказался, только к Ньютону нужен потолок раза в три выше моего, иначе смотреться не будет.
Банальнейшее наблюдение, не становящееся от того менее грустным: хорошим вкусом обладают многие, а вот средствами – далеко не все. Этим «не всем» остается вместо родного дома Московский дом фотографии, который давно и успешно популяризирует в наших краях блоу-ап. На прошлой неделе на его площадях заработала A Flash of Art, отчетная выставка римских папарацци за 1953 – 1973 годы. Лучшие девушки тех времен, которых хотелось бы затащить в дом любому олигарху – Грейс Келли, Одри Хепберн, Брижит Бардо, Софи Лорен. И мужчины, в гостях у которых эти девушки (или очень с ними схожие) таки побывали – Марчелло Мастроянни, Аристотель Онассис, принц Ренье. Все эти заслуженные люди сняты не в лучшем виде: кто в пьяном, кто просто в растрепанном, кто в пляжном минимализме. Брижит Бардо, например (самая хитовая работа на выставке), была запечатлена завернутой в полотенце, когда она уселась на унитаз покурить (разъясню: крышка закрыта).
К работе папарацци, конечно, возникает много вопросов – как этических, так и профессиональных. Как, к примеру, Тацио Секьяролли пробрался в ванную комнату Бардо? Подкупил служанок? И почему тянущая утреннюю сигарету Бардо уже успела нанести весь положенный макияж? Из классических работ известно, что фотография есть более страшная ложь, чем живопись. Фотография прикидывается жизнью как она есть, кажется честным и открытым взглядом на мир и человека. Это такое затаенное лукавство. Особенно у папарацци, которые в отличие от гламурных фотографов не выстраивают часами кадр, свет и небрежность челки, спадающей на лоб юной модели. Но становятся ли от этого правдивее их портреты? Дело даже не в том, что вряд ли прекрасная Бардо каждое утро с первой сигаретой ломает в недоумении свои губки. Человек, взятый врасплох в одно конкретное мгновение, сильно отличается от себя, взятого целиком хотя бы за один прожитый день. И кто будет определять эту цельность?
С человеком во всем его многообразии вообще как-то встречаться не хочется, слишком много неожиданного и не всегда радостного может выползти из кишок – «Чужие-5» или «Догвилль-2». Фотография потому так демократична и популярна (хоть домашне-альбомная, хоть профессиональная), что ужасов она замечать не может в силу ограниченности технических средств. Даже в репортажах с кровавой бойни ужаса меньше, чем в снах обывателя, за всю жизнь ухлопавшего лишь десяток комаров да мух.
* Признан в России иностранным агентом.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
