Заболеваемость COVID-19 не зависит от погоды

— Заболеваемость COVID-19 не зависит от погоды, но схожую картину заболевания могут давать другие вирусы, вызывающие сезонные вспышки ОРВИ, например, риновирус, синцитиальный вирус, аденовирус или какой-либо «простудный» коронавирус. Их сочетание при огрехах в заборе материала или низком качестве теста могут дать ложноположительный результат на ПЦР, хотя человек не заболел COVID-19. При этом похоже, что COVID-19 имеет примерно такую же вирулентность, как грипп, но может протекать в существенно более тяжелой форме.

Чем больше появляется знаний об этой инфекции, тем сильнее растет ощущение, что реакция на нее в мире была все же несколько преувеличена. Судя по графикам, смертность постепенно падает, и этот вирус со временем станет таким же постоянно циркулирующим, как остальные вирусы ОРВИ. Сейчас известны семь типов коронавирусов, вызывающих ОРВИ. Четыре из них относительно «добрые», а три — достаточно тяжелые. «Добрые» распространены и давно циркулируют в мире, поэтому вероятно, что каждый человек хоть раз переболел каким-либо из них. Возможно, что уже образовался перекрестный иммунитет, и часть людей не заражаются COVID-19, потому что переболели этими «добрыми» формами коронавируса. При этом также можно предположить, что у них может быть ложноположительный результат тестирования на наличие иммунитета. Поэтому 25 % иммунной «прослойки», о которой говорят в Москве, могут быть вызваны не COVID-19, а другими коронавирусами. Но это лишь возможные предположения спекулятивного характера, с которыми специалистам было бы неплохо разобраться.

— За последние десятилетия отечественная система здравоохранения ослабила внимание к инфекционным заболеваниям. Резко сократилось количество часов занятий по инфекциям у врачей и студентов, инфекционные больницы оптимизировались в первую очередь. Этот процесс начался в конце 70-х годов прошлого века, когда возобладала концепция в здравоохранении, что главной его задачей является профилактика и лечение неинфекционных заболеваний.

Для системы здравоохранения не должно быть ничего необычного в том, что появилась какая-то новая мутировавшая респираторная инфекция. Однако наше здравоохранение в самом начале эпидемии оказалось не очень к этому готово, хотя справедливости ради нужно отметить, что, по сравнению с многими странами мира, Россия продемонстрировала куда лучшие способности к мобилизации усилий. Из Резервного фонда на закупку аппаратов ИВЛ, открытие новых больниц и переоборудование существующих, дополнительные выплаты медикам и т. д. правительством было выделено несколько сотен миллиардов рублей. Это весомые цифры, но они не изменили сильно бюджета здравоохранения. Он на этот год и так был запланирован беспрецедентно большим. Странно, что пока, по данным казначейства, его израсходовали меньше, чем предполагалось за прошедший период. Явно произошли некоторые структурные изменения, перераспределение средств, был несколько переформатирован нацпроект «Здравоохранение», но никаких драматических событий в финансировании не произошло.

— Объемы финансирования здравоохранения растут постоянно. На протяжении последних 25 лет на здравоохранение расходуется около 10 % бюджета (в развитых странах мира — от 8 до 12 %). Просто у нас сам бюджет пока зачастую меньше, чем там.

Вряд ли эта доля расходов в России может быть увеличена, для этого просто нет источников. Будет продолжаться пересмотр внутренних направлений расходования средств, их оптимизация.

Активнее нужно привлекать частный капитал и развивать новые формы взаимодействия с бизнесом. Это хорошее направление. Оно позволит быстрее внедрять технологии удаленного мониторинга и консультирования, использование современных гаджетов и искусственного интеллекта. В строительстве нужно внедрять умные технологии — создавать госпитали, которые можно легко трансформировать в инфекционные. Очень радует, что благодаря эпидемии удалось закупить современное диагностическое и лечебное оборудование.

— Эта история учит, что нет второстепенных заболеваний. Тем более многие неинфекционные заболевания имеют в своей основе инфекционные причины. Это и язва желудка, у части больных она имеет инфекционную природу, и вирус папилломы, который может вызвать онкологические заболевания. Есть много исследований и теорий, в частности, о том, что сахарный диабет также имеет инфекционную основу. COVID-19 подстегнул интерес к исследованию микробиоты — совокупности микроорганизмов, живущих в организме. Это совершенно безбрежное направление, которое только начинают изучать.

Особенности коронавируса SARS-CoV-2 в том, что он поражает прежде всего регуляторную систему, а не действует локально, как, например, вирус герпеса. Поэтому результаты поражения очень персонифицированы, и мир впервые столкнулся с заболеванием, которое так индивидуально влияет на пациентов и воздействует на их иммунную систему. Поэтому в разработке находятся множество лекарств, схема лечения для одного человека не подходит для другого.

— Когда пандемия только начиналась, мне казалось, что человечество сможет объединить усилия для борьбы с общим врагом. А получилось, что даже в этой ситуации страны начали «воевать» друг с другом за лекарства и маски, перехватывая контракты и грузы. Вирус проявил лучшие и худшие качества как отдельного человека, так и целых стран. Например, у Италии в самый драматичный для нее период США перехватили маски, которые туда отправил Китай, это поразительно!


Но инфекции не знают границ, это нужно помнить. Нам повезло еще, что нынешний «гость» — далеко не самый страшный, как показывает время. Будем считать, что он — «разведка боем» вирусосферы. Хотя он довольно заразный, но наибольшая часть заболевших легко его переносит, а смертность, по некоторым данным, всё же составляет 0,8–1,2 %, что совсем не намного больше, чем у гриппа.

— В Москве не удалось закрыть аэропорты в начале пандемии, инфекцию начали растаскивать из столицы вахтовики, приезжие, командировочные. Россия в первые месяцы оказалась не готова к случившемуся с мобилизационной точки зрения. Оперативному штабу приходилось управлять ситуацией в ручном режиме. В региональном здравоохранении оказались колоссальные проблемы. Да и сейчас еще многие регионы требуют внимания. В Санкт-Петербурге, в Красноярском крае складывается близкая к катастрофической ситуация — и с ростом числа активных случаев, и с уровнем летальности. При этом есть и прямо противоположные примеры. Так, Ханты-Мансийский автономный округ и Башкирия, которые долго упрекали в том, что они упустили ситуацию, прекрасно справляются с инфекцией.

С середины марта я ежедневно отслеживаю несколько регионов и вижу, что, например, в Санкт-Петербурге идет почти линейный рост числа активных случаев. И сейчас уже ситуация, скорее всего, вышла из-под контроля. Для меня очень важным показателем является соотношение количества выписавшихся к количеству выявленных. К сожалению, в Санкт-Петербурге оно почти всегда было меньше единицы. В Москве очень долгий период количество выписавшихся в 2-3 раза превышало количество выявленных. Сейчас это соотношение в столице тоже растет, но не так, как в Петербурге. И эта ситуация меня очень беспокоит, поскольку летальность (то есть число умерших к числу заболевших) в Питере от COVID-19 сегодня самая большая в стране — 6,9 %.

— Думаю, что дело в другом. Жители Петербурга с самого начала игнорировали социальную дистанцию и масочный режим. И возможно, что уровень обнаружения заболевших не достаточен — не все инфицированные выявляются. Поэтому так высоки расчетные показатели летальности.

— Сегодня ситуация сопоставима с началом сентября. Минимальное число активных случаев было 24 сентября — 33 637 человек. В самый тяжелый период, 19 мая, эта величина составляла 116 460 человек. Почувствуйте разницу! С 25 сентября идет небольшой рост выявленных, который может быть связан в том числе с расширением тестирования. Проблема анализа ситуации в том, что Москва не предоставляет данные об общем количестве госпитализированных и их состоянии. В столице, по имеющимся данным, более четверти выявленных заболевших не имели симптомов, поэтому можно предположить, что часть населения, легко переносящая инфекцию, просто не попадает в статистику. И значит, показатели ситуации с выздоровлением и с летальностью в Москве на самом деле даже лучше тех, которые и сейчас выглядят вполне благополучно.

Когда соотношение числа госпитализированных и числа выписанных из стационара больше единицы, это означает нарастание проблем для системы здравоохранения. И это требует настороженности и повышенного внимания органов управления регионом.

И конечно, крайне важно максимально широко проводить тестирование и максимально открыто информировать население о развитии ситуации. Во многих регионах нужно внимательнее анализировать изменение показателей и сопоставлять их с соседними территориями. Мне представляется тревожной ситуация, когда в рядом расположенных областях разница в распространенности инфекции в пересчете на население — почти в три раза, как, например, в Калмыкии и Астраханской области или Ингушетии, Дагестане и Чеченской Республике.