Top.Mail.Ru
бизнес

«Мы переходим от монопродуктовой модели оператора каршеринга к технологической компании»

Лориана Сардар. Фото: BelkaCar Лориана Сардар. Фото: BelkaCar

Ровно пять лет назад, 25 октября 2016 года, на улицах Москвы появились первые 100 автомобилей каршеринга BelkaCar — проекта, которым три подруги Лориана Cардар, Екатерина Макарова и Елена Мурадова грезили еще с 2013-го. За это время BelkaCar расширил свой автопарк до 5500 машин и стал одним из крупнейших российских операторов каршеринга. В большом интервью журналу «Компания» Лориана Сардар рассказывает, как коронавирус изменил стратегию BelkaCar, почему такси и каршеринг неизбежно поглотят друг друга, и кто выйдет из этой битвы победителем.

Расскажите немного о ваших показателях на данный момент. Сколько у вас сейчас автомобилей, какую долю на рынке BelkaCar занимает по размеру выручки?

— За пять лет с момента запуска наш автопарк вырос в 50 раз, мы вошли в топ-10 крупнейших каршеринговых компаний мира и стабильно входим в топ-3 российских операторов. Сейчас у нас порядка 5,5 тысячи автомобилей и уже больше 1,5 миллиона клиентов. По выручке — за первое полугодие она достигла 2,6 млрд рублей, что в 3,4 раза больше аналогичного периода прошлого года. Полагаю, что прирост выручки по итогам 2021-го может превысить 50% и составит 4,5 миллиарда рублей. При этом сам парк авто у нас вырос не так сильно — на 10-12%.

Мы значительно улучшили в этом году показатель загрузки автопарка, при этом выручка на один автомобиль BelkaCar выросла более чем на 60%. На следующий год у нас план выйти на положительную EBITDA. Мы смогли достичь таких показателей всего за несколько месяцев этого года, и я думаю, в следующем году мы закрепим результат и выйдем в годовой плюс.

Этот резкий рост показателей с чем связан? С провальным 2020 годом?

— Рост показателей в 2021 году лишь отчасти связан с выходом из коронакризиса. Важно отметить, что у нас и 2020 год был в целом лучше, чем допандемийный 2019-й.

Несмотря на то, что в прошлом году каршеринг был долгое время под запретом в Москве?

— Да, причем не только в Москве, еще дольше запрет действовал в Краснодарском крае, где мы активно представлены. Локдаун сильно по нам ударил, в течение двух с половиной месяцев у нас была нулевая выручка. При этом обязательства копились, было очень непросто. Но это дало нам возможность провести работу над ошибками, на которую у нас обычно не хватало времени. Из пандемии мы вышли обновленными, облегченными. Мы пересмотрели внутренние бизнес-процессы, географию присутствия.

Мы осознали, что с учетом закрытых границ будет тренд на путешествия внутри России, и через две недели после того, как с каршеринга сняли запрет на деятельность, мы открылись в трех новых городах: Новороссийск, Анапа и Геленджик. В приложении все они входят в одну локацию «Побережье», поскольку расположены рядом.

Какая сейчас средняя продолжительность аренды и среднее количество ежедневных поездок в Москве?

— Среднее время движения автомобиля увеличилось и составило около 8 часов в сутки. Один автомобиль ежедневно совершает в среднем 6,5 поездок.

Это больше, если сравнивать с прошлым годом?

— Больше, объясню с чем это связано. Произошло несколько изменений. После того, как все мы вышли из локдауна, многие компании перешли на удаленную работу, либо на смешанный график. Если раньше все уезжали на работу утром и возвращались вечером, а днем машины простаивали, то сейчас время загрузки наших автомобилей, время передвижения людей сдвинулось. Теперь трафик относительно равномерно загружен в течение дня, до пандемии такого не наблюдалось. Этот тренд продлится долго, если вообще не останется с нами навсегда.

Во-вторых, многие переехали на дачу, за город. И мы увидели спрос на более длительные поездки, когда аренда составляет от нескольких часов до нескольких суток. Это увеличило и длину поездки. Мы пересмотрели свой подход к зонам, где можно начинать и завершать аренду, в итоге мы сильно расширились внутри Московской области, внутри ЦКАД. Конечно, все Подмосковье сейчас мы не покроем, для этого нужна значительная плотность машин. Но потихоньку мы проникаем на территории многих подмосковных ЖК, поселков, где вы уже можете оставить авто.

Наконец, на возросший спрос повлиял и тот факт, что, как ни крути, многие не хотят пользоваться общественным транспортом, поскольку считают, что там велика вероятность заразиться. У нас были примеры, когда в локдаун и после него корпоративные клиенты в большом количестве арендовали машины для того, чтобы сотрудники не перемещались на метро.

Когда до вас дошли новости об остановке каршеринга, как вы отреагировали? Что было самым сложным в разгар пандемии?

— Принять новую действительность, что это все не сон. Честно говоря, мы были в некоторой иллюзии: нам казалось, что раз это форсмажорная ситуация, то мы позвоним всем контрагентам и лизинговым компаниям и попросим реструктуризацию. Нам казалось это само собой разумеющимся. Но наши партнеры думали иначе. Они ответили, что это наши предпринимательские риски, и разбираться с ними мы должны сами.

Чем же вы занимались во время локдауна?

— Тремя вещами. Во-первых, пытались договориться о реструктуризации. Это были достаточно тяжелые переговоры, но нам это удалось. Всю реструктуризацию мы уже выплатили, и все довольны.

Второе, что мы делали — обращались в госорганы, договаривались о субсидиях, просили включить каршеринг в список пострадавших отраслей. К слову, в этот перечень мы так и не вошли, при том, что долгое время вообще не могли работать. В каких-то моментах нас услышали, мы получили субсидию на лизинг новых машин, это помогло нам сократить расходы на пополнение автопарка. Не могу сказать, что очень много машин мы взяли по этой программе, но порядка тысячи авто обновили, это одна пятая нашего парка. Департамент транспорта Москвы также пошел навстречу —снизил стоимость парковочных разрешений на 50%.

Наконец, третье — мы провели аудит всех бизнес-процессов, смотрели, что можем улучшить и думали, как нам дальше развиваться. Ровно в тот момент, сидя у себя на дачах, в квартирах, мы пришли к пониманию, что нам нужно пересобрать компанию. Мы оценили то, что уже умеем делать хорошо, и к этому времени стали появляться зачатки нашей новой стратегии.

Давайте о ней и поговорим. В новой стратегии вы заявляете, что переходите к технологической компании, способной «закрывать значительно более широкий пул транспортных задач клиента». О чем конкретно идет речь?

— Мы переходим от монопродуктовой модели оператора каршеринга к технологической компании. Что это значит? Раньше мы просто были оператором каршеринга, который довозил клиента из точки А в точку Б. Сейчас мы говорим: каршеринг — это наш базовый бизнес, благодаря которому у нас есть три важнейших актива— клиенты, опыт, который мы накопили и продолжаем накапливать, а также вся аналитика по авто. И в рамках новой стратегии на базе этих трех активов мы начинаем развивать новые продуктовые решения.

Во-первых, это так называемая новая мобильность, куда входит, например, проект «подписка», мы его внутри называем BelkaSubs. Это Saas IT-решение, которое мы продаем автопроизводителям, дилерам, лизинговым компаниям — всем тем, кто хочет запускать подписку на автомобили под своим брендом. Вместе с ним мы еще продаем Belka Fullfill — сервис по управлению автопарком. Это может быть как подписочный сервис, так и краткосрочный/среднесрочный сервис аренды машины.

Второе большое направление — это все data-продукты, созданные на основе обезличенной агрегированной информации об эксплуатации автомобиля. Самый простой пример, если поездка междугородняя, то клиенту вероятно понадобится размещение в гостинице, и в будущем приложение сможет самостоятельно оценить географию перемещения и порекомендовать клиенту гостиницу или, например, экскурсию.

Еще один из проектов, который мы недавно запустили — BelkaTestTech. Это платформа, которая позволяет партнерам, в первую очередь автопроизводителям, эффективно взаимодействовать с нашими клиентами. Это происходит следующим образом: они ставят автомобили в парк, клиенты получают возможность тест-драйва новой модели, а автопроизводители собирают обратную связь от наших клиентов, что нравится в машине, а что нет. Тем самым автопроизводители получают бесценную информацию для дальнейшей работы над продуктом, выстраивают прямой канал общения с клиентами вплоть до конечных прямых продаж.

То есть это своего рода удобный тест-драйв для потенциальных автовладельцев с возможностью купить машину. Этот проект уже запущен?

— Да, этот проект уже запущен в Сочи. Первым нашим партнером здесь стал Suzuki. Сейчас мы продолжаем вести переговоры с автопроизводителями. Пока не могу сказать с какими. Но в следующем году мы точно запустим еще несколько таких проектов. Возможно, это будут не только автопроизводители, но и другие партнеры. BelkaTestTech – это тестирование самых разных новых технологий внутри машины каршеринга, что может быть интересно не только потенциальным покупателям авто и автопроизводителям, но и другим технологическим компаниям из самых различных сфер — от производителей автомобильных шин нового поколения до систем мультимедиа.

Весной BelkaCar анонсировала стратегическое партнерство с Volkswagen Group, в рамках которого состоялся запуск проектов премиального сервиса подписок Skoda Smart Drive и Audi Drive. Насколько он оказался востребован?

— Сейчас сервис подписки набирает обороты не только у нас, но и в целом по миру. Мы видим большой спрос со стороны клиентов. У нас есть немало кейсов, когда человек вначале оформляет подписку себе, а буквально через месяц возвращается и берет ее еще и для жены.

Приходит осознание, что вместо того, чтобы держать несколько миллионов рублей у себя в гараже, лучше инвестировать деньги в другое дело, а ездить за счет сервиса подписки. Плюс, ты привыкаешь к тому, что тебе не надо думать о ремонте, техосмотре, замене и хранении резины — все это сделают за тебя.

Этот сервис уже генерирует какую-то весомую часть от общей прибыли?

— Пока что это небольшие проекты. Если в каршеринге речь идет о тысячах машин, то в подписке пока о сотнях. Это совершенно разные объемы. К тому же на данный момент тут есть небольшое ограничение. Как вы знаете, в этом году серьезный дефицит машин у всех производителей. У нас в проекте подписки со Skoda, например, соотношение заявок на подписку к количеству авто превосходит в сотни раз.

То есть мировой дефицит микрочипов ударил и по вашей компании?

— Порядка 80% машин, покупку которых мы наметили в 2021 году, у нас были заказаны заранее. Поэтому для нас это не стало сильным ударом. Спасибо производителям, которые выполнили свои обязательства. На следующий год у нас тоже амбициозные планы по расширению автопарка. Но пока что нет ответа от автоконцернов по возможным объемам поставок.

Есть вероятность, что до конца 2022 года улучшений по поставкам авто не будет. Проблема уже с самыми разными комплектующими, не только с чипами. На европейских заводах из-за локдауна были нарушены целые производственные цепочки. В итоге пошли структурные сбои в поставках, автомобили выходят без различных комплектующих. У автопроизводителей нет системы отслеживания, которая бы фиксировала, что конкретная машина вышла недоукомлектованной, ведь такой проблемы, как сейчас, никогда не было. Поэтому отголоски локдауна еще будут ощущаться некоторое время.

Есть ли у вас планы по дальнейшей экспансии в регионы или, может быть, страны?

— У нас самые амбициозные планы по части региональной экспансии. Мы только что вышли в Краснодар и планируем еще минимум два региона добавить в следующем году, может быть, даже три. Сегодня мы крупнейший каршеринговый оператор юга России, доля BelkaCar в Сочи составляет порядка 80%, а в Новороссийске, Анапе и Геленджике – 100%. При этом в Краснодарском крае, к сожалению, до сих пор сохраняются ограничения на работу каршеринга. Мы нашли временное решение, и пока работаем там по суточной аренде как rent-a-car.

Вы как-то отличаете свою аудиторию от клиентов другого каршеринга? Проводите какое-то сегментирование?

— Наверное, на 70% клиенты каршерингов пересекаются. То есть я, как клиент каршеринга, зарегистрируюсь во всех сервисах, чтобы посмотреть, как они работают. Другой вопрос, какое приложение я всегда открываю первым, а какое вторым и так далее.

Как с такси с тем же самым, например.

— В такси один и тот же водитель может работать одновременно и на «Яндекс», и на «Ситимобил», и на Gett. А в каршеринге это все же вопрос разницы некоторых автомобилей и это другой сервис. Вы получите разный тариф и качество приложения. Мы, наверное, жестче всех относимся к отбору клиентов. У нас самые большие проценты отказов. Плохо это или хорошо, не знаю. Страховая считает, что хорошо, у нас самые аккуратные водители и наименьшее количество аварий, а наши маркетологи говорят, что плохо, так как мы теряем клиентов, которым не даем доступ к сервису. Мы также не сильно, но наказываем клиентов, если они хулиганят. Например, курят в автомобиле. Мы категорически против этого, потому что негатив от противников курения намного больше, чем позитив и радость курильщиков.

Сколько марок машин доступно на сегодня вашим клиентам?

— 7 марок и 15 моделей. Это Mercedes, Volkswagen, Kia, Renault, Suzuki, Peugeot и Porsche. В следующем году мы расширим линейку как брендов, так и моделей автомобилей.

Премиальные тоже добавятся?

— И премиальные в том числе. Мы понимаем, что каршеринг – это не только средство передвижения, но и средство развлечения в каком-то смысле. Буквально на этой неделе мы запускаем суперпремиальные автомобили в Сочи – Cayman и Boxter. Пока только две штуки, но возможно потом это число увеличится.

Хотелось бы также поговорить про недалекое будущее, а именно про беспилотный транспорт. В Минэкономики уже разработан план запуска коммерческого беспилотного такси. Как вы оцениваете шансы на успех беспилотного транспорта в России? Как это отразится на каршеринге?

— Я в целом в беспилотный транспорт верю. Вопрос в сроках — когда он придет и в какую страну первой. Уже, на самом деле, года три или четыре в разных странах идут пилотные проекты. В России «Яндекс» собирается тестировать беспилотное такси в районе Ясенево.

Думаю, что подобных проектов будет появляться все больше, будут расширяться зоны использования. Полагаю, переход к беспилотному транспорту произойдет не сразу. Различные элементы будут внедряться постепенно. Например, в каршеринговом автомобиле на горизонте нескольких лет, как вариант, может появиться функция парковки автомобиля. Когда ты приехал к офису и тебе не надо тратить время на поиск парковки, машина сделает это за тебя.

На горизонте 10-15 лет мы придем к тому, что беспилотные автомобили станут нормальным средством передвижения. В тот момент, когда придут беспилотные автомобили, бизнес-модели агрегаторов такси и каршеринга сойдутся воедино. Ведь то, что нас сегодня отличает, а именно необходимость вести автомобиль самому, уйдет в прошлое.

И кто же кого поглотит?

— Зависит от того, кто будет ближе к той самой бизнес-модели. У условного Uber, например, больше клиентов, чем у каршеринга, но их минус в том, что у них нет опыта и знаний как управлять огромным автопарком. Автомобилями управляют либо частные владельцы машин, либо какие-то небольшие автопарки, которые владеют десятками или максимум парой сотней машин. У каршеринга же клиентов меньше, но все машины свои. И мы умеем управлять этими машинами.

То есть, такси — в перспективе ваш долгосрочный конкурент?

— Да. Поэтому, скорее всего, будут какие-то слияния, покупки, потому что эти два бизнеса будут друг друга дополнять. Полагаю, что это одна из причин, почему «Яндекс» пошел в каршеринг, чтобы вот эту компетенцию управления автопарком взрастить, подготовиться к наступающему будущему.

В вашей компании, как я понимаю, есть целое направление, отвечающее за это будущее — BelkaLab, чья задача — создание и тестирование новых технологических решений. Что там сейчас происходит? Что тестируется?

— Пока что ничего не могу анонсировать, поскольку это самое молодое наше направление. Расскажу, почему оно появилось. За годы работы мы накопили уникальный опыт в области управления автопарком, при этом целый ряд технологических решений и идей выросли в полноценные и уже действующие ИТ-продукты. Это подтолкнуло нас к мысли запустить внутри компании историю с генерацией большого количества идей и направлений, когда каждый сотрудник мог вынести на обсуждение свой проект. Часть хороших идей приходилось откладывать на потом, которое так и не наступало из-за бесконечного потока новой информации. В какой-то момент мы поняли, что нам не хватает инфраструктуры, той самой лаборатории, где каждая новая идея будет тщательно проанализирована с точки зрения маркетинга, продукта, IT, финансов и так далее. Как современная технологическая компания мы достигли этапа, когда такое подразделение внутри компании стало актуальным.

Сейчас мы выстраиваем эту систему внутри. Проекты, которые уже обсуждаются, касаются, в том числе, беспилотного вида транспорта, предиктивной аналитики. Почему это лаборатория, а не акселератор? Потому что эти идеи ближе к автомобильному бизнесу, они более технические. Уверены, мы еще удивим всех своими разработками.

Это подразделение может создать ноу-хау, запатентовать его?

— Да, задача такая есть. Цель этого подразделения – разработать новые технологии, которые могут быть применимы на горизонте пяти-десяти лет, это работа на будущее.