архив

Пить надо больше

Российские ликероводочные заводы вторую неделю продолжают нагнетать истерию вокруг нового водочного акциза. Оптовики не имеют права покупать у них новую продукцию и торгуют складскими остатками. Эта ситуация играет на руку производителям левой продукции и многочисленным противникам нововведений в регионах. С 1 июня алкогольная промышленность встала – во всяком случае, официально. Правда, в реальности пустующих цехов ни один завод общественности за эти дни еще не предъявил. Руководство московского «Кристалла», например, отказалось пропустить на завод нашего сотрудника. Причиной остановки (реальной или мнимой) стала вторая часть Налогового кодекса, которая разрешает вести продажу крепких спиртных напитков только через специальные склады, на которых под наблюдением налогового инспектора бутылки будут обклеиваться новыми акцизными марками. Но ни складов, ни марок, ни даже самих инспекторов пока не существует. Зато есть правила и ответственность за их нарушение. «Я считаю, нас всех просто поставили раком», – емко охарактеризовал положение руководитель крупной оптовой компании, не пожелавший раскрывать своего имени. «Цены на «Гжелку» под разговор о водочном апокалипсисе у оптовиков выросли на 20 – 25%, на другой ассортимент на 10 – 15%, на «Топаз» на 10%, – говорит Татьяна Савинова, коммерческий директор оптовой компании «Вестор». – «Арбатское» у ММВЗ подорожало на 12%. Мы не работали 1, 2 и 3 июня: ждали, когда разрешится неопределенность со складами и марками». До осени прошлого года акциз с водки в госказну платил целиком производитель. Половина налога шла в местный бюджет, половина – в федеральный. Ликероводочные заводы были важной статьей во многих губернаторских бюджетах, и каждый глава администрации старался как можно больше увеличить обороты «своих» ЛВЗ, а продукцию заводов соседних губерний либо запретить у себя вообще, либо сделать неконкурентоспособной. Для этого губернаторы ввели в своих регионах идентификационные марки, которые должны были обязательно наклеиваться на каждую бутылку спиртного. При местных администрациях открывались госпредприятия «по контролю за качеством», которые продавали эти марки. Но цена, конечно, была разной для «своих» и «чужих» заводов. Первым такую систему ввел Татарстан в 1996 году, затем в течение двух лет она появилась практически во всех субъектах Федерации. В итоге сбыт каждого завода стал ограничиваться главным образом территорией своего региона. Поезжайте в любой крупный город России и убедитесь, что люди там почти не знают «кристалловской» водки, зато гордятся своими местными марками. Крупных производителей такой порядок не устраивал: искусственно созданные межрегиональные барьеры мешали им наращивать объем национальных продаж. Лоббированием интересов ведущих производителей водки занялась Национальная алкогольная ассоциация (НАА), созданная в начале 1998 года. В ассоциацию вошли компании «Альфа-Эко», «ГБ-холдинг», ОКВ, «Дионис-клуб». Осенью 2000 года их старания увенчались успехом: Дума приняла вторую часть Налогового кодекса, который менял схему уплаты акциза. Его поделили на равных между производителем и оптовиком. Из своей половины каждый платил 50% в местный бюджет и 50% – в федеральный. Теперь доходы тех регионов, которые пьют водки больше, чем разливают (то есть чистых импортеров из других регионов), увеличатся за счет регионов, которые разливают больше, чем пьют. В проигрыше окажутся Северная Осетия, Татарстан, Кабардино-Балкария, Башкирия и Москва. В выигрыше – регионы Дальнего Востока и Севера. Теперь закон предписывает каждому предприятию и оптовой компании учредить акцизный склад и посадить туда инспектора МНС. На этом складе завод будет обклеивать специальной региональной маркой продукцию, идущую на продажу в свой регион, а оптовик – продукцию из другого региона. На марку должен будет наноситься штрихкод с информацией о том, где и когда была разлита продукция. Акцизный склад, по мнению МНС, должен будет защитить рынок от подделок, поэтому без него реформа теряла всякий смысл с точки зрения собираемости налогов. По мнению же водочников, акцизные склады могут стать кормушками для налоговиков. Но открыть такой склад непросто. Производители алкоголя должны сдать документы в департамент налогообложения алкогольной и табачной продукции МНС, возглавляемый Михаилом Одинцом, а оптовики предварительно еще и получить согласование от местных администраций. «Первый раз мы сдали все положенные документы еще в январе 2001 года, – рассказывает Александр Ильяшенко, финансовый директор оптовой компании «Вестор». – Прохождение документов тормозилось поэтапно. Сначала в департаменте потребительского рынка, затем в МНС». Надо также закупить специальное оборудование – компьютер, программное обеспечение, термотрансферные принтеры и сканеры. Цена одного комплекта около $10 тыс., но приобрести это оборудование будет не так просто. Поскольку техника такого рода специфична, в России действуют не более десятка фирм-поставщиков. Из них только три фирмы – «Датаскан», «Интербаркод» и «Пилот» поставляют оборудование американской компании Zebra, которое МНС разрешило устанавливать на акцизных складах. «МНС «рекомендовало» нам закупать оборудование для акцизных складов у фирмы «Датаскан», – говорит Александр Ильяшенко. – Они обещают поставить оборудование только через месяц. Как мы будем работать до июля – неизвестно». Остается непонятным и то, по каким критериям МНС выбрало именно «Датаскан» для обслуживания московского рынка. «Никакого тендера среди компаний – поставщиков этого оборудования не проводилось, – говорит Александр Максимовский, совладелец компании «Интербаркод», конкурента «Датаскан». – В любом случае решение о поставках именно этих принтеров было весьма неожиданным. У компании Zebra есть склад в Лондоне, откуда товар идет в Россию три недели. Но на настоящий момент этот склад уже опустошен. Теперь, для того чтобы обработать заказ, американцам потребуется около двух месяцев». Руководство компании-счастливчика оказалось не очень разговорчивым. «Тендер проводился 28 мая, – сказал «Ко» технический директор «Датаскана» Александр Онюшев. – 4 июня мы узнали, что выиграли его». Против второй части НК сразу началась ожесточенная борьба. Он должен был вступить в силу с 1 января 2001 года, но в канун Нового года оказалось, что МНС не готово его реализовать из-за отсутствия какой-либо правовой ясности с акцизными складами. Тогда Дума проголосовала за то, чтобы перенести вступление на 1 июня 2001 года. Президент наложил вето на депутатское решение, и вторая часть НК теоретически вступила в силу, но его благополучно игнорировали, и МНС вроде как не возражало. Затем в марте Госдуме удалось-таки провести свое решение о переносе сроков вступления НК в действие до ближайшего лета. И вот снова настал «час Х».

Налогооблажание

«На все вопросы относительно получения разрешения на открытие акцизного склада в МНС отвечали: перезванивайте первого июня, – говорит Александр Ильяшенко из «Вестора». – Похоже, они этим не занимались в принципе. 41-я инспекция МНС даже не имеет штатного расписания на новых сотрудников, которых необходимо разместить на акцизных складах. От всего происходящего создается двоякое впечатление: либо это откровенный саботаж со стороны налоговиков, либо обычное разгильдяйство». Губернаторы не хотели так просто отказываться от денежных потоков. Администрации субъектов заваливали правительство предложениями изменить постановление. Например, передать функции акцизного склада региональным комитетам по контролю за качеством – тем самым, которые раньше тормозили привозной алкоголь. У них уже имелось оборудование для наклеивания марки и нанесения штрихкода. МНС отвечало, что сбор налогов – государственная функция. Теоретически ничто не мешало МНС за шесть месяцев выдать разрешения компаниям на открытие акцизных складов, оборудовать их, провести тендеры и напечатать акцизные марки. После всех проволочек оказалось, что рынок в очередной раз не готов играть по новым правилам. «Во всем случившемся виновато исключительно МНС, – считает Александр Ильяшенко из «Вестора». – Думаю, это обычное разгильдяйство. У МНС было много времени, уж не знаю, на что они его потратили». Михаил Одинец, руководитель департамента налогообложения алкогольной и табачной продукции, отказался комментировать ситуацию. Теоретически МНС не заинтересовано в том хаосе, который охватил алкогольный рынок в начале июня. В конце концов их работа – собирать налоги. Но, судя по многочисленным попыткам отменить, изменить или отсрочить новые правила работы на водочном рынке, реформа затронула чьи-то далеко не платонические интересы.

Ищите водочных королей

До разделения налога на алкоголь идентификационная марка, которую наряду с федеральной губернаторы клеили на бутылки, не была акцизной. Ее печатали местные типографии – в каждом регионе свои. Когда марка стала акцизной, государство вроде бы заинтересовалось ее качеством. Правительство дало поручение МНС и Минфину разработать требования к печати и провести тендер среди типографий. Практически везде уже подведены итоги. Большинство заказов досталось компаниям «Атлас-ФАПСИ», «Н.Т. Граф», «ЭПО». Годовой оборот рынка составляет более $100 млн. Местные типографии, конечно, не в восторге от того факта, что их лишили столь выгодных заказов. Но вряд ли они могут стоять за прекращением работы алкогольных заводов. Местные организации – производители марок могли бороться с новой системой на этапе составления требований или пытаться выиграть конкурс. С подведением итогов тендеров их поезд ушел. По другой версии, палки в колеса реформе могут вставлять губернаторы. В целом алкогольные деньги между центром и регионами будут распределяться по-прежнему, но среди самих регионов картина существенно изменится. Теперь те, кто «наливает», будут отдавать часть денег тем, кто «пьет». Поэтому руководители администраций водочных регионов не заинтересованы в новом порядке взимания акцизов. Еще одним кандидатом на авторство алкогольных беспорядков можно считать руководство крупных алкогольных производителей – вне зависимости от их географического расположения. Эта на первый взгляд парадоксальная версия имеет под собой некоторые основания. С одной стороны, из-за неясной ситуации возник ажиотажный спрос на водку. «Было указание Зивенко не поднимать цену, вести стратегию так, чтобы продукции хватило на весь период, – говорит Павел Жердев, и.о. гендиректора торгового дома «Росспиртпром», в прошлом гендиректора т. д. «Кристалл-Лефортово». – Однако мы были вынуждены уменьшить систему скидок. Вместо 30 тыс. дал «Гжелки» мы стали отпускать 15 тыс. дал в день». С другой стороны, ситуация предоставила крупняку возможность потеснить более мелких соседей. Чем жарче припекало солнышко, тем яснее становилось: МНС будет не в состоянии запустить весь механизм сразу. «Скорее всего, ряд наиболее крупных заводов запустят отдельно, – считает Павел Шапкин из НАА. – Им предоставят региональную спецмарку, и всем оптовикам они будут продавать водку, обклеенную этими марками. Остальным производителям придется ждать своей очереди». На момент сдачи этого номера «Кристалл-Лефортово» уже смог купить 500 тыс. новых акцизных марок. Таким образом, «Кристалл» будет одним из первых заводов, который получит возможность торговать новой продукцией. Впрочем, остановка производства отнюдь не означает, что продукция мелких производителей исчезнет с полок. В самом конце мая Михаил Касьянов* неожиданно разрешил реализовывать до 1 сентября продукцию, разлитую до 1 июня. При этом МНС должно провести инвентаризацию остатков продукции. Своим распоряжением правительство фактически вынуждает компании действовать незаконно, поскольку компания-оптовик не сможет покупать «старую» продукцию у производителя после инвентаризации. Получается, что заводу некуда будет девать свои остатки. В аналогичной ситуации оказывается оптовик по отношению к рознице. Единственный выход для магазинов и оптовых фирм – завысить остатки, чтобы иметь возможность торговать весенним алкоголем, оставшимся на заводе. Так что если крупным заводам и удастся увеличить продажи за счет мелких, то ненамного. Алкогольная болезнь левизны «Создается впечатление, что на рынок идет огромная партия левой водки», – говорит руководитель одной из московских оптовых компаний. Пожалуй, эта версия – самая вероятная из перечисленных. Все глобальные противники второй части НК так или иначе уже проиграли. В коротком переходном периоде отчасти могут быть заинтересованы крупные производители, но, похоже, их выигрыш не настолько велик, чтобы рисковать: ведь от простоя они понесут убытки. Единственным игроком, который также заинтересован в создавшейся неразберихе, могут быть только левые производители. Ситуация позволяет им разлить водку задним числом и запустить на рынок либо разлить ее числом настоящим за границей: действие второй части НК не распространяется на импортное спиртное. «Если легальные заводы стояли неделю, то объем левой водки на рынке возрос в три раза», – считает Павел Жердев. В «Весторе» не считают теневиков способными на столь масштабные провокации. «Теоретически производители левой водки могут воспользоваться ситуацией, но я не думаю, что они спрограммировали ее, – говорит Александр Ильяшенко. – Это слишком сложно. Люди, которые занимаются теневым бизнесом, преследуют сиюминутные интересы». Долгая дорога второй части НК в жизнь показывает, что у него было несколько противников. Одни лоббировали его отсрочку, а другие – неготовность МНС к его реализации. И производители, и оптовики в один голос говорят: было ощущение, что в МНС до последнего ждали очередной отсрочки. Но отсрочки не случилось – похоже, первые проиграли. Впрочем, работать по недействующему налоговому кодексу алкогольному рынку не впервой.
** признан в России иноагентом