Российские следы ирано-иракской войны
НЕПРИМИРИМЫЕ противники - Тюменская нефтяная компания (ТНК) и "Славнефть" - и в международных проектах придерживаются противоположностей. Во всяком случае, на эту мысль наводят недавние сообщения о том, что ТНК достигла договоренностей о разработке месторождений в Иране, а "Славнефть" договорилась о том же с иракскими властями.
Обе ближневосточные страны переживают сейчас не лучший период в развитии нефтедобычи, которая является для них основой экономики. Ирак после известных событий начала 90-х попал под международные санкции ООН, действие которых не отменено до сих пор. Между тем по разведанным запасам нефти Ирак занимает почетное второе место в мире после Саудовской Аравии. В настоящее время членство Ирака в Организации стран - экспортеров нефти (ОПЕК) приостановлено, нефть иракского производства на мировой рынок практически не поставляется. Исключение составляют относительно небольшие объемы сырья, вывоз которых разрешен по гуманитарной программе ООН "Нефть в обмен на продовольствие" (в этой программе активно участвует и ряд российских нефтяных компаний). "Иракский фактор" является сильнейшим спекулятивным моментом на мировом нефтяном рынке: дело в том, что, когда санкции ООН будут сняты или значительно смягчены, на рынок хлынет мощнейший поток дешевой иракской нефти, что приведет к обвальному падению мировых цен.
Иран в международную изоляцию - хотя и не такого вселенского масштаба - попал еще раньше, когда в ходе революции 1978 года национализировал нефтяную промышленность. Кроме того, антиамериканские действия тогдашнего тегеранского руководства сделали американские компании в Иране абсолютными персонами нон-грата. Сейчас нефтяная промышленность страны управляется Национальной иранской нефтяной компанией (NIOC). Входящий в ОПЕК Иран занимает обычно в этой организации особую позицию практически по всем вопросам.
Понятно, что откровенно ксенофобские настроения, которые демонстрируют власти и той и другой страны, не способствуют их сотрудничеству с западными нефтяными компаниями ни в какой форме. Однако есть и различия. Если в Ираке американцев нет и не будет, по крайней мере до конца правления Хусейна, то в последнее время прослеживаются некоторые признаки смягчения американской позиции в отношении Ирана. Американские и другие западные компании по-прежнему автоматически попадают в "черный список" госдепа в том случае, если ведут активные торговые операции с Ираном, однако недавнее разрешение на продажу в США иранских ковров и фисташек было расценено как первый робкий признак оттепели в торгово-экономических отношениях двух стран. Впрочем, спецпредставитель президента Клинтона по Каспию в августе этого года высказался в том духе, что нефтяные компании однажды уже потеряли в Иране все, и если кто-то хочет попробовать сделать это еще раз, то, как говорится, флаг ему в руки. Богатые нефтяные залежи двух стран Персидского залива, налаженная транспортная инфраструктура привлекают внимание международных нефтяных компаний, а после неминуемой смены (или эволюции) авторитарных режимов на более либеральные и Иран и Ирак вновь станут ареной борьбы мировых гигантов за влияние.
У России в этой схватке пока есть некоторые преимущества - впрочем, сугубо временные. Продолжая по старой памяти считать Россию преемницей антиимпериалистического пафоса СССР, Иран и Ирак благосклонно относятся к попыткам российских нефтяных компаний развивать проекты нефтедобычи в этих странах. При этом надо учитывать, что советские нефтяные специалисты принимали участие в развитии нефтедобывающей промышленности Ирака, а в Иране работали советские газовики, то есть исторические корни у взаимного сотрудничества имеются. Отечественным нефтяным компаниям ближневосточные проекты дают шанс не только закрепиться в новом регионе благодаря существующим ныне политическим предпосылкам, но и осуществить географическую диверсификацию источников сырья: ни одна крупная мировая нефтяная компания не работает только в одном регионе мира. До сих пор проект в области нефтяных разработок в Ираке существовал у "ЛУКойла" (месторождение Западная Курна), а впрочем, за последний год он несколько подзавял. То, что свято место пусто не бывает, показали последние события: согласно сообщению The New York Times, в ходе последнего визита в Багдад президент "Славнефти" Михаил Гуцериев договорился об участии своей компании в освоении определенного, хотя и неназванного месторождения; ТНК ведет переговоры с NIOC относительно инвестиций в пять нефтеносных площадей. При прочих равных условиях шансы госкомпаний (к которым относится "Славнефть") на успех в ближневосточных проектах - в частности, и международных проектах - вообще более предпочтительны, так как местные партнеры относятся к российским государственным компаниям с большим пиететом, чем к частным. Кстати, пример государственной "Зарубежнефти", успешно добывающей нефть на вьетнамском шельфе, свидетельствует о том же. Если же пофантазировать и вообразить себе грядущее мировое признание российской нефтянки, то станет очевидной цель, которую в прошлом году преследовали инициаторы создания российской Государственной нефтяной компании: для достойного представительства в международных проектах - как в России, так и вне ее - стране нужна единая госкомпания.
Еще по теме
