Top.Mail.Ru
мнения

Трамп добился «нормализации» разногласий

Дональд Трамп. Фото: ТАСС Дональд Трамп. Фото: ТАСС
Дмитрий Жантиев — востоковед

Пролоббированное Дональдом Трампом соглашение о нормализации отношений между Израилем и двумя аравийскими «нефтяными монархиями» — ОАЭ и Бахрейном — дает президенту США дополнительные пиаровские «очки» и повышает шансы на переизбрание, притом что вряд ли само по себе окажет серьезное влияние на ситуацию в Ближневосточном регионе в обозримой перспективе.

Благодаря дипломатическим усилиям Трампа и его зятя (по совместительству старшего советника) Джареда Кушнера, правители ОАЭ и Бахрейна согласились пойти по пути, проложенному еще сорок лет тому назад, в 1979 году, подписанием исторических Кэмп-Дэвидских мирных соглашений между Египтом и Израилем. Кэмп-Дэвидская стратегия как раз и предполагает нормализацию отношений между Израилем и арабскими государствами без решения палестинской проблемы, сохраняющей свою остроту.

Важно отметить, что нормализация не означает официального признания арабскими странами Иерусалима столицей Израиля и не отменяет арабских требований о признании суверенитета палестинского государства в границах территорий, оккупированных Израилем в ходе Шестидневной войны в 1967 году.

Еще в 2002 году Саудовская Аравия выдвинула Арабскую мирную инициативу, согласно которой все арабские страны будут готовы нормализовать отношения с Израилем только после выполнения этого требования. И вот теперь два союзника Эр-Рияда по Совету сотрудничества арабских стран Залива — ОАЭ и Бахрейн — соглашаются на нормализацию без каких-либо уступок со стороны Израиля, как будто «вынося за скобки» палестино-израильский конфликт, проблему границ и судьбу миллионов палестинских беженцев.

Бесспорная дипломатическая победа Трампа ставит руководство Саудовской Аравии в весьма деликатное положение: Эр-Рияд не может позволить себе в обозримом будущем пойти по пути Кэмп-Дэвида (с признанием Израиля и установлением с ним дипломатических отношений) без угрозы утратить в глазах сотен миллионов мусульман авторитет хранителя святынь Мекки и Медины и одного из лидеров исламского мира.

С другой стороны, руководство КСА весьма заинтересовано в поддержке со стороны США (а значит, и Израиля) в противодействии Ирану и его союзникам в регионе (от Ливана и Сирии до Йемена). Поэтому не вызывает удивления разрешение на использование воздушного пространства Саудовской Аравии для налаживания прямых авиационных сообщений между Израилем, ОАЭ и Бахрейном, да и сама нынешняя мирная сделка едва ли могла пройти без вынужденного молчаливого одобрения действий ОАЭ и Бахрейна со стороны КСА.

Экономическая составляющая нормализации предполагает приток израильских туристов и некоторых инвестиций в ОАЭ и Бахрейн, а также возможное увеличение поставок американских вооружений аравийским монархиям, но основные прогнозируемые последствия мирного соглашения носят скорее стратегический, нежели экономический характер.

Поляризация региона и противостояние уже сформировавшихся трех силовых «блоков» продолжатся, получая новые аргументы для взаимных обвинений. С одной стороны — Иран и его союзники (Сирия, ливанская «Хизбалла», иракские шиитские военно-политические группировки, а также йеменские хуситы). С другой — Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и, вероятно, Кувейт, вынужденные играть по правилам, задаваемым Вашингтоном во взаимодействии с Израилем. Третий оформившийся альянс включает Турцию (в качестве военной силы) и Катар (в качестве финансового спонсора). Анкара и Доха выступают с критикой нормализации арабо-израильских отношений (хотя Турция изначально признаёт Израиль) и продолжают поддерживать палестинцев на дипломатическом уровне.

Турецко-катарская стратегия, тем самым, объективно направлена против интересов США, Израиля и КСА в регионе и представляет собой заявку на роль Турции в качестве альтернативного центра силы, не заинтересованного в конфронтации с Ираном. Активизация боевой активности со стороны палестинского движения «Хамас», контролирующего сектор Газа, в текущем моменте может быть связана как с иранскими, так и с катарскими спонсорами, что, впрочем, не создает для Израиля стратегических проблем с учетом подавляющей военной мощи.

Продолжающаяся поляризация Ближнего Востока по трем означенным «осям» означает, вопреки заявлениям Трампа, отнюдь не движение ко всеобщему миру, а сохранение системы долговременных управляемых конфликтов в регионе, что и является главной задачей Вашингтона. Такой противоречивый «статус-кво» препятствует интеграционным процессам и превращению Ближнего Востока в удобное транзитное пространство торгово-экономического взаимодействия между ЕС и Китаем. Чем больше рисков и геополитических неопределенностей в регионе — тем менее привлекательным становится он одновременно как для Китая, главного глобального соперника США в XXI веке, так и для Евросоюза.

Борьба за контроль над влиянием вдоль морских торговых маршрутов через Суэцкий канал, Красное море и Персидский залив с участием (как явным, так и тайным) Ирана, Турции, Израиля, КСА, ОАЭ при сохранении стратегических военных позиций США на суше, море и в воздухе над Ближним Востоком — и есть та новая реальность, в которой предстоит жить в обозримом будущем.

Российское присутствие и активность в регионе, судя по всему, не преследует цели изменения баланса сил. Стратегическая задача связать в свою пользу рынки Европы, Ближнего Востока и АТР есть у Китая. От того, будет ли азиатский гигант наращивать свое прямое экономическое и военное присутствие на Ближнем Востоке, и будет зависеть судьба американо-израильских стратегий, основанных на поддержании новых контуров региональных разногласий.

Еще по теме