Возвращение бартера: Россия вспоминает забытые механизмы внешней торговли
Фото: Benjamin Lowy / Getty Images
Очередную аналогию с 1990-ми провел Денис Мантуров. Накануне вице-премьер и глава Минпромторга призвал использовать бартерные схемы в качестве альтернативы расчету в долларах. Почему новое — это хорошо забытое старое, как во времена СССР осуществлялись бартерные сделки и с какими трудностями можно столкнуться при осуществлении внешней торговли в новых реалиях, рассуждают опрошенные «Компанией» эксперты.
Мы вам удобрения, а вы — какао-бобы
С предложением задействовать бартер Денис Мантуров выступил в ходе пленарной сессии на форуме Innofood. По мнению вице-премьера, такой механизм может быть реализован при конвертации цен в национальные валюты и напрямую, «в физическом весе».
«Мы взаимодополняемы. У вас, например, нет удобрений — а у нас есть, мы вам удобрения — вы нам какао-бобы, и так далее. Тем более, нам доллар использовать не надо...», — развил свою мысль глава Минпромторга, обращаясь к заместителю министра сельского хозяйства Бразилии Ренате Миранда. В Минпромторге считают, что механизм бартера можно использовать с любыми странами-партнерами и не только в сельскохозяйственной отрасли. Мантуров предложил применять формат «считай в физическом весе, хочешь — в местной валюте переводи» при поставках самолетов Embraer.
Бартер — это возврат в Средневековье, но вынужденный, признает экономист и финансовый аналитик Александр Разуваев. Он подчеркивает, что на фоне санкций и Россия, и ее основные торговые партнеры испытывают дефицит свободно конвертируемой валюты.
«Бартером давно и активно вынужден заниматься Иран. Десять лет назад все над персами смеялись, теперь можно посмеяться над нами», — рассказал «Компании» Разуваев.
«В истории СССР было много бартерных сделок: нам поставляли кубинский сахар в обмен на оружие и станки. Мы часто поставляли в Восточную Европу нефть и нефтепродукты. А в ответ Венгрия, например, поставляла автобусы. Все это, конечно, не очень хорошо и не очень радует, но это та реальность, в которой мы вынуждены жить», — говорит Александр Разуваев.
Первый шаг в Средневековье
Механизма бартера в Минфине обсуждали еще прошлым летом. Как заявлял глава министерства финансов Антон Силуанов, во внешней торговле для российской стороны расчеты в долларах или евро неприемлемы. «Остаются рубли или валюта, которой мы доверяем, или импорт, который для нас интересен. Мы не планируем переходить на бартер, но, если наши компании будут договариваться о товарообменных операциях через учет в национальной валюте, мы не будем этому препятствовать», — уточнял глава Минфина.
Бартер во внешней торговле регулируется федеральном законом «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности» и возможен, если происходит обмен равноценными по стоимости товарами. В противном случае одна из сторон должна компенсировать разницу. Регулятором выступает Федеральная таможенная служба (ФТС).
Возможное возвращение бартера в повседневную практику обусловлено нестабильностью валют и усложнением валютных расчетов, ростом задолженности по оплате экспортных поставок. Такой точки зрения придерживается экономист и политолог, руководитель направления финансы и экономика Института современного развития Никита Масленников.
Эксперт напоминает, что бартерные сделки представляют собой достаточно сложные расчеты с применением валютных коэффициентов, а культура подобных внешнеэкономических расчетов была достаточно развита в Советском Союзе. Сейчас ее придется восстанавливать. «Это дело крайне непростое, потому что уже отсутствуют и необходимые для этого кадры, требуется скрупулезный анализ валютного рынка», — подчеркивает Никита Масленников.
Из советской практики он предлагает вспомнить знаменитую сделку «газ-трубы»: долгосрочный контракт в 1970 году был заключен Советским Союзом и Федеративной Республикой Германии. Предметом сделки была поставка в СССР труб большого диаметра и другого оборудования для строительства газопровода в Западную Европу, а оплачивался контракт поставками газа с западно-сибирских месторождений месторождений.
«Тогда было легче, потому что курсовые соотношения были более стабильными. Сейчас подавляющее большинство торговых партнеров имеют либо плавающие курсы, либо курсы валют привязаны de facto к доллару. Валютная начинка бартера остаётся — это не просто вагон туда поставили, вагон сюда поставили. А вес вагона, а количество штук? Это все меняется, поэтому договорные отношения по бартеру должны учитывать оценочный компонент. Здесь мы, по-моему, делаем только первый шаг», — говорит экономист.
Масленников отмечается, что бартер приводит к развитию других форм международный расчетов и в связи со сложностью оценок может подтолкнуть к развитию коллективных расчетных единиц в формате БРИКС и Евразийского экономического союза.
«Перспективы есть, но надо понимать, как на них выходить, и не торопиться, потому что можно наломать дров. Но в целом это вполне нормальный, адекватный инструмент, которым пользуются очень многие. Внутрикорпоративные расчеты внутри мировых грандов, так называемых ТНК, — это тоже очень часто бартерные схемы по сути. Но, естественно, это все сопровождается очень серьезным блоком расчетов», — отмечает эксперт.
Подписывайтесь на нас:
Еще по теме
