Top.Mail.Ru
архив

Арестованная Россия

Конец подкрался незаметно. По иску швейцарской компании Noga французские судебные власти заблокировали счета российских учреждений во французских банках, прежде всего принадлежащем Банку России Eurobank. Аналогичные решения готовятся судами Люксембурга, Швейцарии и ряда других стран. Причем блокируются не только счета посольств, консульств и т.п. Аресту подлежат и активы компаний с госучастием.

Создается ощущение, что воплощаются в жизнь страшилки полуторагодичной давности, когда об аресте российских зарубежных активов говорили как о возможной расплате за кириенковский дефолт. Тогда - не в последнюю очередь благодаря дипломатическим способностям нынешнего премьера Михаила Касьянова - эту угрозу удалось предотвратить. С Лондонским клубом даже о реструктуризации долга бывшего СССР договорились.

А после избрания Путина некоторые международные рейтинговые агентства вообще повысили суверенный кредитный рейтинг России. Значит, нам снова начали доверять. Не ровен час, все долги простили бы в обмен на "стабильность и равные правила игры". И тут какая-то Noga.

Правда, надо сказать, что иск швейцарской компании вовсе не был для российских властей неожиданностью. По сведениям "Ко", в Белом доме уже давно существует специальная комиссия, занимающаяся урегулированием взаимоотношений со швейцарцами. Ведь их претензии уходят еще к началу 90-х. В результате соглашения, подписанного с правительством Ивана Силаева, Noga обязалась поставлять в Россию продовольствие и удобрения в обмен на нефтепродукты, которые вроде бы и недополучила. Как объясняет подобный казус Александр Шохин, в соглашении с Noga не предусматривалось участие банков. (Оно и понятно: единственный способный провести сделку Внешэкономбанк находился тогда на грани банкротства.) Все сделки проходили только через государственные внешнеторговые объединения. Таким образом, никакого консолидированного учета операций не было. И "в 1993 году возникли сомнения, что Российская Федерация что-то должна Noga".

Но штука в том, что у владельца Noga Нессима Гаона подобных сомнений не было. В том же 93-м он попытался отсудить причитающиеся ему деньги. При этом воспользовался одним очень неприятным для России пунктом соглашения - а именно отказом от суверенного иммунитета. (Это означает, что по коммерческому иску можно наложить арест не только на имущество контрагентов, но и на имущество государства, резидентами которого они являются.)

Как появился этот пункт: по недомыслию, по злому умыслу ли, -доподлинно неизвестно. Скорее первое, поскольку Геннадия Кулика, визировавшего соглашение с Гаоном, трудно отнести к числу прозорливых чиновников. К тому же в момент подписания соглашения еще существовал СССР и суверенитет России был достаточно эфемерным понятием.

Как бы там ни было, но отказ от суверенного иммунитета серьезно осложнил жизнь российским властям в дальнейшем.

В 1993 году по гаоновскому иску суды Цюриха и Люксембурга арестовали счета 34 российских организаций, тем самым заблокировав $600 млн, что в два раза превышало объем тогдашних требований Noga. Россияне подали встречный иск. А попутно попытались решить дело, что называется, "во внесудебном порядке". При этом к Гаону, по его словам, адвокаты, работающие на Россию, наведывались в сопровождении представителей службы безопасности президента.

Но отказываться от своих претензий бизнесмен не собирался. Он даже неоднократно посылал письма Борису Ельцину, пытаясь таким образом достичь "дружественного и справедливого урегулирования".

Ельцин, в свою очередь, посылал правительству записки с требованием "оперативно разобраться в данном вопросе и доложить". В результате в декабре 94-го была создана упоминавшаяся выше комиссия, которой, по свидетельству ее участников (см. интервью Андрея Вавилова), через пару лет удалось даже вплотную подойти к заключению мирового соглашения с Гаоном.

Но то ли Гаон оказался все же слишком алчным, то ли российские чиновники что-то проглядели. Во всяком случае, так получилось, что вместе с президентским штандартом Борис Ельцин передал Владимиру Путину по наследству и дело Noga. Понятно, что Гаон сейчас приперт к стенке. Дела у него аховые. Кредиторы уже отбирают активы. Недавно он лишился знаменитой сети Noga Hilton.

С другой стороны, Гаон видит, что Россия сейчас платежеспособна. Что новая власть заинтересована в притоке иностранных инвестиций и публичные разбирательства с одним из западных кредиторов ей не нужны. И наконец, очередные проволочки в деле Noga неизбежно подорвут личный авторитет Михаила Касьянова, который столь высоко поднялся именно благодаря своему умению решать долговые проблемы.

Беда только в том, что, если Гаону удастся-таки отсудить свои $65 млн (в такую сумму швейцарец теперь оценивает российский долг Noga), это создаст прецедент. Не случайно же еще в 1994 году Виктор Геращенко и тогдашний начальник президентского ГПУ Руслан Орехов предупреждали, что "проигрыш данного дела в суде может стать толчком к массовому предъявлению зарубежными фирмами судебных исков к РФ". В первую очередь Геращенко и Орехов конечно же имели в виду членов так называемого Московского клуба кредиторов - фирм, работавших в СССР в конце 80-х - начале 90-х и из-за развала Союза так и не получивших причитающиеся им деньги. На 1 января 1996 года задолженность перед Московским клубом оценивалась в $4,5 млрд.

Надо ли говорить, что, несмотря на усилия Касьянова, и помимо членов Московского клуба сейчас на Западе найдется немало обиженных на нашу страну компаний.

В связи с этим показательно, что нынешний виток дела Noga начат во Франции. Напомним, что взаимоотношения России с Парижским клубом складываются гораздо менее благостно, чем с Лондонским. Французский же банк Credit Agricole Indosuez занимает наиболее жесткую позицию в переговорах по урегулированию форвардной задолженности российских банков.

Стоит вспомнить и об армии кинутых на ОВВЗ. Один "Медиа-Мост" чего стоит. (Не случайно, кстати, "мостовские" СМИ столь внимательно сейчас отслеживают ситуацию, складывающуюся вокруг иска Гаона.) Как отмечают эксперты, в принципе мало что мешает, аккумулировав значительный объем "реструктуризированных" "вэбовок" и заполучив номера зарубежных счетов ЦБ, обратиться, скажем, в провинциальный народный суд с просьбой их обеспечительного ареста, а с этим решением пойти уже в суд Нью-Йорка с требованием наложить обеспечительный арест на эти счета.

Глядишь, такими темпами скоро вся страна окажется под арестом.

Так что ситуация патовая. Конечно, комментарии по поводу наиболее важных для страны событий не в чести у нынешней российской власти. (Из высших чиновников, пожалуй, лишь Алексей Кудрин обмолвился, что "это неприятная рабочая ситуация, которая касается некоторых счетов ряда российских банков".) Власть предпочитает делать выводы и принимать решения без особой публичности. Хотя история с Noga - это уже не в значительной степени надуманный скандал с BoNY (по поводу которого власти не сказали не слова). Из-за иска Гаона Россия рискует оказаться на пороге первого за время путинского правления финансового кризиса. И маловразумительные ноты МИДа или "маски-шоу" в офисе Креди Лионе Русбанк (что с натяжкой можно расценивать как асимметричный ответ французам) тут мало чем помогут.

У российских властей в нынешних условиях, как представляется, есть единственный выход. Уговорить Нессима Гаона публично отказаться от иска в обмен на внесудебное удовлетворение требований Noga. Благо швейцарец сам изъявляет желание "отправиться в Москву в любой момент, для того чтобы урегулировать это дело".

Гаону срочно нужны деньги. И судебное разбирательство, которое может затянуться на месяцы, для него тоже не лучший вариант. Причем жесткие временные рамки, в которых оказался Гаон, позволяют рассчитывать, что в результате переговоров удастся существенно дисконтировать сумму возмещения. Хотя сейчас он и заявляет, что суммарный объем претензий Noga к России с учетом морального ущерба и неполученной прибыли составляет примерно $1,4 млрд. В конечном итоге речь, видимо, будет идти о гораздо меньших суммах, исчисляемых в крайнем случае десятками миллионов. К тому же стоит помнить, что судебная тяжба с Гаоном способна в дальнейшем спровоцировать вал исков до десятка миллиардов.

Так или иначе, но в своем предвыборном обращении Путин утверждал, что власть должна не пасовать перед возникающими проблемами, а решать их. История с иском Гаона дает Путину возможность продемонстрировать, что он верен провозглашенным принципам не только в случае с Чечней.

Еще по теме